Стрекоза в янтаре и клоп в канифоли (СИ) - Сергеева Александра Александровна

— Нужно, — послушно согласилась Юлька. — И буду решать. Только не в выходной. Надеюсь, без меня меня женить не стали?

— На приём, если ты об этом, — невозмутимо возразил Кирилл, вытирая руки, — я тебя не записывал. Да и про твои видения не распространялся. Ты у меня, конечно, истинная награда мужчине. Но, прости, мы говорили не о тебе.

— Вот и ладненько, — с облегчением выдохнула Юлька, вдавив кнопку движка.

Вода вокруг неё — к полному восторгу ящерки — забурлила. Белая проныра запорхала над джакузи, врубив свой вертолётный винт на заднице.

— Ты в порядке? — всё так же преувеличенно невозмутимо поинтересовался Кирилл.

Он присел на корточки у джакузи, возложив на покатый край локти. После минутной заминки его рука легла на её мокрую макушку.

— Мне хорошо, — с неподдельной беспечностью отозвалась Юлька. — А что?

— Ты крутишь глазами. Словно ловишь взглядом что-то невидимое, — пояснил он и осторожно коснулся пальцами фингала: — Болит?

— Светит, — хмыкнула Юлька, стараясь перевести докучливую беседу в шутку. — Ирма Генриховна уже вернулась?

— Она в подсобке. Возится с инвентарём. Готовит сани летом. Не хочешь попадаться ей на глаза?

— Ещё как не хочу, — попросила Юлька о помощи.

— Оставайся в спальне, — предложил Кирилл, поднимаясь. — Ужин притащу сюда.

— Она тебя застращает и не дозволит, — усомнилась Юлька.

— А я тайком, — усмехнулся он.

Подмигнул и отправился «на задание».

Остаток дня они провели в спальне безвылазно. Валяясь в кровати, смотрели новые и старые фильмы: фрагмент оттуда, кусок отсюда. Жевали всё подряд, устилая постель крошками. Болтали, смеялись. И как-то неожиданно дружно не помышляли о сексе. Бывает такое состояние души, когда близость обретает некую одухотворённую «ничегошность». Ты просто лежишь, ничего не хочешь, ничего не просишь, а оно всё равно зашибись.

Зато воскресное утро напрягло с первых минут прощания со спальней. Давешнее происшествие с лопатой и бедолагой дворником кое для кого не потеряло актуальности. На беду Ирма Генриховна имела твёрдое неистребимое убеждение в том, что платье нужно беречь снову, а здоровье смолоду.

В связи с чем подвергла Юльку комплексной обработке с применением запасённой домашней медицинской техники. Той, что вылазила в интернете, как грибы после дождя. Требования «показаться доктору» гонялись за «безответственной молодёжью» по всему дому вороньём, норовящим «выклевать очи».

Проклевали все мозги! Отчего Кирилл, сославшись на дела, был вынужден спасаться в кабинете — туда Ирма Генриховна никогда не заходила, почитая это недопустимой бестактностью. Предатель — что тут ещё скажешь? И трус: бросил женщину на растерзание дракону. Который два часа кряду держал принесённую в жертву девицу у компа. Вычитывал все попавшиеся под руку диагнозы и примерял на пациентку.

К обеду у Юльки окончательно созрело ощущение безысходности узника каменного мешка. Она задыхалась от чудовищной заботы, обрушившейся на неё «погребальной» снежной лавиной. Накрывшей с головой и не дававшей продохнуть.

В целях минимизации дискомфорта она вновь засела за ноутбук, замуровав себя в спальне. Распутывала пасьянсы, резалась в карты, гоняла «три в один ряд». А память выплёскивала на неё картинки прежней жизни, слипшиеся в единый поток бьющей в лицо струи.

В принципе ничего знакового или «ломающего устои». Вполне нормальное явление, если учесть, что с Даянчиком она прожила ровно половину своей жизни. К тому же сознательной и самостоятельной. Из такой песни ни слов, ни скрипичных ключей не выкинешь.

Звонок сотового заставил подпрыгнуть — едва ноутбук с колен не уплыл. Юлька покосилась на экран: Даянчик. Сердце отчего-то сжалось, и рука не сразу привычно цапнула аппарат.

— Привет, — осторожно прошептала она в трубку.

— Привет. Ты можешь говорить? — отреагировал бывший на шёпот.

— Да-да-да! — зачастила Юлька, испугавшись, что он сейчас даст отбой. — Вы где?

