Стратегия: «Замок Россия». Том 1 - Вадим Денисов

После короткого совета решили возить всю ночь, так и сделали. Демченко с Лунёвым на "шниве" и мангруппа на "газоне" во главе с Гонтой первым рейсом умчались почти сразу. Начали возить. Всего вышло более шестнадцати тонн грузов, включая оборудование, хотя большую его часть пока оставили.

Успели за ночь, хорошо, что для автотранспорта это вообще не плечо. Добро в отправной точке до последнего момента караулил весьма приметный хлопчик из разведки, в помощь которому Бероев выделил двух бойцов. Демченко сразу насовсем отдал капитану две помпы, разжившись тремя АКМ, которыми он и не мыслил делиться, как и уступать кому-либо джип. Я не мог и не хотел его заставлять, кому, как не разведке нужна подобная машина? Как и автоматы, если смотреть не по перспективам, а по факту событий.

По поводу захваченных у бандитов стволов. Бероев с Гонтой, конечно же, стёрли зубы. Григорий выпрашивал хотя бы один "калаш", красочно рассказывал о трудностях воинской службы, мотивировал грядущим, убеждая разведчика, как только мог — Демченко не сдавался, обещая Гонте "и вам добудем", чем только приводил прапора в ярость. Однако картина резко изменилась, когда у прапора в оружейке на "входном контроле" оказались шесть только что полученных "дегтярей". Теперь уже Демченко выпрашивал у Гонты один агрегат на группу, практически точно так же заливая ему о трудностях, взаимовыручке и будущем дележе дефицитами. Бероев, насколько я знаю, был против такого обмена, но последнее слово в области вооружений оставалось за Григорием Михайловичем, по этой части его авторитет в Замке не оспаривается никем. И Гонта оказался лучшим дипломатом, чем воевода, хотя оружейное мужское вожделение тут таки имело место, не сомневаюсь. Он согласился. Друга Гонта убедил фразой:

— Руслан, ты прости, конечно, за транжирство, но с АКМ у меня в руках, мангруппа получит хотя бы одного квалифицированного работника поля боя, сам знаешь.

И капитан сломался, видать, понимал, что оно воздастся, не лишил друга удовольствия воевать в полную силу. А Демченко оказался в неком моральном долгу, что меня лично устроило более всего, пусть чаще вспоминает об армии.

После сделки новое оружие завладело обоими. Гонта почти сразу же пришёл ко мне со спецзаявкой: какие-то пластиковые накладки, ручки, особо нежный и послушный приклад, пресловутые планки Пикатинни, появляющиеся в каждом втором томе просто и фант-боевика, глушитель, прицел ночной и коллиматорный, магазины и клипсы к ним, особые ремни, способные, если послушать спеца, сами стрелять из автомата. Знаменитый простотой и надёжностью агрегат грозил превратиться в нечто из космооперы.

— Слышь, Григорий Михайлович, — заметил я несколько смущённому прапорщику, разбирая каракули, — аппарат у тебя будет просто зверь. К нему осталось только гусеницы приделать — и в Чечню можно ездить.

— Да я на чём только туда не ездил, Командор, — улыбнулся Гонта во весь рот. — И на гусеницах могём. А по всему этому… Для кого понты, для кого книжки. А для меня просто оружейная культура, Александрович.

"Ему нужно" — подумал я и заявку принял, вес небольшой, хотя вносить долго и нудно.

У Демченко другие заботы. На трофейном джипе в крыше с салона имеется люк. Однако хозяин свел на нет пользу его наличия, нацепив сверху багажник. И правильно, нечего по зверю из люков палить. Ножками, ножками. Если бы я увидел в своем районе такого охотника, то искали бы его потом в Енисее, вместе с машиной. Однако наш бедный комсталк извелся на каку. Или багажник снимать, или люка не иметь, то есть не иметь и возможности эффективно работать только что выгрызенным пулемётом. Каждая опция цепко удерживалась большой пупырявой жабой. В гараже-автомастерской, переделанной из конюшен, два штатных механика, наконец-то получившие в обслуживание технику, предложили вариант: прорезать в багажнике отверстие по шаблону, укрепить стяжками. Багажник станет несколько ущербен, но вполне функционален для длинномера. И он будет! Вот теперь пилят. Болгарку по заявке я им так и не добыл, пользуются ножовкой по металлу. А сварочник с генератором у них уже свой.

Ассортимент магазина много дал нашим людям в плане организации будущего бытия, заодно промыл мозги составителям заявок. Прежде всего, в плане понимания, что же нужно селянину на самом деле. Это мы только учимся выбирать правильно. Снабженцы же и потомственные продавцы подобных торговых точек поколениями отрабатывали рациональность поставок — на прилавках, прежде всего, самое нужное. Иное бабушки не купят. В бывшем моем посёлке ассортимент несколько другой. Не та широта местности. Здесь, например, практически не было сколько-то действительно тёплых вещей, не говоря уже о чисто зимних.

