Капитан-командор - Андрей Посняков

— Проходите, почтенные господа! — проворно спустившись с лестницы, слуга вновь поклонился и продолжил самым торжественным голосом: — Господин Томас Миллз, эсквайр, губернатор Нассау и Нью-Провиденс, отрываясь от дел, счастлив принять вас в своем рабочем кабинете. Следуйте за мной, джентльмены! А ваши слуги пусть подождут здесь.

Кабинет, куда привел гостей слуга, вовсе не выбивался из общего стиля особняка: в меру просторный, с резной конторкою для письма и диваном, со стенами, обитыми зеленым сукном, и массивным столом красного дерева, с бронзовым чернильным прибором и подсвечником из потемневшего серебра.

За столом, обмакнув в чернильницу гусиное перо, что-то писал узкоплечий человечек лет пятидесяти в огромном для столь узкого лица парике и красном, с золотою тесьмой, мундире, всем своим обликом здорово напоминавший Громову знаменитого французского комика Луи де Фюнеса.

— Эгхм… Здравствуйте, сэр! — вежливо покашлял молодой человек.

«Де Фюнес» тут же поднял голову, одарив вошедших самой доброжелательною улыбкой, словно бы встретил вдруг старых добрых друзей:

— А!!! Это вы с «Жозефины»? Рад, рад вас приветствовать, любезнейшие господа и дамы. Вот, извольте, присаживайтесь. Сейчас слуги принесут кофе… А, может быть, хотите угоститься табачком — так вы не стесняйтесь!

— Спасибо, — сдержанно поблагодарил Громов, представил губернатору всех своих спутников, после чего сразу перешел к делу — собственно, этого господин Томас Миллз от них и ждал — так чего было зря время тянуть?

— Видите ли, сэр, мы бы хотели заняться здесь кое-каким промыслом… чем занимаются иногда и самые благородные люди… вы понимаете, о чем я?

— О, да, друг, мой. Да.

Маленькие темные глазки губернатора цепко смотрели на гостей, губы кривились в показной улыбке, сухонькие ручки алчно пристукивали по столу. Ну совсем как российский средней руки чиновник в ожидании распила бюджетных средств!

— И мы бы хотели, сэр, — продолжал Андрей, — прежде чем начать свое предприятие, заручиться, так сказать, негласной поддержкой властей… в вашем лице, уважаемый господин губернатор! Ибо прекрасно понимаем, что без этого любое наше начинание обречено на трудности и неуспех.

— Рад, что вы это понимаете, капитан Эндрю Гром. — Улыбка на какой-то миг улетучилась с сухонького лица Томаса Миллза, он теперь ничуть не походил на комика, скорее — на инквизитора, палача… — И вообще, мне нравится ваша откровенность! — губернатор снова заулыбался. — Люблю, знаете, деловых людей, не расточающих драгоценное время на сантименты. Позвольте и мне быть столь же откровенным: треть!

— Э… извините, не понял?

Губернатор потер ладони:

— Что же тут непонятного? Треть всех ваших доходов — мне. А за пользование гаванью придется платить уже с этого дня — полпиастра в сутки, и это еще по-божески, в других портах вас обдерут как липку!

— Да и здесь, похоже, все к этому идет!

В беседу вступил дядюшка Сэм, а следом за ним и Камилла:

— Вообще-то, мы рассчитывали процентов на пятнадцать! Как принято в Порт-Рояле…

— Э, милая девушка, — замахал руками чиновник. — Порт-Роял уже не тот, что раньше, в былые веселые времена. Не сомневайтесь — здесь, у нас, в Нассау, через год-другой будет ничуть не хуже, чем когда-то было на Ямайке! Все к тому идет, господа мои. Такие люди, как вы… поймите, никого не хочу обидеть — пока еще имеют убежища, склады, агентов во всех портах колоний Ее величества, от Чарльз Тауна до Филадельфии и Новой Англии. Но ведь этому приходит конец, и вы это знаете не хуже меня, а? Вам напомнить, сколько вполне достойных джентльменов там вздернули на виселицы за последние пять-шесть лет? А у нас — благодать. Есть где разгуляться… спокойно сбыть добы… свой товар, спокойно отремонтироваться, укрыться, в конце концов! А за спокойствие надо платить, господа мои. Двадцать процентов!

— Гм…

— И стоянка в гавани каждый нечетный день — бесплатно.

Камилла и дядюшка Сэм разом кивнули, и Громов озвучил общую мысль:

— Мы согласны.

— Вот и славно, — встав, губернатор радостно потер руки. — Рад, что мы с вами пришли к сердечному согласию. Еще встретимся, поболтаем… А сейчас, извините — дела.

— Во волк! — едва выйдя на улицу, хмыкнул боцман. — Видал наглецов… но таких наглых… Теперь придется двадцать процентов с каждой добычи отдавать этому упырю и еще радоваться, что не четверть! Ну что? Возвращаемся на корабль, пообедаем… Нам еще жилье снять — женщинам на судне невместно, особенно — при задуманных нами делах.

