Проводница - Елена Николаевна Ласкарева

Она не знала, чего хочет от своего эксперимента, просто предполагала, что взрывчатка должна от огня взорваться или загореться…

Она загорелась. Тонкая сероватая змейка на земле вспыхнула от соприкосновения с брошенной спичкой. Огонь быстро метнулся по змейке, порошок разом занялся огнем, пыхнул и погас, оставив на земле тонкую, извилистую, выжженную полоску.

Ольга нервно вытерла о штанину разом вспотевшие ладони и сплюнула горькую противную слюну. Сомнений больше не оставалось.

— Ты куда умчалась? — напустилась на нее Лидка. — Я уж не знала, что думать…

— Отстань, — глухо сказала Ольга, пошла в служебку и легла ничком на полку.

Лидка застыла в дверях и растерянно позвала:

— Оль, ты чего? Тебе плохо? Ты вроде бледная…

— Я же сказала: отцепись! — из последних сил рявкнула Ольга.

Уму непостижимо! Неужели Лидка такая дура, что сама не понимает? Неужели в ее обесцвеченной перекисью головке не возникла мысль о том, что произошло? Неужели она не может связать воедино несколько таких очевидных фактов?

А впрочем… Может, оно и к лучшему… Лидка такое трепло, у нее ничего в тайне не удержится, все с языка соскакивает. Растреплет кому ни попадя да еще, не дай бог, хвастаться начнет. Вот, мол, какую мы страшную тайну знаем! Вот к какому делу причастны! Будет округлять глаза, таинственно вздыхать и живописать в подробностях…

И где они вскоре после ее откровений окажутся? Вообще-то, честно говоря, то, что они до сих пор живы, Ольге уже казалось странным. Нужно быть безмерно самоуверенными наглецами, чтоб не убрать ненужных свидетелей.

А может, их и хотели убрать?! Ольга похолодела от одной мысли об этом. Дрожь пробрала до костей — значит, догадка верна. Не зря же ей интуитивно захотелось спрятаться, едва она увидела в окно этого, с фоторобота… Почему один из мужчин начал проверять соседние вагоны? Искал их? Зачем? Спасибо сказать?

И ведь возможно, что они вернулись, когда отвезли товар. Какое счастье, что они с Лидкой поперлись с бабой Таней в кабак!

Или эти деятели удовлетворились тем, что никого в вагоне не оказалось, никто их не видел, а значит, никто не опознает? Хорошо бы…

— Ты что, с цепи сорвалась? — обиделась Лидка.

— Сорвалась, — буркнула Ольга.

— Ну и дура.

Ольга слышала, как Лидка в сердцах захлопнула дверь купе и ушла в проводницкую. Но долго злиться она не умела. Минут через пять дверь снова отъехала в сторону.

— Ольк, — потихоньку позвала подруга. — Тебе, может, таблетку дать? Анальгинчику? У тебя что болит, голова или живот?

— Сердце, — ответила Ольга.

Лидка растерялась:

— Ой, а от сердца у нас ничего нет… В прошлый рейс старичку последнюю валидолинку отдала… Ты полежишь, а я сбегаю у бабы Тани спрошу, а?

— Да не надо, прошло уже, — Ольга перевернулась на спину и посмотрела на Лидку.

Ее огромные глазищи смотрели абсолютно безмятежно, а на толстой, румяной физиономии проступала озабоченность исключительно Ольгиным здоровьем.

— Тогда, может, сходим куда? — обрадовалась Лидка. — Чего в вагоне тоску гонять? Вон Лиза в Олимпийский на книжный развал пошла, а Вера Васильевна в гастроном, хочет московской колбаски копченой купить… И мне тоже, Олька, так колбаски захотелось. Такой сухой, темной, с меленьким-меленьким жирком…

Лидка так вкусно живописала, какую именно колбаску она мечтает съесть, что у Ольги даже слюнки потекли.

— Ладно, — решила она. — Черт с тобой! Пойдем в гастроном.

Лидка обрадовалась, суетливо сняла рабочий халатик и надела через голову узкое платье, которое еще больше подчеркивало ее пышные формы.

— Гляди! — похвасталась она, пытаясь элегантно крутнуться в узком коридоре. — Пока ты где-то бегала, я у Виталика-барыги купила. Класс? Фирма! «Труа-сюис», он мне даже каталог показал. Настоящая Франция!

Ольга скептически оглядела подругу и хмыкнула.

— Твоя Франция вся в Турции или в Китае сшита Виталик тебе еще не то впарит. Где ты видела француженок такой комплекции?

— Не скажи, — обиделась Лидка. — Не всем же быть худосочными. Дамы нашего размера во всем мире встречаются. В этом-то вся суть! Во Франции, где все худющие, шьют на таких, как я, а у нас, где через одну носят такой бюст и попу. — шиш!

— Это тебе Виталик объяснил? — ухмыльнулась Ольга.

— Да, а что? — пожала плечами Лидка. — Эго же правда. А кстати, Виталик еще спрашивал, где тот порошок, что мы ему показывали? Выяснили мы, что это, или нет? Он очень хотел все-таки взять к другу в лабораторию… А я искала-искала — как в воду канул! Ты куда его дела?

— Как куда? — «удивилась» Ольга. — Выбросила По его же совету.

— Ой, зря… — огорчилась Лидка. — Так хоть бы вправду узнали, что это за штука…

— А зачем? — помолчав, спросила Ольга.

— Как зачем?! Ведь интересно!

Ольга нарочито зевнула и лениво протянула.

— Не забивай себе голову. Нам-то какая разница?

Глава 3

В сентябре поток пассажиров спал. Студенты и школьники уже вернулись с каникул по домам и давно прилежно учили уроки. Остались только одинокие отдыхающие да семьи с маленькими детьми, выбравшие для отдыха благословенный бархатный сезон.

Ольга совсем замоталась. Сразу в двух купе везли младенцев, и детский плач ночью раздавался по всему вагону. Обе мамаши то и дело сновали к мусорному баку с грязными памперсами, просили подогреть бутылочки с питанием, а из соседних купе выглядывали недовольные пассажиры и громко возмущались.

Ольга злилась. Какого черта тащат таких младенцев на отдых? Не могли потерпеть годик, хотя бы до горшка подрастить?

Она прекрасно помнила, как сама везла с Севера Корешка в холодном вагоне местного поезда. Его давно пора было списать: стекла выбиты, сквозь щели задувает ледяной ветер. Она тогда занавесила окно одеялом легла с Корешком ногами к окну и закутала его с головой. Всю ночь боялась, что он задохнется под одеялом, что уткнется носиком в подушку и перестанет дышать… А бутылочку с молочной смесью она отогревала, лежа на ней, задрав свитер и прижимая ее к животу, пока та не сравнялась по температуре с ее собственным телом.

После этой поездки они еще летели на самолете. И ведь памперсов у Ольги тогда не было — только свернутые в несколько раз пеленки, которые она наскоро полоскала то в вагонном туалете, то в туалете аэропорта Внуково. При этом она еще умудрялась одной рукой держать Корешка, а одним глазом косить на сумку с вещами — чтоб не украли.

Ну, так она вынуждена была тащить младенца с севера на юг через полстраны, ей деваться было некуда. А этим чего не хватает?

Наконец один из младенцев утихомирился, и рыжая девчонка шмыгнула