Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 23 - Наталья Степанова

А потом мой муж перестал приходить домой ночевать. Когда он не пришел в первый раз, я думала, что с ним что-то случилось. Обзванивала все больницы – в городе и в совхозе. Даже в морг звонила. Мой сын, не выдержав моих слез, сказал:

– Мама, если бы отец разбился, то ГАИ давно бы об этом сообщило. Может быть, он уехал по делам, а дозвониться не смог.

В этот самый момент раздался звонок. Я кинулась к телефону и услышала женский голос. Это была Ирина. Она сказала, что мой муж находится у нее в ванной и останется до утра. А если я не верю, то могу приехать к ней и назвала свой адрес. Когда мне открыли дверь, я увидела своего мужа. Он был одет в спортивный костюм и сидел за столом. На столе стояло шампанское, конфеты и фрукты. Я расплакалась, муж оделся, и мы пошли домой. Дома он молчал, молчала и я, чтобы не накалять обстановку. Но и на второй день он снова не пришел домой. Весь вечер с замиранием сердца я следила за стрелками часов. Обычно он приходил около восьми часов. В восемь я накрыла на стол. Привела себя в порядок и буквально трепетала, будто ждала свидания. Так, не отходя от окна, я прождала до 12 часов ночи. Не выдержав, я стала одеваться, готовясь бежать туда, где был мой муж и постылая разлучница. Я боялась гнева мужа, боялась, что помешаю ему. Боялась увидеть насмешку в глазах молодой соперницы, но ничего не могла с собой поделать. Меня как магнитом тянуло к ее дому. И тут раздался телефонный звонок. Я схватила трубку, надеясь на чудо, что это Володя. Но это был не он и даже не Ирина. Говорила ее мать Валентина. Она сказала, что я должна забыть о своем муже и не мешать счастью ее дочери. А если я не прислушаюсь к ее совету, то она со мной разделается в два счета. Я не выдержала и перебила наглую бабу.

– Убьешь меня, что ли? А детей наших вы тоже убьете или возьмете к себе в трехкомнатную квартиру?

– Нет, не убью, – ответила Валентина, – ты и сама сдохнешь от собственного жира. Жир тебя задавит, а не я. Детей твоих нам не надо, мы и по отношению к ним примем меры.

Обозленная, я пулей летела к дому своей соперницы. Двери открыл мой муж. Он вышел на лестничную площадку и сказал:

– Вот что Надя, иди домой и ложись спать. Завтра я с тобой разведусь, потому что люблю Ирину. Вопрос этот не обсуждается, он для меня решен. Больше сюда не ходи.

Дверь закрылась, а я еще долго не могла отойти от их дома. То, что я тогда чувствовала, не передать словами. Человек я не скандальный, но поймите меня. Еще месяц назад я даже не подозревала, что мой муж уйдет от меня к женщине, по возрасту равной нашему сыну.

Возвратившись домой, я от отчаяния стала названивать Ирине, по наивности надеясь, что поговорю с ней, объясню, что у нее еще вся жизнь впереди, а у нас трое детей. Но трубку взяла ее мать. Не дав мне сказать и слова, она напомнила свои угрозы. Своим приходом в их дом я сама себе подписала приговор.

Вот я и рассказала все, что со мной произошло. С того дня на меня напал жор. Я ничего не могу с собой сделать. Я уже задыхаюсь от жира, но не могу отказаться от еды. Ради памяти Вашей бабушки, помогите мне. Надежда».

Чтобы снять порчу «бесово обжорство», нужно накормить свинью свининой. Нарезать свинину, заговорить и скормить ее свинье или кабану. Кормить свинью в 3 часа ночи. Заговор такой:

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Выйду я, (имя), на широкий двор,

Переступлю левой ногой высокий забор,

Напишу на заборе остуду великую.

Остудилась бы я, Божия раба (имя), к еде

За любым столом, всюду и везде.

А пойди ты, мое хотенье, мое лютое нетерпенье,

К еде за столом, всюду и везде,

Сойди с меня на свинью, а я ее свиньей накормлю.

Пусть она жрет, старается,

Вместо меня обжирается.

Чтобы свинье жирно толстеть,

А мне чтобы быстро худеть.

Будьте же, мои слова, лепки,

Будьте, дела мои, крепки.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Если сделано в отместку за развод

Из письма:

«Уважаемая Наталья Ивановна. В двадцать лет я овдовела и осталась с маленьким сыном на руках. Воспитывала его и жила только ради него. Работала на двух работах, чтобы он мог учиться в институте. Парень хороший. Не пьет, не курит. Женился, и как иголку проглотил. Теще и снохе одно было нужно: деньги. Работал он сутками, а ходил в чем попало. Приду к ним, а они им как лошадью помыкают: не так сел, не то принес. Орут на него, а он молчит. Дошел – кожа да кости. Однажды сын пришел ко мне и говорит:

– Мама, а что будет, если я от них уйду?

