Татары. История возникновения великого народа - Эдуард Паркер

Сын Дуляня, Гологур, унаследовал отцовские титулы, но в 639 году вступил в сговор с младшим братом Дуляня и другими тюрками, служившими в императорской страже, с целью напасть на императорскую резиденцию и снова объявить себя каганом. Заговорщики почти добились успеха. Однако, к счастью, вовремя подоспел китайский военачальник с небольшим войском, и заговорщики бежали через реку Вэй, надеясь добраться до своего ханства. Все они были схвачены и обезглавлены, за исключением Гологура, его отправили в изгнание. После сокрушительного поражения Кат Иль-хана некоторые из его сторонников бежали в Туркестан, другие к сеяньто, а многие нашли пристанище в Китае. До этого перед Китаем уже стоял вопрос – что делать с тюрками, покорившимися императору? Таких насчитывалось по меньшей мере сто тысяч. Согласно одному из предложений их следовало сделать политическими заключенными, обучить ведению сельского хозяйства и ткачеству и постепенно превратить их в добропорядочных китайцев. Один из влиятельных сановников императора считал, что если тюрков нельзя истребить (что было бы, несомненно, лучшим выходом из положения), значит, их следует поселить как можно дальше, к северу от излучины Желтой реки, поскольку тюрки – народ неукротимый, вероломный, а когда нужно – раболепствующий, следовательно, доверять им никак нельзя. Именно по этой причине Мэн Тянь и династия Хань аннексировали Ордос, чтобы держать тюрков под контролем. Если позволить им поселиться близ китайских границ, то через несколько лет вместо 100 000 человек будет уже 200 000, и тюрки превратятся в головную боль для Китая. Династия Цинь поступила недальновидно, наняв хунну для покорения соперников, в результате татарские династии Лю Юаня и Ши Лэ перевернули с ног на голову весь Китай. Эту точку зрения поддержал выдающийся филолог и критик Янь Шику, а также другие лояльные приближенные, считавшие, что тюркские племена должны быть раздроблены и изолированы друг от друга. Однако император, который, несмотря на все свои ошибки, был, возможно, одним из самых справедливых и великодушных китайских монархов (не считая первых императоров маньчжурской династии), решил прислушаться к совету одного из не столь высокопоставленных сановников, ратовавшего за гуманизм и равноправие всех народов. «Эти несчастные, жалкие остатки побежденного народа доведены до крайности. Если мы дадим им приют и воспитаем их в истинно китайском духе, они никогда не будут представлять для нас опасность. Китаю не было нанесено никакого ущерба из-за того, что в 50 году император принял решение расселить хунну на пограничных территориях. Мы должны позволить им сохранить свои обычаи и использовать покоренные народы для защиты наших рубежей. С другой стороны, было бы ошибкой пытаться превратить тюрков в китайцев и возбуждать в них подозрения, отправляя в дальние провинции». В конце концов было принято решение сделать из восточных владений Дуляня единое проконсульство, разделив его на четыре провинции, включая плато Ордос и Северную Шаньси. Доминионы Кат Иль-хана образовали второе проконсульство, включавшее шесть провинций. Так обстояли дела до заговора Гологура. Но теперь, после предательства сына Дуляня и его брата, император пожалел о своем великодушии и принял решение отселить тюрков на север, к Желтой реке. Титул кагана получил один из местных правителей четырех восточных провинций, его ханство находилось к северу от излучины Желтой реки. Хотя этот человек был одним из родственников Кат Иль-хана, кожа его была такой смуглой, что Чулохан и Кат Иль-хан всегда отказывались верить в то, что он принадлежит к племени ашина, и полагали, что он – ху (то есть сарт, сириец, перс или индус). По этой причине верхней ступенькой в карьере для него стал пост тегина. Однако этот человек был одним из тех, кто до последнего момента находился рядом с Кат Иль-ханом и вместе с ним был взят под стражу. Именно из-за этой верности император теперь решил назначить его на ответственный пост. Новые владения простирались от северной излучины Желтой реки до пустыни: новоиспеченному кагану вручили барабан и штандарт, а Бильге-кагану из племени сеяньто (жившему к северу от пустыни и южнее Керулона) велено было под страхом наказания жить с новым соседом в мире. Возродились древние титулы хунну – левый и правый принцы, ими стали два других члена семьи Ашина. Им было приказано переселиться на север, в свои старые владения, освободив китайские приграничные территории. Новый каган, чей народ насчитывал 100 000 человек (из них 40 000 – боеспособные воины), оказался совершенно негодным правителем, его народ взбунтовался и небольшими группами просочился в Северную Шэньси, прося разрешения поселиться здесь. Наконец, появился и сам каган. Император сделал его военачальником, и в конце концов он встретил свою смерть в военной кампании против Кореи, которая впервые была покорена и разделена на полунезависимые провинции под управлением местных губернаторов, контролируемых китайским проконсулом. Чтобы понять, каким человеком был Тайцзун, можно вспомнить один факт из его жизни: когда каган был ранен отравленной стрелой, император сам отсосал яд из раны, и каган прожил еще несколько дней, успев добраться до столицы. Здесь он был похоронен рядом с отцом императора, а на берегу реки Бэдао, в прежних владениях кагана, в его честь был возведен мавзолей. Эта река часто упоминается в исторических источниках, судя по всему, она протекает в современной Внутренней Монголии к северу от Кукухото. Так заканчивается первый акт драмы северной тюркской империи.

