Рекрут - Владимир Престолов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неожиданно дверь распахнулась, в комнату вошел Сергей Викторович, как показалось Зинаиде, немного взволнованный, раскрасневшийся от возбуждения.
— Зинаида Петровна, — перешел он сразу к делу, — ты сегодня разговаривала с этой, как ее, ну склочной пенсионеркой…
— Лефтовой? — припомнила мастерица.
— Вот-вот, она самая!
— Да, а что?
— Ты кого-нибудь посылала к ней по вызову?
Зинаида раскрыла рот, чтобы ответить, но внезапно зазвонил телефон. Женщина подняла трубку.
— Подождите секунду, — ответила она и подняла глаза на Сергея Викторовича.
Тот нетерпеливо барабанил пальцами по ее столу. Сердце Зинаиды сжалось в дурном предчувствии, а когда в проеме двери появился участковый милиционер, ей стало все ясно.
— Сейчас вспомню, Сергей Викторович… — произнесла Зинаида и осеклась, услышав в трубке взволнованный голос Петухова.
— Зинуля! — донесся до женщины голос Михи, который она узнала с большим трудом. — Зинуля…
— Да.
— Все! Мне кранты! — произнес Миха.
Второе чувство подсказывало Зинаиде, что она оказалась между двух огней.
— Гражданин, я вас поняла, — официальным тоном произнесла Горохова в трубку и, повернувшись к начальнику, решила для начала выяснить причину беспокойства начальника и милиционера.
— Так, значит, вас, Сергей Викторович, интересует, — громко обратилась Зинаида к начальнику, но так, чтобы Петухов слышал разговор на другом конце провода, — кому я оформляла вызов к Лефтовой, проживающей в переулке Багратиона, дом шесть, квартира номер… номер двадцать два?
— Да, да, — подтвердил Науменко.
Зинаида понимала, что у Лефтовой что-то случилось и в этом замешан ее любовник, поэтому тянула время, чтобы Михаил успел разъяснить ей хоть что-нибудь.
— Зинуля! — орал в трубку Петухов. — Ты слышишь меня, але, ты слышишь меня?
— Да, — стараясь говорить спокойно, произнесла женщина.
— Никому не говори о вызове на Багратиона, — умолял голос в трубке, — или мне конец…
Домоуправу надоела эта канитель.
— С кем это вы разговариваете? — недовольно поинтересовался он.
Горохова прикрыла рукой трубку.
— Да такой же настырный квартиросъемщик, как эта Лефтова, — пояснила она и бросила дежурную реплику в телефонную трубку. — Гражданин, подождите, пожалуйста, одну секундочку.
— Ты не одна? — насторожился Петухов.
— Разумеется.
Теперь можно было заняться начальником, который уже начинал терять терпение.
— Ой, как она мне надоела сегодня! — протяжно произнесла Зинаида, подходя к шкафчику с документами и канцелярскими бумажками. — Говорит, срочно мне все исправить и сегодня же.
— Ну а ты?
— А что я? — удивленно воскликнула сообразительная Зина. — Пообещала ей завтра прислать человека.
— Почему завтра? — насторожился Науменко, — Я же приказал сегодня направить к ней кого-нибудь из сантехников.
— А кого я направлю?
— Антонова, Петрова…
— Да они же занимаются домом номер семь по улице Воровского, — вскинула брови Зинаида, — вы же сами просили послать туда в первую очередь.
Науменко сморщился и махнул рукой.
— Ах да, — сказал он, — я совсем и забыл, — потом немного, помолчав, снова обратился к Зинаиде. — Ну а этот, как его, с сизым носом…
— Петухов, что ли?
— Ага! Где он?
Женщина посмотрела на начальника немигающим и глазами и ехидно усмехнулась.
— А как вы думаете?
— Я ничего не думаю! — разозлился начальник.
Зинаида возмущенно пожала плечами.
— Пришел с утра под шафэ, — с вызовом ответила она, — попросил отгул…
— Какой может быть отгул? — взорвался начальник.