А я ему:

– А почему, сынок, ты так говоришь?

– Не могу больше. Нет сил, все надоело. Кричат целыми днями. Они меня за человека не считают. Зачем только ты меня таким родила? Я всех жалею, а меня никто не жалеет.

Сказал так, а у самого слезы. Я его обняла и говорю:

– Вот что. Ты ляг поспи, а там видно будет.

Он заснул, и тут звонок. Звонит его жена и говорит:

– Эта гадина у вас?

Мне так больно стало, так обидно, что я ответила:

– Гадины здесь нет. Здесь парень, которого я выучила на красный диплом, который вас посадил себе на шею. А вы и рады издеваться.

В общем, не вернулся он больше к жене, а во время развода она сказала:

– Я с ним жить не стану, но и он больше никогда и ни на ком не женится. Попомните мои слова, я не шучу!

И действительно: вот уже семь лет прошло, а мой сын никак не может жениться. Боится он женщин, что ли. Не знаю. Или и вправду ему теща с женой что-то подделали.

Наталья Ивановна, помогите моему сыну. Научите молитве, чтобы он смог снова жениться. С искренним уважением, Круглякова В. Н.».

На море, на океане, на острове Буяне.

На святом истоке стоит шесток.

Шесток не простой, снизу доверху золотой.

На том шесте лист сухой —

Вертится, качается, к листу прилипается.

Так бы девки-невесты сохли по Божию рабу,

Как сохнет, липнет лист к Буянову шесту.

Вились бы вокруг (имя мужчины), крутились,

Накрепко к нему прилипились.

Страдали по нему, скучали, за его белые рученьки хватали.

Был бы он им Буяновым шестом,

А они ему сухим, липким листом.

Слово мое, дело, сойдись,

А ты, раб Божий (имя), женись.

Что я сказала, недосказала,

Все своим словом приказала. Аминь.

Верить ли предсказаниям?

Вестник смерти

Из рассказа Мухортовой Ирины Станиславовны:

«Мне 69 лет. Прожила я свою жизнь очень хорошо. Родители мои были довольно известные люди в России. Они меня любили и баловали, как балуют единственного долгожданного ребенка.

Окончив университет, я вышла замуж, и опять мне сказочно повезло. Мой муж оказался на редкость добрым и славным человеком. Прожили мы с ним в полном согласии почти полвека. И вот стала подступать к нам беспощадная старость. Я очень стеснялась своих возрастных изменений: дряблого тела, седых волос, пигментных пятен и бесчисленных морщин. Но мой дорогой муж говорил мне, что мне все к лицу, даже мой преклонный возраст не портит меня.

Я была очень благодарна своему Мишеньке за то, что он любил меня такой, какой я была.

Все чаще мне в голову приходили мысли о неминуемой смерти, и это пугало меня. Однажды я заговорила с Мишей о том, что нас ожидает. Мне очень хотелось верить в то, что после нашей смерти мы будем снова вместе. И я однажды сказала:

– Давай, милый, договоримся, что тот, кто из нас умрет первым, даст весточку с того света.

Мой муж грустно улыбнулся, и сказал:

– Во-первых, больше всего на свете я хотел бы умереть раньше, чем ты. Я не переживу, не смогу пережить твоей смерти. Во-вторых, если вопрос стоит о каком-то, только лишь нам известном знаке, то я к тебе, милая, залечу в комнату пташкой.

– Почему пташкой? – спросила я.

– Чтобы ты не испугалась.

Дальше мы на эту тему говорить не смогли. По моим щекам побежали слезы. Муж обнял меня и неожиданно заплакал.

– Знаешь, – сказал он, – я ведь ничего в жизни не боялся, кроме одного – потерять тебя. Мне страшно за тебя. Как ты будешь одна на этом свете?

И я ответила:

– Думаю, что я здесь долго не загощусь. Вместе жили, вместе и помирать будем.

Через полгода у мужа обнаружили рак. Болел он совсем недолго, всего месяц. Накануне смерти он вдруг спросил, помню ли я о нашем договоре?

Утром моего мужа не стало. Не буду говорить о том, какое это было для меня горе.

На девятый день смерти мужа в форточку залетела птичка. Она полетала по квартире и вылетела на свободу.

Я больше не плачу. Я теперь твердо знаю, что, когда подойдет мой час и я переступлю жизненную черту, там, в ином мире, я встречусь со своим любимым».