Глава 3

Расцвет и гибель империи Мочура

Среди принцев Ашины был некий Чеби, мелкий местный каган, чьи владения находились где-то в районе Иртыша. После краха Кат Иль-хана этот каган стал одним из основных соперников сеяньто. Под его властью находилось три клана, или «семьи», карлуков на западе и киргизы на севере. Оба этих народа признавали сюзеренитет кагана. Он отправил своего сына, тегина Шаболо, к китайскому двору, пообещав вскоре явиться самому, однако так никогда и не выполнил обещания. В 649 году император решил отправить небольшое войско уйгуров, чтобы наказать кагана, командовал этим войском китайский военачальник. Следует упомянуть, что после того как племена канкали – «высокие телеги», или уйгуры, – подняли восстание против Кат Иль-хана, император принял их под свое покровительство и устроил в их честь грандиозный пир, на котором несколько тысяч уйгуров, напившись, поклялись императору в верности. Номинально они были разделены на провинции под управлением китайского наместника, чья резиденция находилась близ Кукухото, но в действительности правил ими каган Тумиду, разбивший сеяньто, захвативший их владения и правивший по тюркским обычаям. Упомянутая выше военная экспедиция была успешной, Чеби с триумфом доставили в столицу. Три племени карлуков, в течение некоторого времени занимавшие регион Тарбагатая и склонявшиеся в зависимости от своих интересов то к северным, то к западным тюркам, теперь подчинялись Китаю, а их территория была превращена в три полунезависимых проконсульства. Киргизы также прибыли к императору с данью и продолжали выплачивать ее до тех пор, пока уйгурская империя не прекратила сношения киргизов и карлуков с Китаем. Однако все это еще в будущем. Тайцзун умер в 649 году, ему на смену пришел сын Гаоцзун, унаследовавший в том числе и наложницу своего отца – своего рода китайскую Екатерину Великую, будущую императрицу У. Сам Тайцзун был женат на вдове младшего брата, следовательно, в вопросах брака явственно прослеживается татарское влияние, вызывающее отторжение у китайцев. К этому времени тюрки были покорены, и новый император не преминул доложить об этом Небу, для чего поднялся на вершину Тайшаня в провинции Шаньдун. В императорской свите находилось около двадцати тюркских вождей, включая по меньшей мере одного карлукского проконсула. Их имена были высечены на каменной плите, которая находилась на горе. На протяжении последующих двадцати лет на севере все было спокойно. Однако в 679 году вспыхнуло всеобщее восстание, причина которого нам неизвестна. Мятеж был подавлен при помощи одного-двух верных императору тюркских полководцев. Кидани, или катаи, тоже образовали местное проконсульство, а в 640 году в состав Китайской империи вошло и государство Караходжо. Таким образом, китайская империя достигла почти такого же величия, как при маньчжурах. Исключение составляли лишь царства сартов (от Кучи до Кашгара и Хотана), а также Тибет. В 683 году власть захватил ашина Кутлуг, дальний родственник Кат Иль-хана. Он побудил ряд кланов присоединиться к нему, совершил несколько успешных набегов и возложил на себя титул кагана.