Для начала хозяйственники выяснили, что имеющийся склад для таких объемов не подходит, схватились за мётлы дворников и пошли шерстить подвал. Сельхозинвентарь внушал и наталкивал. В частности, обнаружились дымокуры, сам я назначение таких предметов не определил бы. Значит, где-то неподалёку есть дикие или домашние пчёлы — нашлепка в виде магазина упала на рельеф в данном месте не случайно. Допустить, что к нам занесёт какой-нибудь магазинчик из гренландского Туле или нашей Хатанги, конечно, можно, но это слишком смелая фантазия. Нет, Смотрящие старались выдерживать соответствия.

Продовольственный сектор скрупулёзно выпотрошенных прилавков чрезвычайно возбудил Эльвиру Иннокентьевну — нашего завпищеблоком — до такой степени, что женщине пришлось оказывать медицинскую помощь. Справились медики быстро, вскоре её полная фигура вновь мелькала среди грузчиков. Что характерно, промышленные холодильники, как мне сказали, остались до поры в здании. Они были девственно чисты, заморозку в виде биологической бомбы нам не подложили. Готовый подовый, формованный хлеб и булочки зачерствели в камень.

— Переработаем, — оптимистично заявила Эльвира Иннокентьевна, — еще и не такой перерабатывали.

"А какой же?" — подумалось мне, но не спросил, не стоит нарываться.

По спиртному принять решение оказалось непросто. Даже ко мне нельзя — разведут меня мужики, ох, разведут. Медикам? Ну-ну. Никто так не пьёт, как медики и не курит, как педагоги, это даже дети знают. Позвал Лагутину.

— Елена, принимай-ка всё в свою кладовку, на тебя одна надежда.

Теперь мы имеем приличное количество мясных и много копеечных рыбных консервов — понятно, почему последние здесь, святой закусон, много недорогих и лёгких кондитерских изделий: конфет, карамели, печений, пряников, сушек. Есть мука и крупы, последних очень много. Батюшки, в макаронных-то сколько! Одних спагетти ящиков десять. Масло растительное — в чудесном, радующем количестве. Сахар во всех видах, включая уже и забытый комковой. Сиропы! Дрожжи сухие и специи, включая самые экзотические, сода, уксус… Горчица сухая есть! Напрочь забыл бы про неё. В избытке стандартной "ларьковой" продукции, тут тебе и сникерсы, и чупсы, и шоколадные яйца, по которым дети с ума сходят. Сигарет вполне хватит, на первое время. Из молочной продукции — лишь убитое химией "вечное" молоко в тетрапакетах и сыры. Последних немало, кстати, даже тёртый пармезан есть. Соки, газировки. Интересно, насколько оно всё пропавшее? Или…

— Подождите-ка, секундочку, — остановил я начальницу, старающуюся максимально быстро снижать энтропию пополняемого грузовиком навала возле столовой, откуда грузы расходились по разным складам, — Эльвира! Алло! Посмотрите на меня. Да не волнуйтесь вы так, без вас не заскладируют.

— Да-да, — а глаза там, на штабелях и картонных горках.

— Да слушайте же! Даю вам очень персональное и очень важное задание. По приёмке составьте и предоставьте мне лично точнейшую сводку по всем товарам, как мы и оговаривали, но еще там же укажите точную дату производства согласно этикеток. Это поручите кому-нибудь отдельно и особо. Вы поняли меня? Точно поняли?

Может, получится узнать дату начала катавасии? Это для нас первый наш день здесь и был день 0. А для других? Сколько длится заброс?

Одежда на стояках висела… колхозная во всех смыслах.

Молодежь нашего анклава будет обязана обрадоваться майкам с надписями "Абибос", "Рок", халтурным символам зимней олимпиады, — изделий, страшных эстетически, но крепких, носких и недорогих, что, впрочем, уже не важно. Имелись ужасные на вид и цвет, похоже, еще советские, плащи и дождевики — позорной сборки, но сделанные из отличного ноского материала, который сейчас и не найдешь. Одежда, в основном, подобрана для женщин, много белья, чулочно-носочного. Мужской ассортимент составляли, в основном, брезентовые камуфляжные и защитного цвета костюмы, "резинки" для рыбаков и тельняшки всех вариаций окраса полос. Порадовали советские же солдатские плащ-палатки, двенадцать единиц, судя по всему, их покупали редко, предпочитали привозить с дембеля.