Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах - Антон Чехов

{06010}

В Москве оттепель, идет дождь. У издателя "Русской мысли" Лаврова болят почки. Ассигновано полтораста рублей на отправку астрономки в Петербург. Будьте здоровы и богом хранимы. Нижайший поклон Анне Ивановне. Напишите мне поскорее. Ваш А. Чехов. 6 янв. 1506. А. С. СУВОРИНУ 10 января 1895 г. Москва. 10 янв. 95. Больш. моск. гостиница, 5. Большое спасибо за то, что пристали к нашей компании и притом так щедро. Оной особе мы помогаем так: мы выдаем ей по 40 руб. в месяц и обманываем ее, говоря, что эти деньги мы взяли для нее взаймы у богатого купца и что потребуем этот долг не раньше, как через 3 года. Помощи от нас она не принимает, кого-то стесняется, так что поневоле приходится врать. Я приеду в Петербург в Великом посту, не раньше, так как работы у меня по горло, а денег нет. Если приедете до 20-го янв(аря) в Москву, то я буду очень рад; после 20-го я уеду домой. Теперь в Москве не особенно скучно, и, быть может, Вы не пожалеете, что приехали. Под адресом я непременно подпишусь. В нем нет ничего такого, что оскорбляло бы мое достоинство, и есть только одно слово, которое немножко режет, - это "профессия"... Но как же иначе выразиться. А отказываться нет резона. Жаль, что не меня послали к Вам с адресом, я постарался бы убедить Вас если не подписаться, то по крайней мере снисходительно отнестись к этой затее. Я немножко похварываю, простудился, должно быть. Чертовский кашель создал мне репутацию человека нездорового, при встрече с которым непременно спрашивают: "Что это Вы как будто похудели?" Между тем в общем я совершенно здоров и кашляю только оттого, что привык кашлять.

{06011}

Вчера я был у Корша и смотрел "Sans Gкne". Пьеса поставлена роскошно и идет недурно. Главную роль играет Яворская - очень милая женщина. Благодарю Вас за письмо. Черкните мне еще о чем-нибудь. Если приедете, то поговорим о хлебном кризисе. По-моему, этот кризис сослужит России большую службу. Лошади сыты, свиньи сыты, девки веселы и ходят в резиновых калошах, скот дорог, мужики даже телят не продают - одним кулакам плохо, что и требовалось. Будьте здоровы. Ваш А. Чехов. 1507. А. С. СУВОРИНУ 11 января 1895 г. Москва. Пишу еще раз: приезжайте в Москву поскорее, так как 20 янв(аря) я должен уже быть дома. Мы будем ездить по кладбищам и побываем в цирке. Во всяком случае постараюсь устроить так, чтобы Москва не показалась Вам кислой. Телеграфируйте немедленно. Ваш А. Чехов. 95 11/I Большая московская гостиница, 5. 1508. И. М. КОНДРАТЬЕВУ 12 января 1895 г. Москва. 12 янв. 95. Б. московская гостиница. Многоуважаемый Иван Максимович! Будьте добры, дайте мне каталог пьес, который мне очень нужен. Поздравляю Вас с Татьяной. Искренно Вас уважающий А. Чехов.

{06012}

1509. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ 14 января 1895 г. Москва. Многоуважаемый Иван Иванович, я сделал кое-какие поправки и заметки, но небрежно. Если желаете, то рассказ я прочту еще раз в корректуре. Изменения, сделанные Вами (наприм(ер), рассказ от третьего лица, а не от первого), весьма уместны. Слово "девица" надо везде заменить "женщиной". Примечания о мамаше и тапере, мне кажется, не нужны; они отвлекают внимание читателя. Желаю всего хорошего. Ваш А. Чехов. 14 янв. 1510. Е. Я. ЧЕХОВОЙ 16 января 1895 г. Москва. 16 янв. Я приеду с курьерским в четверг. Если же приеду раньше, то найму ямщика. А. Чехов. На обороте: Ст. Лопасня, Моск.-Курск(ой) Ее высокоблагородию Евгении Яковлевне Чеховой. 1511. А. А. АНДРЕЕВОЙ 18 января 1895 г. Москва. 18 янв. Многоуважаемая Александра Алексеевна! И вчера, и сегодня я собирался побывать у Вас, но не успел. Уезжаю домой, 27 января опять буду в Москве и тогда непременно побываю у Вас и лично поблагодарю за письмо. Я очень тронут Вашим вниманием. Желаю Вам всего хорошего. Искренно Вас уважающий А. Чехов.

