Основатели кланов I: Исход - Рэндалл Биллс

– Все как обычно. Серьёзные, усердные, спешащие внести свою долю. Жить мечтой.

Она с энтузиазмом кивнула. Похоже, она совершенно не заметила сарказма в его голосе. Как всегда.

– Да, я знаю, – сказала она, – неужели мы тоже были такими молодыми? – Она захихикала, потом не выдержала и засмеялась в полный голос. Андрею казалось, что его подвергают китайской пытке звуками.

Как минимум, я таким не был. И Никки тоже. Особенно Никки. Вслух он сказал:

– Трудно поверить, что мы были молодыми.

– Я знаю, я знаю. Какие-нибудь шалопаи?

На этот раз улыбка Андрея оказалась настоящей.

– Да, один из ребят. Аристократ до мозга костей. Наверное, его сюда отправили, потому что он чем-нибудь провинился перед папочкой. С ним придется весь год возиться.

– Ну, кто-нибудь такой всегда бывает.

– Похоже на то. – Андрей снова откинулся назад, закрыл глаза и попытался представить себе, что он оказался далеко-далеко отсюда. Достаточно ли он долго сидит тут, чтобы распрощаться и не выглядеть при этом невежливым?

– Эээ… Андрей, – осторожно начала Паула.

Ой, мамочка… Я надеюсь, она не собирается сегодня собраться с силами и позвать меня на свидание? Мне нужно было идти прямо домой – там хоть немножко спокойнее.

– Я слышала, что полковник опять отклонил твой рапорт, – попыталась она снова. Андрей едва удержался, чтобы не заскулить. Откуда, черт побери, она об этом узнала? Я же никому не говорил. Он открыл глаза и увидел, как она борется с собой, её желание близости и радость от того, что он не уходит, входили в противоречие с потребностью видеть его счастливым. Об этом уже знает вся академия? От таких мыслей Андрею стало плохо.

– Мне очень жаль, – сказала она в конце концов.

Он знал это, даже если это ничего не меняло. Она была всего лишь знакомой, коллегой. Андрей выдавил из себя улыбку, чуть пожал плечами и ответил:

– Забудь. Мне нравится здесь работать.

К его успокоению, это было ложью лишь частично.

Видимое облегчение, отразившееся на её лице, было тяжко вынести.

– Я так рада, Андрей. Я не хотела сначала об этом говорить, потому что боялась сделать тебе больно, но я хотела, чтобы ты знал, что для меня это много значит.

Я тебе даже верю. Много – на твой собственный лад.

– Спасибо, Паула. Я ценю это.

– А кстати, генерал Карсон когда приедет? – глаза Паулы стали мечтательными.

В нём запульсировало раздражение, но Андрей быстро успокоил себя, осознав свою ошибку. Она мне не нравится, но я завожусь, если она подбивает клинья к одному из моих друзей? Бесподобно, Андрей. Ты болван. Он прокашлялся, чуть содрогнулся, когда на него снова накатила тошнота – поспешно ухватил со стола стакан и сделал несколько глотков.

– Не думаю, что приедет. Я уведомил его уже об отказе полковника. – Андрей жадно выхлебал стакан до конца, словно не пил уже неделю.

– Мне очень жаль, Андрей. Правда.

– Я знаю, я знаю. – Он медленно встал и сказал первое, что пришло ему в голову:

– Мне пора. Я должен ещё придумать парочку дополнительных заданий для этих новых студентов.

– О'кей, Андрей. Может, увидимся позже, – её голос почти сорвался, потом она помахала ему на прощание рукой и занялась едой.

Простейшие потребности или Паула поняла, что я солгал? Ещё одна мысль заставила его полностью выбросить Паулу из головы. Если Карсон не может переубедить полковника – кто тогда? Андрей попытался бороться с отчаянием… ему это почти удалось.

Он выпрямился и отправился дальше, словно ничего не произошло. Принимай тяжёлые решения и живи с ними. Просто живи.

16

Парк Камерона, Новая Москва

Норафф, Эдем

Миры Пентагона

31 декабря 2794 года

Напиток тяжело прокатился вниз по его глотке, вызвав лёгкое жжение. Андрей закашлялся, закрыл глаза, полные слёз, и судорожно вдохнул воздух.

Его мужественная борьба с высокоградусной бурдой вызвала восторженные клики и одобрительные хлопки по плечу.

– Давай, проф! У тебя получится!

– Пей до дна!

– Живо-живо!

– И не выплевывать!

