Зеленоглазая гадюка едет в Хогвартс - Психея Лу

– Эри! – возмутилась Гермиона. – Ты ее завела и подбросила Малфою под котел?!

– Тсс, тише, не надо выдавать наши тайны. Ну да, да. Я это сделала. Мы заранее посмотрели с Роном, сколько времени раскручивается пружинка, чтобы быть подальше от него. А потом, пока он отвлекал Снейпа, я ее подобрала из-под малфоевского стола – сперва туфлей зацепила, потом в карман сунула. Никто и не заметил. Классно вышло, да?

– Эр, но это же… это же не по-гриффиндорски! – Грейнджер понизила голос, но глядела на Поттер с тем же неприятным удивлением.

Злость вскипела в Эри, как сегодняшнее малфоевское зелье.

«Ах-ах, хорошая девочка, гриффиндорка, твою мать. Да что ты знаешь о жизни, дура?! Если ты жила как в шоколаде, думаешь, все так?»

Она опустила взгляд – незачем злобно сверкать глазами на Грейнджер, и ответила:

– А он как себя ведет? Знаешь, что он на полетах сегодня сказал?

– Еще что-то? – встрепенулся Рон. – Мало я ему нос разбил!

– Он теперь умный, делает это, когда никто не слышит. А я не хочу рассказывать.

– Мы не должны опускаться до его уровня, – наставительно сказала Гермиона. – Он же слизеринец, а мы гриффиндорцы!

– Извини, но иногда у меня не хватает терпения, – Эри примирительно пожала плечами. Она перестала сердиться на Грейнджер – на такую глупость даже злиться не получалось.

– Но сегодня это было не спонтанное решение. Вы заранее подготовились, все предусмотрели, это как раз по-слизерински… Эри, так нельзя!

– Давай я сама решу, что можно, а что нельзя, ладно?

Рон вклинился в напряженный диалог:

– С Малфоем можно как угодно поступать. И потом, мы не сделали ничего хуже, чем он сам делал. На прошлом-то занятии он сам тебе кинул малахитовую пыль в котел, помнишь, как ты зеленая ходила весь день?

– К-когда я был один, без вас, н-несколько дней назад, он наложил на меня Петрификус Педис. У м-меня ноги склеились, пришлось прыгать к мадам Помфри через весь Хог. И он это сделал из-за спины, – добавил Невилл. – Б-благородство – это не для таких, как Малфой.

Гермиона поджала губы. Неожиданно серьезно сказала:

– Эри, ты правда на нас плохо влияешь.

– Ну, как учеба, ребятишки? – прогудел Хагрид.

– Отлично! – Рон вгрызся в пряник. Он успел позабыть, что в прошлый раз немало с ними намучился. Решительно откусил и продолжил с набитым ртом:

– Мама даже беспокоиться начала. То есть, она, конечно, радуется, что у меня все хорошо, но спрашивает, здоров ли я. Фреду с Джорджем она постоянно посылала вопиллеры, с первого сентября.

– Вопиллеры? – удивилась Эри.

– Ж-жутко неприятная штука, еще увидишь. То есть, услышишь. Мама написала, она рада, что мы подружились, ты ей на платформе понравилась. Но она тогда не знала, что ты – та самая Гарриет Поттер.

Эри застонала. Массовый психоз продолжался, но хоть автографы перестали просить – после того, как она испепелила очередную свою колдографию, поднесенную вместе с пером и чернилами. Инсендио ей давалось плохо, но от злости все получилось.

– Но такого эффекта она даже не ожидала. А Фред с Джорджем беспокоятся, что я стану похож на Перси.

– Как я посмотрю, – хмыкнула Гермиона, – в вашей семье хорошие отметки и должность старосты не в почете? Только вопиллеры и отработки?

– Ну, Билл тоже был префектом, но он-то нормальный. А Перси совсем подвинулся на обязанностях старосты, нудит и нудит.