{06013}

Хотел написать Вам подлиннее, да пороху не хватило. В Москве я заболтался и потерял способность писать. На конверте: Здесь. Ее высокоблагородию Александре Алексеевне Андреевой. Тверская, Брюс(овский) пер., д. Андреева. 1512. В. В. БИЛИБИНУ 18 января 1895 г. Москва. 18 янв. 95. Милый Виктор Викторович, извините, я сделал кляксу. Ваше последнее письмо не застало меня в Москве и было препровождено этапным порядком по месту моего жительства в г. Серпухов, оттуда, неделю спустя, сотский (цОцкай) принес его в волостное правление, последнее прислало мне его, когда уже меня не было дома; в конце концов его привезла мне сестра в Москву. Вы поздравляете меня с Новым годом. Прекрасно. Я делаю то же самое. Тысяча самых сердечных пожеланий Вам, Анне Аркадьевне и Вашим августейшим наследникам. Желаю счастья, а главное здоровья, на которое Вы, помнится, не переставали жаловаться. Я не пишу пьесы, да и не хочется писать. Постарел, и нет уже пыла. Хочется роман писать длинный, в сто верст. Когда пьеса будет готова, напишите мне, не нужна ли Вам протекция у Корша. Я живу в деревне, изредка наведываюсь в Москву, где ем устриц. Старею. Денег нет. Орденов нет. Чинов нет. Долги есть. Почитываю Вас и вспоминаю былое, и когда на пути своем встречаю какого-нибудь юного юмориста, то читаю ему "Бородино" и говорю "Богатыри не вы!" Мы с Вами когда-то были очень либеральны, но меня почему-то считали консерватором. Недавно я взглянул в старые "Осколки", уже наполовину забытые, и удивился задору, какой сидел тогда в Вас и во

{06014}

мне и какого нет теперь ни у одного из новейших гениев. Отчего бы нам не переписываться, хотя бы раз в месяц? Душа моя по-прежнему лежит к Вам, а с тех пор как Вы так мудро и великодушно решили Ваш семейный вопрос, к моему уважению к Вам стала примешиваться еще маленькая зависть, но, конечно, не гнусная зависть актерская, а зависть лирика. Пишите мне в ст. Лопасню. Низко кланяюсь Анне Аркадьевне и благодарю ее за поклон. Будьте здоровы. Весь Ваш А. Чехов. 1513. И. М. КОНДРАТЬЕВУ 19 января 1895 г. Москва. Ст. Лопасня, Моск.-Курск. д., 95 19/I. Многоуважаемый Иван Максимович! Будьте добры сделать распоряжение насчет гонорара; удобнее всего послать его в редакцию "Русской мысли" для передачи мне. Благодарю за каталоги. Искренно Вас уважающий А. Чехов. 1514. А. С. СУВОРИНУ 19 января 1895 г. Москва. 19 янв. Я написал Васильевой. Мелкие рассказы, потому что они мелкие, переводятся, забываются и опять переводятся, и потому меня переводят во Франции гораздо чаще, чем Толстого. Не дождавшись Вас, уезжаю в деревню. 27-го я опять буду в Москве; если бы Вы приехали, то, пожалуй, я поехал бы с Вами в Петербург. Но Вы не приедете. Когда уляжется всеобщее ликованье по случаю великих радостных событий, напишите мне. Интересно

