Драйверы - Сергей Яковлев

Осталось одеться, взять приготовленную с вечера сумку с припасами и, поцеловав Лидусю и спящих малых деток своих, бодро-весело направить мокасины к станции метро. Оттуда, из метро, надо было позвонить по автомату Ахмету и Борьке. Впрочем, Бобу-то можно было и с домашнего телефона брякнуть, но Ахмету из дома звонить активно не хотелось. Лишнее это — сейчас у каждого второго хмыря АОН стоит. Определит номер, а по нему и адрес установить ничего не стоит. Надо мне это?

Мои «командирские» показывали ровно семь нуль-нуль.

Я уже был в прихожей и зашнуровал свои высокие «американские» ботинки, когда задребезжал телефон на кухне.

Ну, достали… Кто?

Кто, кто — Гена или Боб. Кому же еще в голову придет названивать мне ни свет ни заря. Точно — это был Логинов.

— Витя, из города выходите по Киевскому шоссе и через Пушкин. Потом — на Колпино. Только так и никак иначе… В общем, постарайтесь пройти Пулковское КПП до девяти часов, и дальше на Кировск по левому берегу. Представляешь дорогу?

— Иес, камрад колонел, — сказал я. — Еще что-нибудь? Истребители прикрытия будут?

— Обойдешься, — сказал Логинов.

— А как ты себе это представляешь — направить чужую машину с чужим грузом и с малознакомым хозяином в кабине на Мурманск через Пулково? Хозяин, по-твоему, дурак, да? Сомневаюсь я. Дураки водкой не торгуют. Он же нас с Борькой сразу уволит к чертям собачьим. Выгонит из кабины — и гуляй, Вася.

— Надо Витя, надо. Придумай что-нибудь — не маленький. До связи…

— Гуд бай.

Да-а-а… Задачка не для слабоумных, но назад дороги уже вроде бы и нет. Или есть?.. Пожалуй, все же нет. Таджик ждет, груз — в кузове, и Боб на стреме.

И как это у меня получится — через Пулково? Не знаю, не знаю… До выхода из города посажу Борьку за руль, а сам Ахмета — если он с нами поедет — страшилками пугать буду. Врать и нагнетать. По ходу дела придумаю какие-нибудь аргументы.

А если они не подействуют? Тогда, как получится. В конце концов, Гена нам не указ… Да и таджик этот — тоже. Он нам цель поставил? Поставил… Ну и привезем куда надо точно и в срок его водку.

Я взял в прихожей сумку с припасами и, стараясь громко не щелкнуть замком, вышел из уютной, теплой квартиры.

На улице холод собачий, метель и темнота, фонари почему-то через один светят. Ну, блокада…

Вот так и экономят на нас, гады. Правительство Санкт-Петербурга, вместе с губернатором и заксовцами. Рыночная экономика у них, понимаешь.

И почему бы им в один прекрасный день не совершить коллективное аутодафе? Взяли бы и повесились все хором, или застрелились, или — бензинчиком… Потом — пышные коллективные похороны по высшему разряду. Пожили, поворовали — пора и честь знать. А мы бы себе других выбрали, честных и толковых. Только вопрос — где их взять, честных и толковых? Честные и толковые в политику почему-то не хотят идти.

Резкий порывистый ветер ледяными щупальцами лез под одежду. Острые и твердые, как песок, снежинки забивались под капюшон куртки, в рукава. Преодолевая порывы ветра, двинулся к метро, к людям, к цивилизации.

В фойе у эскалаторов народу, несмотря на ранний час, было многовато. Странно все же — вроде бы никто нигде и не работает, а все куда-то ездят, снуют туда-сюда, суетятся. Наменял в кассе жетонов и подошел к телефону-автомату.

Пи-и-и, п-и-и, п-и-и… А потом слабый щелчок, и зуммер уже с несколько иной тональностью. Не сильно отличается, но все же для «профи» — заметно.

Хлестаться не буду, но я как раз в этом деле — «профи». По крайней мере был им когда-то, когда двадцать пять лет назад срочную служил в отдельном батальоне спецназа. Профессионалы от любителей как раз тем и отличаются, что улавливают тончайшие нюансы. Я на слух тональность телефонного зуммера до сих пор запросто отличаю. Раньше, еще когда старые допотопные АТС в Питере, то есть в Ленинграде, были, у каждой звук зуммера отличался. Не сильно, чуть-чуть, но я их различал.

Вот так — у таджика — АОН. Стоит-таки определитель у Ахметки чернявого. И не очень хороший, раз по звуку легко можно определить. Хороший-то по тональности подбирают, и щелчков он не дает.

Какой же я умненький и предусмотрительный. Телефон ему дай!.. Ага, и адрес, и ключи от квартиры…

Ахмет снял трубку после третьего гудка.

— Алло, это ты Витя? — отпираться было глупо, и я сознался. — Подъезжайте с Борисом к восьми часам на Московский проспект, дом десять, во дворе. Знаешь это место? — спросил Ахмет.

