Дело для трёх детективов - Лео Брюс

— У меня была идея, не больше. Небольшая идея. Но идеи Амера Пико время от времени осуществляются, понимаете.

— Ну, по крайней мере, эта точно осуществилась, хотя, хоть режьте, не понимаю, что из этого следует.

— И интересно, что из этого сделал бы наш добрый Бёф. Ведь это был его бравый партнёр по игре в дартс, не так ли?

Я улыбнулся.

— Да, интересно. Кого, как вы думаете, он подозревает, месье Пико? Он кажется вполне уверенным в себе, кто бы это ни был.

— Думается, эту столь квалифицированную и опытную повариху, —  сказал месье Пико. — Но ведь ваша полиция не очень умна, когда дело касается преступления.

— Увы, —  признал я.

Внезапно я резко остановился. «Месье Пико!» — воскликнул я.

— Что с вами, mon ami?

Я рассмеялся: «Ну и дураки же мы все!»

— Для такого случая существует английская пословица, что говорить следует только за себя, — раздражено ответил он.

— О, но разве вы не видите? Мы уже прошли четверти мили, после того, как видели этот автомобиль. И всё зря. Вы увидели то, что хотели. Можно было сразу же повернуть назад.

— А кто знает, что я хотел увидеть?

— Ну, ведь это, очевидно, был автомобиль, возвращающийся из Мортон Скоун, с Феллоусом и остальными.

— Это было почти случайностью.

— Значит, вы всё ещё хотите идти в деревню?

— Естественно.

— Но для чего?

— Вы, конечно, забыли одну существенную деталь. Флаг на башне церкви Мортон Скоун был приспущен, ведь так?

— Да. Но...

— Aliens![48]

Я повиновался, но внутренне возмутился. Я начал подумывать, что месье Пико сознательно мистифицирует меня или что после его слов продолжать путь в Мортон  Скоун просто необходимо, чтобы спасти репутацию. Но пока мы приближались к деревне, у меня возникла новая идея.

— Понял! — воскликнул я. — Вы думаете, что это было двойное убийство. Доктор в этой деревне умер в тот же самый день. Вы объединяете эти два случая?

— Доктор был очень стар, и у него было слабое сердце. Он и сам понимал, что может умереть в любой момент. Его смерть была совершенно естественной.

— Тогда причём здесь Мортон Скоун?

Мы достигли той точки на пологом склоне, с которой была хорошо видна большая часть деревни. Это была приятная сассекская деревня, преобладающим цветом которой был спокойный красный, свойственный кирпичам и плитке, затронутым временем. Были оштукатуренные дома, были и деревянные, а поперёк дорожки висела вывеска гостиницы.

— Возможно, совсем не причём. Возможно, очень даже причём, — очень глубокомысленно произнёс месье Пико.

Он не двигался в течение по крайней мере целой минуты, а затем повернулся ко мне  с откровенно озадаченным лицом.

— Скажите мне, месье Таунсенд, — сказал он, — Вы не замечаете ничего странного в этом месте?

Странного? Деревня казалась мне сосредоточием всех вещей, таких родных и знакомых, — всех тех, что были дороги моему сердцу. Здесь хотелось осесть после бродячей жизни. «Беззаботный смех и огни гостиницы, — подумал я, —  маленькие и милые магазинчики сладостей с пожилыми крепкими хозяйками, которых можно было бы назвать “гренадершами”». Как раз в этот момент на улице появилась телега какого-то фермера, и человек, который шёл впереди лошади, весело приветствовал кого-то в окне. Здесь царствовало дружелюбие, и текла тихая последовательность дней для многочисленных спокойных и нормальных людей, здесь, конечно же, были сады и небольшая школа, забивающая детям головы посредством чтения, сочинений и арифметики. Здесь был честный народ и очень английские дома. Конечно, ни у кого не повернулся бы язык назвать это место «странным».

— Это может показаться странным для вас, месье Пико, — сказал я, — но для англичанина, я вас уверяю, вся эта деревня...

Он немного грубовато прервал меня и сказал: «Нет, нет. Я не это имею в виду. Здесь явно чего-то не хватает. Вот школа, гостиница, отделение полиции и почтовое отделение… но, скажите на милость, мой добрый друг,  где церковь?»

И я вновь стал осматриваться, понимая всё значение её отсутствия.

ГЛАВА 23

Таким образом, Феллоус лжёт? — констатировал я, когда мы продолжили свой путь. — Значит, у него вообще нет алиби?

— Надеюсь, что это не так, — сказал месье Пико, — поскольку в противном случае вся наша прогулка будет впустую.