— Дома. И ждём тебя.

— Ждёте? В смысле: оба? — насторожилась она. — Что ты наговорил Севке?

— Это он мне наговорил. И услышанное не слишком понравилось.

— Он всё не так понял! — попыталась Юлька спрятаться за досадой.

Дескать, что возьмёшь с шалопая? Вечно он чего-то навыдумывает, а ты после разгребай да огребайся.

— Приезжай, — в принципе, ожидаемо не купился Даян на её гримасы. — Галка уехала к маме.

Вот он весь в этом — с непонятным удовольствием подумала Юлька, отложив ноутбук и соскочив с дивана. Не спрашивает: можешь приехать или нет? Приезжай, и точка. Деспот! Кипчакское нашествие… на её голову.

— Еду! — выдохнула Юлька и отбилась.

Кирилл вошёл в спальню, когда она оправляла свитер, готовая мчаться вниз.

— Ты куда? — спокойно поинтересовался он, запечатав собой дверной проём.

— К Севке, — едва не брякнув «домой», вовремя спохватилась Юлька.

— Что-то случилось? — нахмурился он, безропотно выпуская её на лестницу. — Помощь нужна?

— Пока не знаю! — бросила она через плечо, съезжая по перилам. — Алексей, ты меня отвезёшь?!

Водитель сидел на кухне за столом и доедал фирменный бифштекс Ирмы Генриховны: жирный и вкуснющий. С воздушным сливочным пюре и грибным соусом.

— Срочно? — дожевав и проглотив, степенно осведомился молодой, но весьма серьёзный парень, год назад комиссованный из армии по здоровью.

— После обеда, — безапелляционным тоном главнокомандующего тормознула Ирма Генриховна порывистую обормотку.

И сняла крышку с кастрюли, пригрозив Юльке половником. Пришлось сдаться, не развозя компромиссов по стоящей на столе тарелке. Кирилл вслед за ней так и не спустился. Наверняка прошлёпал обратно в кабинет: отдохнуть за чтением рабочих бумаг. Если не в кого стрелять или запуливать рыболовным крючком, это в его в списке последний способ расслабиться. Лучше бы на Севкины игровые «бегалки-стрелялки» подсел — куда расслабляюще, чем биржевые сводки.

Обед Юльки — в отличие от Лёхиного — был просто убогим. Пресный суп пришлось чинно откушать — хотя так и тянуло влить его в себя через край. После чего «в топку» ушло рагу с кроликом, залитое компотом из нелюбимой ирги. Бесконечно полезно и даже местами вкусно. Три капли жира и щепоть соли на всё съеденное.

Ирма Генриховна, как истинная сибирячка, не приветствовала всякие диеты, но прислушивалась к пожеланиям детей. Сибирская зима — наставляла она — требует у организма запасаться калориями. Которые потом вылезут наружу необъятным брюхом — невольно поморщилась Юлька, вставая из-за стола — и жирными складками.

— Спасибо, Ирма Генриховна. Всё было…

— Невкусно, — лукаво усмехнулась старушка, заметив её гримасу. — Зато полезно. Алексей, голубчик, вот список покупок, — протянула она водителю свиток.

Куда поместилась бы вся «Книга мёртвых» древних египтян, в которую заворачивали мумий. Такое впечатление, что на рынке они с Кириллом были не вчера, а в прошлом году. И в доме всё подъедено до последней крошки.

Лёха спрятал свиток в барсетку и кивнул Юльке:

— В путь?

Она метнулась в прихожую. Через пять минут они уже выруливали на улицу, провожаемые еле слышным жужжанием и погромыхиванием самоходных ворот.

Входная дверь брошенного гнезда — как и у Машки — была не заперта. Её охламоны — когда оба дома — искренно надеялись друг на друга. Как до сих пор их квартиру не обнесли — чудо из чудес.

В доме их семейку записали в «буржуи», ибо квартира состояла из пары двушек: одна над другой. Чем не двухэтажные апартаменты? Лестница наверх, две ванны. На первом этаже две клетушки соединены в более-менее приличную гостиную — все признаки «барства» налицо.

Нужно внимательней смотреть забугорные сериалы — не раз ехидничала Юлька — чтобы иметь достоверное представление о подлинно буржуйских апартаментах. А в её спальню они едва пропихнули стандартную «двуспалку» без запросов. Пришлось даже придвинуть её к стене, чтоб хотя бы с одной стороны полноценно вставать на ноги. И спросонья не бухаться лбом о стену.