Насчет женщин старый пират был прав: о том, чтоб оставить их на корабле и брать с собой в плавания не могло быть и речи. И не только потому, что женщина на корабле — плохая примета, а и чисто житейски — морякам ведь тоже хочется секса, а в море вдруг так выйдет, что у кого-то он есть, а у кого-то нету! Несправедливо. И вызывающе. К тому же Громов вовсе не собирался подвергать опасности жизнь возлюбленной.

— Господам офицерам тоже приличнее селиться на берегу, — весьма кстати промолвила Камилла. — Надо снять приличные апартаменты в каком-нибудь заезжем доме со столованием и прислугой.

— О, господа мои! — вдруг возопил Том. — Прошу меня извинить, но в качестве прислуги вам вполне сгожусь я! К тому же мне не очень-то нравится в море, разрази меня гром. Укачивает.

— Вот и славно! — Бьянка радостно улыбнулась. — Будешь всегда здесь, при нас.

Громова и дядюшку Сэма это, в принципе, тоже вполне устраивало — ну не хочет парень присоединиться к свободному братству морских разбойников, что ж, его дело, никто силком не тянет. Тем более чернокожему все равно до капитана не дорасти никогда, такая уж доля — всю жизнь в слугах.

— Да, верный слуга нам не помешает, — согласно кивнула рыжеволосая бестия. — А какой тут самый приличный постоялый двор, дядюшка?

— Хм… — старый пират почесал бороду. — Лет десять назад я бы посоветовал «Черную голову», это таверна, и апартаменты при ней, шикарные меблированные комнаты, эх! Но сейчас…

— А, может, она и сейчас еще есть, эта «Черная голова», — вслух предположила Бьянка.

Боцман поспешно замахал руками:

— Нет, нет, что вы мадам, что вы! Если и сохранилась еще сия таверна, так уж, верно, не та, что прежде. Лучше уж чего поновей поискать… Эй, малый! — дядюшка Сэм проворно схватил за шиворот пробегавшего мимо чумазого мальчишку, по которому было трудновато судить — белый он, мулат или негр. — Ты чей?

— Джерома Клея, углежога, — заканючил грязнуля. — Ой, дяденька, отпусти — чего я тебе сделал?

— Ах, углежога! Теперь поня-атно…

Старый пират полез в карман и, вытащив оттуда мелкую монетку, показал ее пареньку:

— Хочешь?

— Хо!!!

— Тогда веди нас к самому приличному заезжему дому! Что б было тихо, спокойно и чтоб комнаты были — любо-дорого посмотреть. Меблированные!

— Хм… — сунув палец в рот, сын углежога озадаченно покосился на боцмана. — Что-то я никак не пойму — вам шикарные апартаменты нужны или спокойные? Если шикарные, тогда господам и дамам прямая дорога в «Золотой глаз» или в «Черную голову», а если спокойные… Знакомая отца сдает на окраине полдома. Тихо, спокойно… сама же она и готовит и убирает. Зовут тетушка Марта, набожная, тихая женщина. Но… — парнишка замялся. — Шикарными я бы ее комнаты не назвал. Но так все хорошо, чисто.

— Подойдет, — разом кивнули девчонки. — Других нам, наверное, и не надо. Так где, говоришь, искать твою тетушку?

— Готов хоть сейчас проводить, мои господа! — спрятав монетку, грязнуля радостно улыбнулся и махнул рукой. — За мной идите.

— А ты нам по пути все рассказывай, — бросила любопытная Бьянка. — Что тут да где.

Сын углежога рассмеялся:

— Да что тут показывать-то? До испанского-то набега куда веселей было!

— И что, сильно испанцы зверствовали?

Парень пожал плечами:

— Да не особо, простых людей почти никого не тронули, даже угольную печь у отца не разрушили.

Чернокожих рабов в тот же день удачно сбагрили на соседнюю шхуну под смешным названием «Кукла моря». Уж конечно, в Вирджинии, куда и направлялась шхуна, тамошние плантаторы дали бы за этих отощавших бедолаг раза в три больше, но Громову выбирать не приходилось — не тащиться же ради продажи в Вирджинию? Нужно было пополнить команду, закупить дополнительное вооружение и запасные паруса — деньги требовались здесь и сейчас, и желательно — много.

Получив свои доли за счет полученного от продажи живого груза дохода, экипаж «Жозефины» сошел на берег, радостно потирая руки в предвкушении кутежей, чему господа офицеры никак не препятствовали, понимали — людям надо хоть немного расслабиться.

О появлении нового корабля и новой команды в городе стало известно сразу, как и о том, что ушлый «капитан Гром» уже заручился покровительством губернатора. Коллеги-конкуренты покуда молчали, не пытались что-то узнать и не предлагали никаких совместных действий, для которых новоявленным рыцарям удачи еще надо было себя зарекомендовать.