— Знаю…

— Ну вот… Все хорошо, Витя, все в порядке. Наша машина уже там стоит, с грузом. Увидишь. Мы будем в машине. Там двор большой такой и склады разные, но ты найдешь. Ага?

— Ага… — сказал я и повесил трубку. После этого сразу же позвонил Борьке. Он не спал уже, волновался, ждал.

— Все нормально, Витек. Через пять минут выхожу. Где встречаемся?

Я сообщил ему точку рандеву, потом позвал к телефону Веру, жену Борькину.

— Верунчик, привет. Это — я… Слушай и не перебивай. Мы с Борькой минут через сорок встречаемся на «Площади Мира» наверху у эскалатора. Нам вроде бы собираются дать авансец небольшой, но вполне приличный — четыреста. С собой таскать такие деньжищи до Мурманска смысла нет, а домой заехать — уже не получится. Ни ко мне, ни к вам… Лида моя сегодня в утро заступает, а ты вроде бы свободна. Так что собирайся быстренько — минут десять у тебя есть — подъедешь туда вместе с Борькой. Встретимся и решим, как нам с деньгами лучше разобраться. Чтобы без проблем. Как, сможешь?

— Смогу-то смогу, но… Витя, я за вас боюсь. Это не опасно? И аванс большой…

Ну, достали меня эти женщины! Вчера еле-еле свою уговорил. Весь вечер, как Кашпировский, гипнотизировал Лидусю. Теперь еще Верку успокаивай.

— Да ты что, Верунь! Какой большой аванс? Нормальный аванс. Сейчас всем водилам так платят. За хорошую ударную работу — хорошие деньги. Ты что думаешь — трое-четверо суток большим рулем крутить легко? Машина с грузом двадцать тонн с лишним весит. Представляешь? Не две, а двадцать! Это очень большая машина. Провести ее по дороге полторы тысячи километров, да еще и обратно столько же — не такое уж и простое дело. Эта работа под силу только таким ребятам, как мы с Бобом. Прикинь — дорога узкая, по бокам глубокие кюветы, лед, снег, мороз и ветер. Вот и платят соответственно… И потом — ты же меня знаешь, Верунчик. Неужели я могу в авантюру влезть, да еще и твоего ненаглядного в какое-нибудь нехорошее дело впутать? Да никогда в жизни! Ты мне веришь?

Я старался говорить мягко, доверительно и включил на максимальную мощность свой генератор искренности. С Веркой надо быть осторожнее — еще чего доброго не отпустит Боба. С нее станется — маленькая, да удаленькая. Вертит им, подкаблучником, как хочет. Не во всем, конечно, — на Борькины закидоны с игровыми автоматами, а теперь еще и с рулеткой, ее влияние почти не распространяется.

И еще, слава Богу, что тогда летом ее в городе не было! Она так ничего и не узнала о нашей болотной кампании со стрельбой, поджогами и гонками по пересеченной местности. Только удивилась, когда мы с Лидусей переехали на новую квартиру. Она бы еще больше удивилась, если бы узнала, что мне и всем моим пришлось еще и фамилию менять. А шрам от пули на Борькином ухе она и вообще только через неделю после возвращения с дачи заметила. Но Боб как-то отмазался, наврал ей что-то правдоподобное. Хотя верхушечку уха маленькой пулькой у него ровно срезало. Тогда-то, на болоте, мне сначала вообще показалось — царапина, потом разглядел: аккуратно, как бритвой, чикнуло.

И хорошо еще, что они с моей Лидой — не очень… Не то, чтобы враждуют — но и не близкие подруги. А то моя благоверная по простоте душевной вполне могла бы порассказать Вере всяких страшилок-ужастиков.

Не знаю — почему бы женам нашим тоже не сдружиться? Вместе бы нам с Борькой кости перемывали, все веселей. Мы-то с Бобом, можно сказать, в один горшочек писали, почти родственники, а вот с женами как-то не сложилось у нас. Я к Борьке — запросто, он ко мне — тоже. А Вера с Лидой, бывает, годами не видятся и не страдают от этого. Ну… женщины, кто их поймет.

Так что, о нашем летнем пикничке Вера — ни сном, ни духом. Но женское сердце не обманешь, нет… Говорят, чуткое оно. Вчера вот Лида моя ныла, сегодня Вера бодягу разводит.

Ну, а хоть бы и действительно нам с Борькой какое ни есть веселенькое дельце подвернулось. Разве плохо? Все интересней, чем лежать словно лежень на диване. Время-то летит, мчится, и все ближе, ближе к финишу.

«Грустно что-то братцы. Скучно каждый день. Водки бы нажраться. Да и это — лень…»

Женщинам, конечно, этого не понять. Им, чем однообразней и тише, тем лучше. У них спокойствие — на первом месте. А мне уже так все обрыдло до чертиков, что и не передать. Да и Бобу, по всему видно, размеренное бытие слегка приелось.

Ладно — съездим, посмотрим, что к чему… Тряхнем старыми костями по ухабам. Хотя и не думаю, чтобы действительно с нами что-нибудь очень уж лихое может случиться. Да и вообще — если бы не Гена со своими назойливыми военными заморочками, так я бы уже и не психовал.