– Я, ребятишки, что скажу: в Запретном лесу я всяких ловил. И Билли твоего, помню, и Чарли. А уж близнецы со второго курса там пропадают. Эй, чего так глаза заблестели? Обычно туда пробираются ребятишки курса с третьего, с четвертого. Когда выучат хоть какие заклятья, чтоб не совсем лопухами идти. А вот Перси твой и на опушку носа не совал.

– А там действительно опасно? – жадно спросил Рон.

– И, наверняка, очень познавательно! – добавила Гермиона.

– А уж какие там растения необычные… – мечтательно вздохнул Невилл.

– В общем, спасибо, Хагрид, что подал нам идею, – хихикнула Эри. – Заклятий мы сейчас уже знаем не так мало – да, Рон, Герми?

– Эээ, вы ж маленькие совсем! Ну что ж я так… – Хагрид взмахнул ручищей, рыкнул в бороду. – Всегда что-то не так скажу!

– Ты нам лучше расскажи, что там. Может, мы пока откажемся туда пробираться. Может, там действительно слишком опасно, – коварно предложила Эри.

И Хагрид рассказал.

Уже перед самым уходом полувеликан, смущенно посопев, сказал Эри:

– Ты это вот что… у тебя же колдофото родителей нет?

– Нет, – пожала плечами Эри. – У меня от отца только эти очки остались. Правда, они пока большие, но я их все равно ношу.

– Попроси старших, пусть уменьшат… а я подумал, ну, ты ж, наверно, хочешь посмотреть, какие они… вот, послал сов их знакомым, попросил хоть по одной карточке прислать. Сперва думал в конце года тебе отдать, а сейчас – что тянуть-то… вот… первая.

У Поттер почему-то задрожали руки, когда она брала пожелтевшую колдографию, казавшуюся совсем крошечной в лапах Хагрида.

– Какие они… красивые! – неожиданно вырвалось у нее.

Рыжеволосая зеленоглазая девушка выглядела как кинозвезда, с ее высокими скулами, тонким носиком и фарфоровой кожей. Растрепанный брюнет в знакомых очках – глаза у него были карие, а сам он весь светился золотистой смуглостью – казался одновременно опасным, как ребята из банды, и милым, как домашний котик. Они держались за руки и весело смотрели друг на друга. У девочки сжалось где-то в груди, когда она увидела ямочку на щеке отца – точно такая была у нее самой.

«Как у такой красивой пары получилось такое убожество, как я?»

– Да, такие они были, – Хагрид трубно высморкался в свой клетчатый платок. – И молодые-то какие!

Эри смотрела завороженно. Невилл топтался рядом, порывался что-то сказать. Наконец выдавил:

– Я п-попрошу бабушку посмотреть у нас. Моя мама дружила с твоей, а папа тоже был аврором.

– А твои родители… – начала Гермиона, и тут же смолкла под свирепым взглядом Рона.

Поттер встрепенулась, подняла глаза:

– Да… да, Хагрид. Спасибо. Я так тебе благодарна. Ну что, ребята, пойдем?

«Что со мной происходит?»

Несмотря на юный возраст, Поттер привыкла рефлексировать. В раннем детстве она была изгоем в классе, ее общение с ровесниками ограничивалось «уйди с дороги», а с родственниками – «иди в свой чулан, ненормальная, ужин не получишь». Зато у нее были книги, книги и мысли. Последние два года ей было с кем говорить, но она продолжала вести длинные монологи про себя. Как многие одинокие дети, Эри разговаривала с «другой-собой» – старше и умнее, а иногда, по ситуации, наоборот, словно читала лекции о жизни глупой маленькой девочке. Это помогало не сойти с ума от изоляции, помогало понять, что происходит вокруг, чего ждать от других и от себя. Вдобавок груды книг по психологии, хоть и создали у нее в голове кашу из терминов и теорий, но научили оценивать окружающих – пусть не всегда верно, но все же более зрело, чем ее ровесники.