Новоиспеченный каган даровал одному из своих братьев по имени Мочур титул вождя племени, а другому – титул ябгу. По всей видимости, одному из членов семьи Ашина во времена правления Тайцзуна позволено было остаться у излучины Желтой реки, тогда как другие тюрки были изгнаны из Китая. Этот человек, недовольный отношением китайского наместника, предложил свои услуги Кутлугу. Знаменитая императрица У, которая в этот момент фактически правила государством, послала против бунтовщиков армию под командованием известного корейского военачальника по прозвищу Черный Зуб. Удача сопутствовала бы этому полководцу, не испытывай он такую зависть к своему китайскому коллеге, чье войско численностью 13 000 человек было полностью уничтожено. В ярости императрица изменила имя Кутлуг на Путсулук, что означало «никчемный человек». Теперь Кутлуг направил свое войско на запад, против тюргешей – ветви западных тюрков, которые в тот период занимали территорию близ Или, Суяба и Иссык-Куля (Суяб – или «река Суя» – это название столицы западных тюрков, на картах это река Чу, несущая свои воды в Иссык-Куль). Однако в 691 году, во время одного из сражений, Кутлуг скончался. Хотя он оставил сына, власть была узурпирована его знаменитым братом Мочуром, возможно величайшим тюркским завоевателем. Доктор Радлов отождествляет Мочура с каганом Капаганом из тюркских надписей, обнаруженных в долине реки Орхон. В 693 году новый каган совершил набег на Шэньси, и императрица (которая в прошлом была монахиней) отправила одного из своих любовников, буддийского священника, в поход против кагана. Под командованием этого военачальника находилось восемнадцать генералов. Экспедиция оказалась неудачной, священник даже не встретился с врагом. В следующем году его формально обвинили в поджоге и засекли до смерти. Однако, ко всеобщему удивлению, Мочур сам явился ко двору. Довольная императрица даровала ему высокий титул и подарила 5000 кусков шелка. После этого Мочур направил в Китай посла с предложением заключить союз. В 696 году катайский проконсул поднял мятеж и стал именовать себя «Верховным каганом». Выступившие против него императорские войска потерпели сокрушительное поражение. Наконец, решено было принять предложение Мочура при условии, что ему будут возвращены все тюрки, находившиеся в тот момент в Китае. Мочур разбил катаев и присоединил их территории к своим владениям, которые теперь достигли пугающих размеров. Теперь под его властью находилась большая часть территории уйгуров, но три или четыре племени, включая истинных уйгуров и племя хун (как мы уже говорили ранее, это, возможно, остатки народа тугухунь), пересекли пустыню, спасаясь от Мочура, и осели на древней тюркской земле между Ганьчжоу и Ланьчжоу. По всей вероятности, Мочур не стал связываться с киргизами, но нанес поражение западным тюркам, и послы его преемника вступили в спор за китайский престол с послами уже упомянутых выше тюргешей, сменивших западных тюрков. В признательность за услуги Мочура императрица помимо прочих титулов даровала ему еще один: «Великий шаньюй и заслуживающий почтения хакан».