Колдун из Темногорска - Роман Буревой

Она включила музыку. В детстве она обожала танцевать перед зеркалом, напялив на себя мамашины тряпки. Раз сегодня вечер детских воспоминаний, почему бы для полной достоверности не предаться и детским забавам? Она вытащила из шкафа алую полупрозрачную комбинацию, черные чулки, повязала на голову пестрый шарф. Очень сексуальный получился танец. Она кружилась, посылая неведомо кому воздушные поцелуи.

Звонок в дверь застал ее во время очередного па.

“Никак мамулька, – подумала Ленка, накидывая на плечи халат. – Вечно является, когда ее не ждешь”.

– Кто там? – спросила Лена, уверенная, что это мать, и уже начала открывать замки.

– Это я, – отозвался показавшийся смутно знакомым мужской голос.

– Кто “я”? – передразнила она, слегка перетрухнув.

– Я, Алексей. Стен.

Теперь она узнала его голос – да, очень похож, хотя и сделался немного ниже за эти годы. Но он же умер!

Пять лет как его нет… Или?.. Еще не смея поверить, она отворила дверь. Лешка стоял на площадке. Лешка, почти не изменившийся за эти десять лет. Такие люди до старости сохраняют в облике что-то мальчишеское. Наверное, она должна была несказанно обрадоваться его появлению. Но нестерпимая обида заглушила в ее душе все чувства.

– А зачем ты, собственно, явился? Надоело притворяться трупом? – У нее противно дрожал голос, но она не могла ничего с собой поделать. – А может, я замуж вышла!

Стен отрицательно покачал головой:

– Не притворяйся. Я знаю: ты одна.

Откуда – хотела спросить, но не спросила. Знает – и все. Как знал когда-то, что надо разбрасывать листовки.

– Все-таки ты сволочь.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. На скулах у Стена ходили желваки. Он всегда был обидчив до чертиков. Сейчас повернется и уйдет.

– Ладно, заходи. Будем надеяться, что все эти годы тебя мучила совесть.

– Я не один, – признался он. – Со мной мои друзья. К тому же должен предупредить – давать нам приют опасно.

– С тобой всегда опасно. Хватит ломаться, – перебила она, – заходите.

Тогда из лестничного полумрака выступил странный человек с черными, торчащими космами волосами и улыбнулся ей обещающей дерзкой улыбкой. Она задержала взгляд на его лице чуть дольше, чем следовало.

– Роман, – представился он, протягивая ей узкую твердую ладонь.

Потом из-за его плеча высунулся мальчишка лет двенадцати со светлыми растрепанными волосами.

– Это мой брат Юл, – сказал Алексей.

– Не слишком ли вас много?

От гостей сильно несло гарью. Откуда они явились? Прямиком из ада? Очень может быть. Алексея с его непомерной гордыней вряд ли будут привечать в раю.

– Мы заплатим за постой, – предупредил Стен.

– А я дорого беру, причем с каждого, – предупредила она и шепнула на ухо Алексею: – Особенно с тебя.

Глава 7

МЕТАМОРФОЗЫ

Прибывшие вместе со Стеновским гости оккупировали гостиную. Роман улегся на бывшем диване родителей, Юл – на кресле. Странная компания, особенно Роман. Когда Лена будто невзначай дотронулась до его руки, тот поспешно отстранился, не дав ей прочитать ни одной, даже самой кратенькой мысли.

– Осторожно, девочка, со мной такие фокусы не проходят, – шепнул он, уже сам беря ее за руку своими тонкими, но необыкновенными сильными пальцами.

То, что он думал, она не слышала. Но была уверена, что ее собственные мысли этот тип прочел до самой последней запятой (если в мыслях, конечно, соблюдаются знаки препинания).

– Не нравится, когда подслушивают, детка? – поинтересовался Роман, отпуская ее руку.

Потом, смилостивившись, наклонился к самому ее уху, шепнул:

– Не обижайся. Я же помню, что мы у тебя в гостях. Чего ты хочешь? Могу помочь. – Он усмехнулся, обнажая свои ослепительно белые зубы. Нелепый вопрос, ведь он знал ее мысли все до одной.

– Ничего не хочу. – Она отшатнулась. Ощутила себя жалкой, раздетой, беспомощной…

– А зря, – рассмеялся Роман. – То, о чем ты думала, – вполне в моей власти.

– Ничего не хочу, – повторила Лена упрямо.

Наверное, надо было согласиться, но что-то останавливало ее. То странное упрямство, которое когда-то не позволило принять предложение Алексея и уехать с ним.

Итак, Роман с Юлом спали в гостиной. Они же со Стеном сидели в ее комнате на диване, попивая “Алазанскую долину” и закусывая шоколадными конфетами.