— Вот и я ему говорю, — согласилась раскрасневшаяся Зинаида, — какой может быть отгул, когда работы невпроворот? А он давай проситься, мол, друга хоронить нужно…
— Да этот дармоед, — кричал Науменко, — за этот месяц, если не ошибаюсь, пятого хоронит!
— Четвертого, — уточнила Зинаида.
— Хватит! — стукнул по столу кулаком Науменко. — Пора наводить порядок в ЖЭСе. Он у меня не сантехником работать будет, а могильщиком на кладбище.
Науменко остановился на полпути из кабинета и повернулся к женщине.
— А левый заказ никому не давала сегодня? — лукаво спросил он.
— Да что вы, Сергей Викторович! — обиделась Зинаида.
— Ну это я так, — улыбнулся начальник и ласково попрощался: — Будь здорова, Зинуля!
Женщина покорно склонила голову, а когда дверь захлопнулась, взяла трубку.
— Обормот! — крикнула она в сердцах. — Немедленно домой!
Глава 16
Надвигалась ночь, и кроме мелькавшей черноты за окном вагона ничего нельзя было разглядеть. Изредка мимо проносились маленькие станции, но они, как кометы, вспыхивали и тут же исчезали.
Пассажиры готовились ко сну, многие уже спали. Только в последнем купе никак не могла угомониться пьяная компания. Проводник пытался навести порядок, но, посмотрев на потные тупые физиономии молодых парней, счел, что лучше не знать, что там творится.
— Ребята, — спокойно попросил пожилой проводник, — нельзя ли потише, не в ресторане находитесь.
— Да и ты, папаша, не в сауне, — скаламбурил один из весельчаков.
— Люди отдыхают.
— А мы что делаем? — удивился щербатый парень, и компания взорвалась бешеным роготом.
— Я сейчас…
Однако проводнику не дал договорить огромный детина с квадратной головой. Он медленно приподнялся и, оперевшись локтями о верхние полки, тихо пробасил хриплым голосом, от которого у проводника похолодело внутри:
— Рабоче-крестьянский люд устал на трудовой вахте, а посему попрошу тебя, папаша, не мешать пролетариату культурно проводить время.
— Ты, мужик, должен охранять наш покой, — добавил прыщавый парень, по-видимому, главный в компании.
Проводник замялся, попятился и молча кивнул головой.
— Шкаф, отвали начальнику на чай, — скомандовал Прыщ и самодовольно ухмыльнулся, — начальнику тоже кусать хоцца.
Пассажиры спали в своих купе, а те, кто не спал, делали вид, что ничего не слышат и не видят. Из последнего купейного отсека неслись крики, девичий голос возмущенно сопротивлялся.
— Девственница? — зло прошипел Прыщ. — Так чем же испортить твою красу.
Болезненного вида щербатый парень держал девушку, одной рукой пережимая ей шею, а другой затыкая рот. Бедняжка пыталась высвободиться, но все было бесполезно. Ее легкое платьице задралось, оголив ноги.
— Ух ты, озорница, — тяжело сопя и сглотнув набежавшую слюну, процедил сквозь зубы прыщавый и бесстыже запустил потную руку под платье. Затем, оттянув трусики рукой, он начал медленно разрезать их финкой. — Так тебе бритвочкой сломать или пальчиком?
— Лучше мальчиком с пальчиком, — рассмеялся здоровяк.
Вдруг рядом раздался тихий спокойный голос:
— Языком!
Четыре пары глаз устремились в одну точку. В полумраке вырисовывалась ладная фигура высокого молодого мужчины в кожаной куртке с походной сумкой на крепком широком плече.
— Что ты сказал? — скривив слюнявый рот, спросил Прыщ.
— Языком вкуснее! — тем же ровным спокойным тоном повторил незнакомец.
Прыщавый рванулся к нему, выставив вперед финку. Но незнакомец уклонился от удара и, перехватив руку Прыща, провел болевой прием. Раздался хруст костей и вой. Прыщавый, получив в лицо удар коленом, хрюкнул от боли и осел.
Здоровяк