Волна воплей разбивалась об Андрея, пока он боролся за контроль над собственным телом. Достаточно паршиво уже то, что он вообще повелся на эту идею – встречать Новый год со своими студентами. Да будь я проклят, если не удержу это пойло! Наконец, он выпрямился и попытался что-нибудь сказать – однако обнаружил, что у него, похоже, больше нет языка. Что за чертовщину он намешал в стакан?

Всеобщий смех звучал большей частью доброжелательно, хотя кое от кого можно было услышать куда более злобную тональность. Андрей точно знал, от кого она исходит.

– Всё в порядке? – в голосе звучало лёгкое беспокойство.

Андрей с трудом – во всяком случае, ему так показалось – повернул голову и наткнулся на пару загадочных глаз, с тревогой глядевших на него. Он постарался не слишком глупо таращиться, однако понял, что его состояние вряд ли можно было проглядеть. Покачиваясь, он кивнул и попытался взять себя в руки. Лёгкий укус в язык привел этот орган вновь к покорности.

– Нормально. – Он отвел глаза от этого устремленного на него, взгляда, чувствуя себя под наблюдением. Этот взор был отличен от бирюзовых глаз, которые преследовали Андрея в его снах. И всё равно он так близок, что порой мне кажется, что я знаю его долгие годы.

– Ну и что, к дьяволу, это было? – выдавил, наконец, из себя Андрей.

Сэмюэл Хельмер, который сегодня заплел свои длинные рыжие волосы в косичку, что придавало ему особенно наглый вид, выступил вперед.

– Моё собственное изобретение. Я перегнал местные растения.

Андрея затрясло при мысли, что он пил нечто, приготовленное из местной флоры.

– Не переживайте, проф. Мы все заранее отпили понемногу и ещё живы. Здорово, что вы тоже выдержали.

Андрей занимался этим долгие месяцы, но этот кадет продолжал постоянно пытаться общаться с ним свысока – с преподавателем, который был едва ли старше его самого, хотя Сэмюэл и называл его «проф». С Керенским, который явно был не в состоянии вступить в боевую часть.

– Извини, Сэмюэл, я не хотел тебя разочаровывать после такой тяжёлой работы.

Хотя Сэмюэл сразу же улыбнулся, Андрея не покидало ощущение, что он работал на публику.

– Несомненно, проф. Несомненно.

Остальные студенты столпились со стаканами вокруг Сэмюэла, чтобы получить свою порцию. Андрей отступил немного, чтобы понаблюдать за празднующими. Толпа постепенно разделилась на небольшие группки, словно культуры бактерий в чашке Петри – разрастаясь, вновь разделяясь и опять увеличиваясь в размерах.

Парк Камерона был открыт всего лишь месяц назад. План для огромной зелёной зоны был разработан ещё в первые шесть месяцев после того, как первый человек ступил на поверхность Эдема, но работа по возведению колонии, по постройке жилищ, мелиорация полей и приживление терранских растений и животных, конструирование базовых промышленных комплексов, попытка укротить саму планету с помощью плотин, каналов и сети дорог – всё это просто не оставило времени, чтобы заниматься устройством рекреационных зон. Кроме того, ни у кого не было и возможности расслабиться и прогуляться по парку. Кто в первые годы колонизации не был начеку, платил жизнью.

До сих пор множество рук работало над завершением парка, но церемония открытия для его основной части, состоявшаяся в прошлом месяце, была чем-то вроде вехи начала новой эры. После восьми лет почти готовый парк Камерона стал символом всего, чего колонисты уже достигли и чего надеялись достичь в будущие годы. Огромный сад стал безмолвным монументом тому, что они сделали, а также тысячам людей, отдавших в первые годы свои жизни, чтобы существование Звёздной Лиги могло продолжаться.

Взгляд Андрея упал на первую статую, установленную во внешней части северо-восточной окраины парка. Прийдя сюда ещё четыре часа назад, Андрей и студенты все ещё оставались во внешних обводах комплекса. Парковая стена одновременно служила цоколем для статуи, а главный вход проходил сквозь этот цоколь. Шестиметровый Майкл Камерон возвышался над фундаментом и темный базальт подчеркивал чувство, будто статуя внимательно наблюдает за тем, что творится внизу. Отлично выполненная каменная униформа Генерального директора выглядела несколько устаревшей – тем не менее, от него исходила аура мощи. У ног статуи была высечена надпись: «Рождение Величия».

Примерно в тридцати метрах Андрей мог разглядеть ещё одну статую, стоявшую в десятке метров от стены, на территории парка. Леди Маргарет Камерон, почти что женская копия своего отца Майкла. Андрей не мог различить буквы на таком расстоянии, но знал, что на каменном постаменте написано: «Основательница вооруженных сил Гегемонии».