{06015}

бы понаблюдать, каково будет похмелье, то состояние перегара, когда человек чувствует себя разбитым и виноватым и смутно сознает, что накануне он вел себя оскорбительно. Напишите мне подробно и поязвительней, и это для Вас тем легче, что Вы теперь volens-nolens наблюдаете каждый день и, вероятно, уже чувствуете раздражение. Приближается весна, дни становятся длиннее. Хочется писать и кажется, что в этом году я буду писать так же много, как Потапенко. И деньги нужны адски. Мне нужно 20 тысяч годового дохода, так как я уже не могу спать с женщиной, если она не в шелковой сорочке. К тому же, когда у меня есть деньги, я чувствую себя как на облаках, немножко пьяно, и не могу не тратить их на всякий вздор. Третьего дня я был именинник; ожидал подарков и не получил ни шиша. Князек Аргутинский бывал у меня каждый день. Он хочет заниматься литературой, но всё никак не соберется начать. Янв(арская) книжка "Русской мысли" была арестована, потом помилована. Из моего рассказа цензура выкинула строки, относящиеся к религии. Ведь "Русская мысль" посылает свои статьи в предварительную цензуру. Это отнимает всякую охоту писать свободно; пишешь и всё чувствуешь кость поперек горла. Был я у Левитана в мастерской. Это лучший русский пейзажист, но, представьте, уже нет молодости. Пишет уже не молодо, а бравурно. Я думаю, что его истаскали бабы. Эти милые создания дают любовь, а берут у мужчины немного: только молодость. Пейзаж невозможно писать без пафоса, без восторга, а восторг невозможен, когда человек обожрался. Если бы я был художником-пейзажистом, то вел бы жизнь почти аскетическую: употреблял бы раз в год и ел бы раз в день. Кундасова обеспечена до сентября. Будьте здоровы и благополучны. Нижайший поклон Анне Ивановне. Жажду повидаться с ней. Ваш А. Чехов.

{06016}

1515. Ал. П. ЧЕХОВУ 19 января 1895 г. Москва. Владыко! Я имею полное основание не курить твоих сигар и бросить их в нужник, так как я до сих пор еще не исполнил ни одного твоего поручения. 1) Насчет "Русских ведомостей". Главный редактор Соболевский, мой хороший знакомый, уехал за границу. Осталось 11 неглавных, от которых трудно добиться какого-нибудь толку. Если пришлешь корреспонденцию, то она будет утеряна, ее не найдут и ты не будешь знать к кому обратиться. Из Петербурга в "Русские ведомости" кроме Буквы пишут еще несколько человек. Повторяю: единственное, что пока возможно для тебя в "Р(усских) в(едомостях)", - это давать беллетристику, которая оплачивается, кстати сказать, недурно. Когда Соболевский вернется, я поговорю с ним. 2) Рассказ твой очень хорош, кроме заглавия, которое положительно никуда не годится. Меня растрогал рассказ, он весьма умен и сделан хорошо, и я пожалел только, что ты засадил своих героев в сумасшедший дом. То, что они делают и говорят, могли бы они делать и говорить и на свободе, и последнее было бы художественнее, ибо болезнь как болезнь имеет у читателя скорее патологический интерес, чем художественный, и больному психически читатель не верит. Вообще ты прогрессируешь, и я начинаю узнавать в тебе ученика V класса, который не мог бы, а уже может лучше. Твою повесть я отдам в "Русскую мысль" или в "Артиста", а если не боишься деления, то в "Русские ведомости". Придумай новое заглавие, менее драматическое, более короткое, более простое. Для ропщущего попа (в финале) придумай иные выражения, а то ты повторяешь Базарова-отца. Повесть будет лежать у меня в портфеле до 27-го, затем я сдам ее. Янв(арская), февр(альская) и март(овская) книжки уже абонированы, и ты все равно не успеешь попасть в них. Я уезжаю в деревню, где проживу до 27 янв(аря). Ты прочел мне длинную рацею насчет "протекции". А по-моему, это очень хорошее, довольно выразительно(е)