Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas - Кассандра Клэр

Его все тревожило видение, посетившее его на уроке Зельеделия, он твердо знал, что это видение не было простым — он этом свидетельствовала боль в руке… а Гарри столько раз говорил ему о пророческих снах, пробуждаясь после которых он чувствовал боль в своем шраме… Да и сам он видел в сновидениях отрывки из жизни Слизерина… Определенно — простые сны — это совсем другое, тут было что-то еще: все выглядело такие реальным, таким настоящим… Драко попробовал прикинуть, где могли бы находиться его отец и Темный Лорд — однако эта комната… Она могла находиться где угодно.

И голос отца — такой знакомый… Та же чуть протяжная речь, которую унаследовал сам Драко…

Мальчик не надежен, Господин…

Драко запрокинул голову и посмотрел в потолок — чередующиеся полосы мрамора и малахита. Как там сказал отец на втором курсе?… — склони голову и позволь Наследнику Слизерина делать свое дело. Школе необходимо очиститься от грязнокровок.

Уж ему-то наверняка было известно, что это я — Наследник Слизерина, все эти слова были нужно только для того, чтобы скрыть то, что действительно происходило…

Драко потянулся и опустил глаза на лежащую на коленях книгу по Трансфигурации. Превращение предметов друг в друга. Aqua ad pulvis transmuta. Saxum ad viscerum… — превратить воду в пыль, камень в плоть… У него не было сил сконцентрироваться на задании, буквы приплясывали перед глазами.

В коридоре послышался шум многочисленных шагов — студенты возвращались с обеда, Вздрогнув, он вспомнил, что Блэз и Пенси собирались позаниматься в библиотеке. Ему туда не хотелось. Не сейчас.

— Эй, Малфой! — темноволосый загонщик Малькольм Бэддок смутно напоминал ему Гарри в том же возрасте. Если, конечно, Гарри бы хитрым, как хорек и подлый, как змея. — Тебе письмо.

Он кинул Драко на колени скрепленный пергамент, мгновенно раскрывшийся от прикосновения руки Драко — и Драко тут же развернулся, чтобы не дать Малькольму заглянуть в послание. Так и есть — Драко подозревал это: четко и уверенно нарисованная карта, показывающая путь прямо от главного входа в замок к месту встречи, под которым было указано: встретится здесь.

Драко со вздохом скомкал пергамент и отправился за плащом.

Гермиона взглянула на Гарри. Они «занимались» в гриффиндорской гостиной: Гарри уже битых два часа сидел перед камином с раскрытой на коленях книгой «Поражение Гриндевальда». Он не читал. За все это время он не перевернул ни одной страницы, он сидел, склонив голову, и невидящим взглядом смотрел в огонь. Шапка взъерошенных волос упала ему на глаза. За то время, когда он позвал ее вместе позаниматься, они и пары слов толком не сказали, ей показалось, что он вообще не замечает, как она сегодня выглядит.

Ох уж мне эта теория Джинни, — мрачно вздохнула она. — Я могла бы нацепить на себя живого барсука — он все равно бы не заметил.

Она наконец решилась нарушить тишину:

— Гарри… Ты еще читаешь?

— Нет, — Гарри нетерпеливо откинул со лба волосы. Яркий свет золотом стрельнул на его часах, тех самых, что она подарила ему на день рождения: карманных часах, которые он прицепил на ремешок, чтобы носить их, как отец, на запястье. — Не могу сосредоточиться.

Он снова откинул упрямые волосы. Они отросли почти до воротничка и теперь, когда он наклонял голову, все время падали вниз. Гермиону осенило:

— Я знаю, что тебе нужно! — заявила она. Гарри вопросительно приподнял бровь. — Стрижка!

Он почти заулыбался:

— Стрижка?

— Точно! — Она встала и подошла к нему, коснулась пальцами его лица и наклонилась. Нежно откинула волосы с его глаз, чувствуя как прядки скользят у нее между пальцами. Его волосы куда жестче и непослушнее, чем у Драко…

— А может, это повод, чтобы поиграть с моими волосами, а? — поинтересовался он, теперь уже точно улыбаясь. Она почувствовала, что «попала в фокус» — он внезапно все осознал: и глубину выреза ее свитера, и близость ее ножек под короткой юбкой. Он развернулся на стуле:

— Гермиона… ты одета по-новому?…

Она улыбнулась:

— Может быть… — и подняла палочку. — Ассио ножницы! — ножницы для рукоделия в тот же миг покинули чемодан и оказались у нее в руках. Убрав с колен Гарри книгу и водрузив ее вместе с палочкой на стол, она поинтересовалась напоследок:

— Готов?

— Я не… — но ножницы щелкнули, и он послушно замолчал. Гермиона пыталась стричь его как можно ровнее, но, честно говоря, она совершенно не умела это делать, так что единственное, о чем она мечтала, — не откромсать ему ухо и не выстричь плешь.

Гарри был подозрительно тих: то ли замер от удовольствия, то ли оцепенел от скуки. Но она-то уж точно не скучала. Все эти прикосновения к нему… Одна рука под его подбородком, вторая — в волосах, его ноги меж ее колен, которыми она касается его бедер… И этот легкий запах от него — мыльный запах мальчишки-чистюли… Он поднял глаза — эти зеленые глаза с темными ресницами, которые она просто обожала.

— Сюда… — его голос был чуть хрипловат, она взял ее за талию и притянул к себе — она почти уселась на него верхом, его глаза находились на одном уровне с ее грудью…

О, дорогой… Получается?… Хм, похоже, получается…

Гарри снова завозился на своем стуле.

— Сиди тихо, — велела она, но ее голос предательски сорвался. Он отпустил ее талию и поймал ее запястье. Ножницы выпали из руки и тихо упали на ковер.

— Гермиона… — он потянул ее к себе.

Она поцеловала его — так настойчиво и сильно, что ей стало немного больно — и к ее удивлению, он открыл свой рот, встречая ее поцелуи, ожидая ее прикосновений. Ее руки спустились ему на плечи, сомкнулись за его шеей. Она опустилась ему на колени, обвив свои ноги вокруг его, прижалась к нему грудью — и почувствовала, как стучит сердце под его тонкой майкой.

— Гермиона, — хрипло повторил он ей в ухо, стискивая руками ее спину. Вот его губы коснулись ее щеки… уха… и скользнули к такой нежной и чувствительной шее… Его ногти почти царапали ее — руки скользнули к талии, нырнули под рубашку… добрались до лифчика и прочертили линию вдоль его края…

Гермиону затрясло. И от удивления тоже: кто бы мог подумать, что Гарри вдруг окажется таким резвым! Но наконец-то он здесь, по-настоящему здесь — его пальцы оставляли на ее коже раскаленные круги… она была поражена: что же с ним случилось, если в момент все словно перевернулось?… Это был просто Гарри — и его десять пальцев писали на ней эти десять огненных нот, он хватал ртом ее губы, словно задыхался, а она была чистым кислородом… она откинула его голову назад… и опрокинулась. Вскрикнув, она все же успела вывернуться из-под него и вместе со стулом полетела на пол.