Я подумал, что после этого мне лучше ничего не говорить, и мы продолжали наш путь в молчании, пока месье Пико не увидел старика, сжигающего что-то в огороде около дороги.

— Pardon, — обратился он к нему. — Не могли бы вы указать дорогу к церкви?

Старик некоторое время внимательно разглядывал его. «Церковь? Это больше  мили отсюда, — сказал он. — Самый короткий путь — по тропинке».

— Но дорога также идёт туда, n'est-ce pas?[49]

— О да, можно пойти дорогой, если желаете, но это — самый длинный окольный путь.

— Я бы хотел пойти дорогой.

— Хорошо. Идите прямо  через деревню, пока не достигнете бензозаправочной станции, а затем сверните налево. Прогулка на четверть часа. Мимо не пройдёте.

— Спасибо, — сказал месье Пико, и вновь зашагал по дороге, его короткие ноги развивали приличную скорость.

— Поверните налево у бензозаправочной станции, — закричал нам вслед старик, явно сожалея, что беседа оказалась слишком короткой. — Мимо не пройдёте! — повторил он.

Я держался рядом  с Пико, но был не в лучшем настроении. «Почему мы не можем пойти тропинкой? — спросил я. — Он сказал, что так было бы короче».

Пико не удостоил меня абсолютно никаким ответом и лишь повернуться ко мне с обезоруживающей улыбкой. Мне оставалось лишь стараться не отставать от него. Мы прошли прямо через деревню, и у меня не было никаких шансов остановиться и осмотреть некоторые из самых интересных старых домов. И когда последнее здание осталось позади приблизительно в пятистах ярдах, неожиданный поворот дороги открыл перед нами вид на церковь. В этом месте мы остановились, и Пико пристально рассматривал башню. Я не понимал, почему на неё нужно столько смотреть, поскольку даже беглый взгляд сказал бы ему, что на ней больше не было флага —  ни приспущенного, ни какого другого.

Впереди с левой стороны от нас был дом — единственное здание между нами и церковью. Именно к нему поспешил этот необычный маленький человек, выкрикивая:

— Voila!

— Allons!

— Vite!

— Оh, là- là!

— Mon ami[50] и другие его любимые выражения. Достигнув маленькой неопрятной калитки,  он без колебаний отодвинул щеколду и пошёл по кирпичной дорожке к парадной двери. Затем энергично постучал.

— Послушайте, Пико, — сказал я, — что вы хотите найти в этом доме?

В течение некоторого времени на его стук не было никакого ответа, но наконец послышался голос женщины, которая кричала где-то из глубины здания: «Обойдите дом!»

Пико вопросительно посмотрел на меня, поскольку не знал некоторых английских традиций. «Всё в порядке, — сказал я. — Эта дверь, вероятно, вообще не открывается. И не открывалась много лет».

Мы покорно прошли к чёрному ходу, где нас ждала худая женщина с растрёпанными тёмными волосами и в очень грязной одежде. «Да. В чём дело?» — спросила она, подозрительно оглядывая нас.

— Я хотел задать один или два вопроса, — сказал Пико, поднимая шляпу и демонстрируя этим несколько иностранную галантность.

— О, вот в чём дело. Ну, мне не нужны щётки, как бы хороши они не были. У меня их достаточно, чтобы делать всю работу по дому, спасибо.

Пико повернулся ко мне. «Щётки?» — удивлённо переспросил он меня.

— Она думает, что вы —  коммивояжёр, — прошептал я ему в ухо.

С улыбкой он повернулся к ней. «Mais non, madame![51] Я не хочу вам ничего продавать. Дело совсем не в этом. Маленький вопрос и всё. Послушайте…»

— Нет, я никогда ничего не подаю, по крайней мере тем, кто ходит по домам. Как говорит  мой муж, никогда не знаешь, что будет потом с этими деньгами. И, Бог свидетель, у меня нет ничего лишнего. Вы могли бы точно также собирать для меня: уверена, что нуждаюсь не меньше любого другого.

— Нет, нет! — вскричал Пико, — Я не прошу денег. Мне нужна только информация. Возможно, вы могли бы сказать мне...

— Да ведь к нам только на прошлой неделе уже заходил человек со списком избирателей, — удивилась женщина. — Знаете, я убеждена, что это мошенничество.

— Мадам, пожалуйста скажите мне, заметили ли вы синий автомобиль, остановившийся на этой дороге в пятницу днём? — Он выпалил свой вопрос на одном дыхании, боясь, что его вновь перебьют, не дав закончить.

Это, казалось, произвело впечатление на женщину. Она вытерла руки о юбку и подошла к нам поближе. «Пятница? Это в тот день, когда была убита миссис Терстон, не так ли?»