Первый закон: Кровь и железо. Прежде чем их повесят. Последний довод королей - Джо Аберкромби

К вечеру они подошли еще ближе. Тропа расширилась и превратилась в глинистую дорогу среди полей, разделенных шаткими изгородями. По большей части это были бурые квадраты вспаханной земли, но кое-где виднелись зеленые островки молодой травы или побеги овощей, а кое-где покачивались высокие, серые, на вид безвкусные озимые. Логен мало знал о сельском хозяйстве, но было ясно, что эту землю кто-то обрабатывал, причем совсем недавно.

– Что за люди живут в таком захолустье? – пробормотал Луфар, с подозрением поглядывая на неухоженные поля.

– Потомки первопроходцев, поселившихся здесь много лет назад. Когда империя рухнула, они остались сами по себе. И сами по себе они даже процветали.

– Вы слышите? – прошипела Ферро, прищурившись.

Она уже нащупывала стрелу в колчане. Логен поднял голову и прислушался. Откуда-то доносились глухие гулкие удары, потом послышался голос, слабый на расстоянии. Логен положил руку на рукоять меча и пригнулся. Он подкрался к кривой изгороди и заглянул на ту сторону, Ферро стояла подле него.

Посреди вспаханного поля два человека возились с пнем: один рубил топором, второй смотрел, уперев руки в бока. Логен нервно сглотнул. Судя по виду, эти двое не представляли никакой угрозы, однако внешность могла обманывать. Ведь все живые существа, встречавшиеся на пути, пытались их убить.

– Ну-ка, успокойтесь, – велел им Байяз. – Здесь нет опасности.

Ферро бросила на него хмурый взгляд.

– Ты уже говорил это прежде.

– Не убивайте никого, пока я вам не прикажу! – прошипел маг.

Он крикнул что-то на языке, которого Логен не знал, и приветственно взмахнул рукой у себя над головой. Двое работников резко повернулись и уставились на него, разинув рты. Байяз крикнул снова. Крестьяне посмотрели друг на друга, положили на землю свои инструменты и медленно пошли к ним.

Не дойдя нескольких шагов, они остановились. Внешность у этой пары была безобразной даже на взгляд Логена – приземистые, коренастые, с грубыми чертами лица, в выцветшей рабочей одежде, залатанной и грязной. Они с тревогой смотрели на шестерых путников, и в особенности на их оружие, словно никогда прежде не видели таких людей и таких вещей.

Байяз приветливо заговорил с ними, улыбаясь и делая жесты в сторону океана. Один из крестьян кивнул и что-то ответил, потом пожал плечами и показал дальше вдоль дороги. Через дыру в изгороди он выбрался с поля на дорогу – точнее сказать, перешел с мягкой грязи на затвердевшую. Махнул рукой, приглашая следовать за ним, в то время как его товарищ подозрительно наблюдал с той стороны кустов.

– Он приведет нас к Конейл, – сказал Байяз.

– К кому? – переспросил Логен.

Но маг не ответил. Он уже шагал на запад вслед за крестьянином.

Мрачные сумерки сгущались под угрюмым небом; они тащились через пустой город вслед за своим хмурым проводником. Джезаль подумал, что парень чрезвычайно некрасив, однако крестьяне, по его наблюдениям, вообще редко бывали красавцами, и не стоило удивляться тому, что во всем мире они одинаковы.

Отряд шел по пыльным пустынным улицам, заросшим сорняками и заваленным отбросами. Здесь было много брошенных домов, обросших шапками мха и полузадушенных ползучими растениями. Те немногие, где еще виднелись признаки жизни, пребывали в запущенном состоянии.

– Кажется, былое величие ушло и отсюда, – проговорил Длинноногий с некоторым разочарованием. – Если оно здесь когда-то было.

Байяз кивнул.

– Величие в нынешние времена встречается редко.

Между заброшенными домами открывалась широкая площадь. По краям площади некогда были разбиты декоративные садики, однако сейчас лужайки заросли, цветочные клумбы задушили сорняки, а иссохшие ветви деревьев торчали, как когти. Посреди этого медленного распада возвышалось удивительное огромное строение – точнее, беспорядочная группа строений различных форм и стилей. Три башни, высокие и круглые, постепенно сужающиеся, соединялись у основания, но разделялись наверху. У одной недоставало верхушки: ее крыша давно провалилась, обнажив стропила.

– Библиотека… – пробормотал Логен вполголоса.

По мнению Джезаля, здание совсем не было похоже на библиотеку.

– Ты уверен?

– Великая Западная библиотека, – провозгласил Байяз. Он вместе со спутниками пересек разрушенную площадь в тени трех ветхих башен. – Здесь я сделал первые нетвердые шаги по пути искусства. Здесь учитель поведал мне Первый закон. Он повторял его снова и снова, пока я не выучил его наизусть на каждом из известных языков. Это было место учения, место чудес и величайшей красоты.

Длинноногий зацокал языком.

– Время его не пощадило.

– Время ничего не щадит.

Их проводник что-то коротко сказал и показал на высокую дверь, покрытую облупившейся зеленой краской. Затем он побрел прочь, поглядывая на пришельцев с видом глубочайшего недоверия.

– Ты просто не смог получить помощь, – заметил первый из магов, глядя вслед поспешно удаляющемуся крестьянину, затем поднял посох и трижды сильно ударил по двери.

Последовала долгая тишина.

– Библиотека? – услышал Джезаль вопрос Ферро. Очевидно, она не знала этого слова.

– Книги, – отозвался Логен.

– Книги! – фыркнула она. – Пустая трата времени!

С той стороны двери раздались невнятные звуки: кто-то шел из глубины здания, раздраженно бормоча. Вот лязгнули и заскрежетали запоры, обшарпанная дверь со скрипом растворилась. На пороге, изумленно уставившись на гостей, стоял человек весьма преклонных лет, с согбенной спиной. На его губах застыло ругательство, тонкая свечка в руке бросала сбоку жидкий свет на морщинистое лицо.

– Я Байяз, первый из магов, и у меня есть дело к Конейл.

Слуга продолжал таращить глаза. Джезаль почти ждал, что из его раскрытого рта потечет струйка слюны. Посетители явно не ходили сюда толпами.

Единственная мигающая свечка явно не справлялась с освещением просторного зала, открывшегося за дверью. Массивные столы прогибались под тяжестью стопок книг. Вдоль стен до самого верха вздымались полки, теряясь в затхлой темноте под потолком. Тени скользили по корешкам кожаных переплетов всех размеров и цветов, по кипам пергамента, по свиткам, небрежно сложенным в шаткие пирамиды. Свет блестел на серебряном тиснении, на золотых окладах, на тусклых драгоценных камнях, вделанных в переплеты томов устрашающего размера. Длинная лестница, перила которой были отполированы прикосновением бесчисленных рук, а ступеньки истерты шагами бесчисленных ног, изящным изгибом спускалась в центр этого массива ветхих знаний. На всех поверхностях толстым слоем лежала пыль. Гигантская клейкая паутина запуталась в волосах Джезаля, когда он переступал через порог, и он безуспешно пытался стряхнуть ее, скривив лицо от отвращения.

– Госпожа уже почивает, – просипел привратник со странным акцентом.

– Так разбуди ее, – отрезал Байяз. – Уже темно, а я спешу. Нам некогда…

– Так, так, так. – На лестнице появилась женщина. – Должно быть, час действительно темный, если старые любовники стучатся в мою дверь.

Низкий голос, густой как патока. Она с преувеличенной медлительностью сошла вниз по ступенькам, ведя длинными ногтями по изгибу перил.