Боже, как жизнь однообразна. Она все время разыгрывает один и тот же сюжет в одних и тех же декорациях. Ей даже почудилось, что это та же самая бутылка, что и много лет назад. То есть вино – другое, налитое в ту же самую бутылку. Ленка отставила фужер и принялась в упор разглядывать Алексея. Нет, конечно же, она ошиблась. Он изменился. И даже очень. Изменилось само выражение лица. Нельзя сказать, чтобы теперь он ей меньше нравился. Скорее, наоборот. Но что-то в нем появилось такое… Лена не могла отыскать подходящего слова. Чужое, что ли. Сейчас она бы не посмела в него влюбиться. Он был слишком от нее далек.

– Почему ты не написал мне? Я думала, что ты погиб.

– Я не мог.

Почему? Нет, она не спросила вслух, она молчала, ожидая, когда он расскажет.

– Я и теперь не имею права говорить ни о чем… – Алексей запнулся. – Только одно: когда стало известно, что я жив, они убили моего отца, чтобы устроить из похорон мне ловушку. Роман меня вытащил.

– Кто это – “они”, – продолжала свой допрос Ленка. – Опять ГБ?

Стен передернулся:

– Те, кто уничтожил наш проект.

– Ага, ты думал только о себе. А я?! – выкрикнула Лена. – Ты обо мне подумал? Я могла, в конце концов, взять и утопиться.

– Не могла, – усмехнулся Стеновский. – На тебе водное ожерелье. Ни один человек, его носящий, не может утонуть.

Она растерялась. Уж меньше всего она ожидала услышать в ответ смех.

Он откинулся на диване и стал в свою очередь не стесняясь разглядывать ее в упор. Она сидела напротив него, скрестив ноги по-турецки. Махровый халат слегка раскрылся, так, что виднелись кружева алой комбинации. За прошедшие десять лет в ней появилось что-то нагловато-вызывающее. И он не знал, нравится ему эта перемена или нет. Скорее нет, чем да.

– А как ты жила эти годы? – спросил он.

– Дерьмово.

– А именно?

– Дерьмово. В прямом смысле этого слова. Хочешь знать подробности? Пожалуйста. Окончила медучилище, пошла работать в госпиталь для ветеранов. Сначала все было нормально. Потом пришел один врачишка, женатик, привязался ко мне. Подъезжал так и этак. Как ночное дежурство, так он приставать, сальные шуточки, двусмысленные приглашения. И ручками шаловливыми так по халатику и шныряет. Я его отшила. Он, разобидевшись, принялся мстить. Прописывал всем своим больным во время моего дежурства клизмы. Да еще всегда проверял, выполнила ли я его предписания. Своеобразная месть, не так ли? Бедные дедульки. Они расплачивались своими задницами за мою несговорчивость.

– Ну и как же все это кончилось?

– Печально. Один из старикашек не выдержал, после пятой клизмы у него вся вода осталась в кишечнике. Целые сутки он терпел страшные боли, как после ранения на фронте. Врач мой, умница, прописал еще одну клизму. В итоге непроходимость кишечника, и дедуля помер. Врачи, разумеется, доказывали, что клизмы были ни при чем. Чем не сцена из романа…

– Напоминает “Жиля Блаза”, – уточнил Стен.

– Продолжение в том же духе.

Она замолчала. Зачем она рассказала Стену эту мерзкую историю? Чтобы он оценил, какое существование она вела здесь, пока он пребывал там, в прекрасном далеке? Вряд ли ему понравится ее рассказ. А может быть, ей просто хотелось позлить его?

– По-моему, ты не закончила, – напомнил он.

– А, ту историю… Тебе так хочется знать ее окончание? А зачем? Может быть, итог еще отвратительнее начала? Ха-ха… Может быть, я стала любовницей этого типа? Или я его убила… Какая из версий тебе больше нравится? – Она ненатурально расхохоталась.

– Ты уволилась, – сказал он. – Я угадал?

Она кисло улыбнулась: чего тут гадать, выбор в самом деле был невелик. Только не надейся, что через десять лет ты встретишь все ту же наивную дурочку, которая станет смотреть тебе в рот и слушать, как ты изрекаешь неопровержимые истины.

– Расскажи об остальных, – попросил он. – Как Кирша и Ник? Что поделывают?

– Кирша процветает. У него собственная инвестиционная компания. Крутит свой миллион и наслаждается жизнью. Ник сделал неожиданную карьеру: у него какая-то своя районная партия, он даже на выборах участвовал, но провалился.

– Что за партия?

– Точно не знаю. Про Дрозда ничего сказать не могу, кроме того что недавно его видели в городе.

– Опять одна из версий? – улыбнулся Алексей.

– Конечно. Но самая правдоподобная… Как там говорил Иван Кириллович? “У истории нет истины, а есть только версии…”

– А, Гамаюнов… – взгляд Алексея сделался отсутствующим, мысли улетели куда-то далеко.