Ковчег спасения. Пропасть Искупления - Аластер Рейнольдс

– Рашмика путешествует с нами, – сказала Линкси. – Она… умная девочка. Правильно я говорю, дорогая?

– А то! – буркнула Рашмика.

– Она подумывает пристроиться к какой-нибудь церкви. – Лизнув пальцы, Линкси пригладила волосы, прикрывающие родимое пятно.

Квестор опустил компад:

– Пристроиться?

– На какую-нибудь техническую должность, – пояснила Рашмика.

Мысленно она раз десять репетировала этот разговор и непременно добивалась успеха. Но сейчас все происходило слишком быстро, совсем не так, как она рассчитывала.

– Что ж, для толковой девушки у нас всегда найдется занятие. – Квестор порылся в нагрудном кармане. – Конечно, все зависит от ваших талантов.

– Нет у меня никаких талантов. – Рашмика придала слову оттенок непристойности. – Зато я умею читать и писать и программировать большинство моделей сервороботов. Неплохо изучила вертунов. У меня есть собственные мысли насчет причины их исчезновения. Наверняка в церквях я смогу все это применить с пользой.

– Она надеется попасть в археологическую группу, из тех, которые обеспечиваются церковью.

– В самом деле? – обратился квестор к девушке.

Рашмика кивнула. Насколько ей было известно, церковные археологические партии создавались не всерьез, а для сугубо фиктивной поддержки куэйхистской догмы в отношении вертунов. Но ведь нужно с чего-то начинать. Ее настоящая цель – найти Харбина, а не углубиться в науку. Вот только справиться с задачей наверняка будет легче, если начинать продвижение с какой-нибудь серьезной службы, например археологической, а не с самых низов, например с бригады по расчистке Пути.

– Надеюсь, от меня будет прок, – сказала она.

– Начитаться научных статей – не значит постичь науку, – заметил квестор скорее назидательно, чем укоризненно.

Из нагрудного кармана он вынул щепотку семян. Зеленое суставчатое нечто на его плече зашевелилось и оказалось живым существом. Двигалось оно до смешного неуклюже. Ничего похожего Рашмика отродясь не видела – тварь больше смахивала на надувную игрушку, чем на представителя фауны. Девушка пригляделась и поняла, что навершие самой толстой трубки – турелеобразная голова с фасетчатыми глазами и сложным, механического вида ртом. Квестор сунул щепоть питомцу, выразительно поплямкал губами – ешь, мол. Существо потянулось к его руке и принялось осторожно клевать.

Девушка смотрела и диву давалась: туловище и лапы как у насекомого, но длинный хвост, несколько раз обвивший предплечье квестора, похоже, от рептилии. В том, как существо кормилось, было что-то определенно птичье. Она вспомнила когда-то увиденных птиц – хохлатых, блестящих, важных. Павлины. Нет, правда, где она могла видеть павлинов?

– Наверняка вы прочитали много книг, – сказал квестор, с улыбкой наблюдая за питомцем и искоса поглядывая на Рашмику. – Это похвально.

Девушка опасливо смотрела на неведомую зверушку.

– Квестор, я выросла на раскопках. С самого рождения дышу прахом вертунов.

– Ну, здесь это не столь уж редкое явление. И много ли окаменелых вертунов вам удалось изучить?

– Ни одного, – ответила Рашмика, поколебавшись.

– Понятно. – Квестор потеребил пальцем свою губу, потом дотронулся до рта зверька. – Все, Мята, хватит с тебя.

Крозет кашлянул:

– Квестор, может, продолжим разговор в караване? У нас куча дел, а ведь еще домой ехать.

Мята, сообразив, что добавки не будет, забралась по руке Квестора на прежнее место и принялась чистить мордочку похожими на ножницы лапками.

– Девочка на твоем попечении, Крозет? – спросил квестор.

– Да не сказал бы. – Крозет взглянул на Рашмику и спохватился: – То есть на моем, пока не добралась, куда ей нужно. И если ее кто-нибудь тронет, он будет иметь дело со мной. Ну а когда она устроится – все, с меня взятки гладки.

Квестор снова взглянул на Рашмику:

– И сколько же вам лет?

– Достаточно, – ответила она.

Зеленый зверек повернул к ней голову-турель с фасетчатыми глазами, похожими на ягоды ежевики.

Куэйхи терял сознание и снова приходил в себя, и с каждым разом между этими состояниями оставалось все меньше разницы. Возникали галлюцинации, их сменяли другие – внушавшие, что предыдущие видения были явью. Время от времени он видел спасателей, спускающихся по каменистому склону; завидев его, те припускали бегом и ободряюще махали руками. Во второй или третий раз он хохотал при мысли, что реальные спасатели выглядят и ведут себя точно так же, как перед этим воображаемые. Кому расскажи, разве поверят? Но всякий раз между появлением вызволителей и началом транспортировки Куэйхи в безопасное место наступал момент, когда он снова оказывался один-одинешенек, и в груди пылала боль, и единственный зрячий глаз видел будто сквозь вуаль.

Иногда прилетала «Доминатрикс», плавно снижалась между крутыми склонами Рифта, аккуратно садилась невдалеке от Куэйхи на струях из тормозных дюз. В середине длинного корпуса отъезжала вбок дверь шлюза, и появлялась Морвенна. Стремительно мелькающие поршни несли ее к раненому пилоту, величественную и грозную, как устремившаяся в атаку армия. Освободив возлюбленного из обломков «Дочери мусорщика», Морвенна помогала ему идти по окутанному космической стужей, изрезанному светом и тенями ландшафту, и благодаря нелепой логике галлюцинирующего мозга спасаемый ничуть не нуждался в воздухе.

Иногда она выходила в резном скафандре, хотя Куэйхи знал, что оболочка заварена наглухо и нигде не может гнуться.

Постепенно бред