Танинность желаний - Мария Александровна Волкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Адриан – дурак, – тут же резко высказался Филипп. – Надо быть полным идиотом, чтобы не видеть очевидное! Девушка бросила ради него работу и приехала за ним во Францию, а он нос воротит! Самонадеянный дурак!
После этих слов я тут же прониклась симпатией к Филиппу, правда, мне не хотелось бы, чтобы до Адриана столь очевидные вещи дошли только к шестидесяти годам, – боюсь, я столько лет не выдержу.
– Ну надо же! – удивился Антуан. – Впервые в жизни слышу от тебя столь лестные слова о моем братце!
– А ты не радуйся! – нахмурившись, ответил Филипп, – Если он просто дурак, то ты дурак в квадрате!
– Это почему же?
– У него хотя бы получилось добиться взаимности, а вот на такого, как ты, она в жизни не посмотрит! – Он перевел взгляд на меня и, подмигнув, добавил: – И правильно сделаете, на него, мадемуазель, полагаться нельзя! Он только с виду милашка!
Ох, был бы Филипп лет на тридцать помоложе! Все же голова у него гораздо лучше работает, чем у сыновей. Как только родительские нравоучения завершились, Филипп и Элизабет направились к мадам Готье с чувством выполненного долга. Они радостно поприветствовали ее и после того, как вручили все подарки, уселись за праздничный стол.
– Вот видишь, Полина, – прошептал Антуан, – мой братец всегда и во всем превосходит меня! Кто бы мог подумать, что хуже дурака может быть только дурак в квадрате!
Я выдавила из себя слабую улыбку и последовала к столу. На самом деле его родители были не такими уж чопорными, какими показались в самом начале. Пара бокалов «Мюскаде Севр-э-Мэн» сделали свое дело: они стали шутить и, как все порядочные родители, вспоминать, каким славным малюткой был их Антуан в детстве, повергнув его тем самым в неимоверную тоску.
– Ну что мы все обо мне да обо мне, – произнес Антуан, решив сменить тему разговора, когда Элизабет уже собралась показывать мне его детские фотки на горшке. – Давайте наконец-то выпьем за бабулю! Мама, перестань. Сегодня все же не мой день рождения. Предлагаю поднять бокалы!
Как только он произнес последнюю фразу, двери в столовую распахнулись и на пороге появился Адриан. Все резко замолчали, так и застыв с поднятыми бокалами.
Тишину нарушила мадам Готье.
– Дорогой мой, как я рада тебя видеть! Проходи скорей, присаживайся, рядом с Полиной есть свободное место!
От этих слов мое сердце заколотилось. Я смотрела на Адриана, как смотрит диабетик на пирожные в кондитерской лавке, а он всем видом старался показать мне безразличие и равнодушие. Вручил подарок мадам Готье и сел рядом. Перед глазами все тут же поплыло. Неужели это случилось и я нашла его? Как же на меня это не похоже, никогда в жизни так не нервничала.
– Полина, загадывай желание! – вдруг произнес Филипп. – Сидишь между двумя братьями, у обоих имена начинаются на букву А!
Я смущенно улыбнулась, моя любимая буква А. У всех мужчин, с которыми я когда-либо встречалась, имена начинались на букву А. Любимая и непокорная буква.
– Заодно наконец-то решишь, кого из них выбрать! – в шутку добавил он и усмехнулся, а я тут же почувствовала, как от волнения заполыхали щеки.
– Полина давно для себя все решила! – спокойно ответил Адриан. – Она ведь уже успела каким-то образом выйти замуж за Антуана.
– Да, Полина замужем за твоим братом, – удивленно и немного нерешительно подтвердила мадам Готье. – А вы что, были ранее знакомы? – Она перевела взгляд с Адриана на меня.
– Нет! – в один голос тут же ответили мы.
Мадам Готье изумленно посмотрела на нас, а мы, опустив глаза, продолжили возить вилками по тарелкам, будто сильно увлечены едой.
– Ну, тогда я предлагаю выпить за эту молодую пару, – нарушив молчание, вдруг предложил дедушка Антуана, месье Готье. – Мы с бабушкой очень рады за тебя. – И на его глазах появились слезы. – Нам, конечно, очень жаль, что мы не присутствовали на твоей свадьбе, это произошло так быстро, ты даже никого не предупредил. Поэтому сейчас я предлагаю поднять бокалы за Полину и Антуана. – Он встал со своего места. – Как говорят в России молодоженам, горько!
На лице Филиппа и Элизабет появилось волнение.
– Горько! – добавила мадам Готье, и я почувствовала, как у меня в очередной раз загорелись щеки.
Все поднялись. Антуан обернулся ко мне, чтобы поцеловать, но вместо этого я схватила бокал, быстро заполнила его до краев коньяком и залпом выпила, словно стопку водки, и, к удивлению всех присутствующих, вместо Антуана накинулась с поцелуями на Адриана. В столовой раздалось громкое «Ах!», и тут же повисла гробовая тишина. Мадам Готье, как рыба, молча открывала рот, не в силах вымолвить ни слова.
– Полина, – произнес Антуан, оттаскивая меня от брата, – что ты делаешь? Я сижу с правой стороны, а не с левой.
Я обвела всех глазами, после коньяка стало намного лучше.
– Знаете, – медленно начала я, подыскивая оправдание, – таким поведением я хотела лишь показать, что все члены вашей семьи мне небезразличны и очень дороги! Не только ты, милый, – неуверенно произнесла я, обернувшись к Антуану, – но и твой брат и даже твой отец.
– Надеюсь, его целовать ты не будешь? – съехидничал он.
– Нет, он сидит слишком далеко от меня, не дотянусь!
– Я могу подойти поближе, – предложил Филипп, но Элизабет тут же дернула его за руку.
– Что ж, – пробормотала я, – мне что-то нехорошо, лучше вернусь в свою комнату. – И, выйдя из-за стола, отправилась в спальню.
– У нее так бывает, – сказал Антуан, глядя на бабулю. – Не переживай. Это все из-за беременности – гормоны! Она стала очень любвеобильной и ранимой!
– И часто она так делает? – взволнованно спросила мадам Готье.
– Нет, – тихо ответил Антуан, обернувшись к Адриану, – обычно только в том случае, когда он рядом! – И после этих слов отправился следом за мной.
Когда по жизни встречаются два заядлых вруна, то все становится еще хуже, это явно не та черта характера, которая может сблизить людей.
Глава 12
На чердаке
Мне было жутко стыдно и неудобно – да, такие эмоции иногда появляются и у меня. Не знаю, находился ли Адриан в доме или нет, но я уехала тем же вечером, а точнее, ночью. Мне все равно, что обо мне подумают месье и мадам Готье, лишь бы вернуться поскорее в свою деревню. Уверена, Антуан что-нибудь придумает, и, как обычно, в его виртуозную ложь все обязательно поверят. Оправдываться сейчас ни перед кем не хочу
