Рядом с Сухим - О Самойлович

Я хочу закончить эту главу рассказом о наших взаимоотношениях с оборонным отделом ЦК КПСС. Наше КБ курировал полнейший дилетант в авиации, инструктор ЦК КПСС Михаил Михайлович Ефимов, который считал, что его главная обязанность быть информированным во всем. Поэтому он буквально терроризировал нас ежедневными звонками по кремлевскому телефону. Е. Иванов уже не мог с ним разговаривать и поручил секретарю вызывать на разговор с М. Ефимовым меня. Не могу сказать, что меня это обрадовало, поскольку каждый разговор с ним длился около часа - я говорил, а он записывал. И случился однажды у нас с ним непростой телефонный разговор. Это произошло как раз тогда, когда на строевых самолетах Су-25 стали слетать фонари. Надо сказать, что это очень распространенная "болезнь" практически всех новых машин. Было принято совместное решение МАП-ВВС, по которому Тбилисский авиазавод обязывался оборудовать один самолет Су-25 новыми замками фонаря для испытаний. ТАЗ этого в установленные сроки не сделал, и тогда я принял решение о запуске новой конструкции замка в серию без предварительной летной отработки. Конечно, я все это я делал на грани авантюры, но иначе была бы остановлена военная приемка. Пошли самолеты с новыми замками, а дефект остался. Приемка штурмовиков военными была снова прекращена. Разразился грандиозный скандал. Ефимов звонит мне, и идет сплошной мат. Я ему: - Михаил Михайлович! Почему вы со мной так разговариваете? - Я с тобой еще хорошо разговариваю. Моли бога, что сейчас не 37-й год, мы бы тебя к стенке поставили! Я его послал куда подальше и бросил трубку. Он тут же звонит снова: - Как ты со мной разговариваешь? Я инструктор оборонного отдела ЦК КПСС! А ты кто?! - А я - Главный конструктор и не приемлю такого стиля обращения. Потрудитесь обращаться ко мне на вы и без всякого мата. И снова бросил трубку. Больше звонков не было. В конце дня он все же сумел поймать Иванова и пожаловаться ему на мое возмутительное поведение. Иванов вызвал меня, я ему рассказал как было дело. Посмеялись, хотя Евгений Алексеевич выразил опасение, что инструктор может побежать жаловаться начальнику оборонного отдела ЦК КПСС И. Сербину, известному своей жесткостью. Не побежал.

Глава 7. Лучший в мире истребитель.

Опыт боев во Вьетнаме показал, что применение самолетов-истребителей с ограниченной маневренностью F-4 "Фантом", вооруженных только ракетами "Спарроу" и "Сайдуиндер", оказалось несостоятельным. Даже устаревшие МиГ-17 при энергичном маневрировании успевали уклониться от ракет, заходили "Фантомам" в хвост и расстреливали их из мощного пушечного вооружения. Не случайно ВВС США были вынуждены срочно довооружить F-4 пушкой М-61 "Вулкан" калибра 20 мм большой скорострельности. Именно опыт вьетнамской войны подтолкнул США к скорейшей разработке концепции нового самолета-истребителя, обладающего повышенной маневренностью, вооруженного управляемыми всеракурсными ракетами и пушками, а также оснащенного новыми системами управления вооружением (увеличение дальности обзора и разрешающей способности, многоканальность). ВВС США объявили конкурс на разработку самолета YF-15, в котором участвовали четыре фирмы. Это то, что мы называем сейчас истребителями четвертого поколения. Аналогичный конкурс был объявлен и нашими ВВС.В нем участвовали фирмы МиГ, Су и Як. Вначале П. Сухой хотел отказаться от участия в конкурсе, мотивируя это тем, что наше отставание в радиоэлектронике не позволит нам создать относительно легкий самолет. Кроме того, в числе требований к перспективному фронтовому истребителю (ПФИ) содержалось и такое: он должен быть единым для ВВС и авиации ПВО страны. Это вообще было практически невыполнимо, хотя бы потому, что РЛС ВВС работали в 2-см диапазоне, а РЛС авиации ПВО - в 4-сантиметровом. Упорство П. Сухого продолжалось несколько месяцев, пока ему не "выкрутили руки" и он дал команду на начало работ. Честно сказать, мы начали не с пустого места: уже более года такая разработка в отделе проектов велась, правда занимался ею всего один конструктор - Владимир Иванович Антонов. Больше я выделить не мог, хотя уверенность, что нам этим заниматься придется, была. В основу аэродинамической компоновки крыла была положена концепция так называемого "синусоидального крыла". В начале 1960 г. в английском журнале "Aerocraft Engineering" были приведены результаты продувок такого крыла в аэродинамических трубах, причем с визуализацией его обтекания, которые показали, что на синусоидальном крыле с острой кромкой возникает присоединенный вихрь, практически не отрывающийся до самых концевых сечений. Французы получили аналогичные результаты на так называемом "готическом" крыле.

Таким образом, к тому моменту, когда в начале 1971 г. П. О. дал указание приступить к разработке, мы были уже отчасти готовы. В выходные (чтобы никто не мешал) на работу вышли три человека: Владимир Антонов, Валерий Николаенко и я. Так появилась на свет первая компоновка самолета Т-10 - будущего Су-27. При этом под влиянием самолета Т-4МС вся поверхность новой машины выполнялась набором деформированных аэродинамических профилей, а потом на нее надстраивалась головная часть фюзеляжа и подвешивались мотогондолы. Такая компоновка получила название "интегральной". Кроме того, на основе летных испытаний самолета Т-4 было принято решение выполнять самолет статически неустойчивым на дозвуковых скоростях полета с электродистанционной четырехкратно резервированной системой управления. Антонов и Николаенко проводили необходимые расчеты и прорабатывали наиболее ответственные узлы, а я вычерчивал компоновку. Не все у нас получилось сразу. В частности, никак не вписывалась схема с трехопорным шасси. Поэтому на этой, первой компоновке шасси было выполнено по велосипедной схеме с распределением нагрузок как при трехопорной схеме. Подкрыльные опоры убирались в обтекатели на крыле. В понедельник доложились П. О. Он внимательно рассмотрел компоновку и велел делать продувочную модель для трубы Т-106 ЦАГИ. Результаты продувок были очень обнадеживающими - при умеренном удлинении, равном 3,2, мы получили значение максимального аэродинамического качества 12,6. Несмотря на то, что работа по новой машине шла вовсю, не оставляли сомнения - а вдруг мы упустили еще какой-нибудь более выгодный вариант? В процессе проектирования мы имели достаточно подробную информацию из открытой зарубежной печати о компоновочных схемах, разрабатывавшихся в США по программе YF-15. Откровенно говоря, мне нравилась компоновочная схема фирмы Нортроп, которая была похожа на нашу, и я опасался, что конкурс выиграет именно этот их проект. И когда было объявлено, что конкурс выиграла фирма Мак Доннелл, я облегченно вздохнул. Надо сказать, у нас к тому времени была разработана компоновка по типу МД F-15 и проведены продувки модели в ЦАГИ. Поэтому я приобрел уверенность, что F-15 никогда не догонит Су-27 по своим летно-техническим характеристикам. Не исключалось, правда, что в открытой печати нам подсовывали дезинформацию. Когда же в начале 1972 г. самолет F-15 продемонстрировали журналистам и появились его фотографии и общие виды, я полностью успокоился. Кстати, в то время к П. Сухому приехал начальник ЦАГИ Георгий Петрович Свищев и, входя в кабинет, произнес знаменательные слова: "Павел Осипович! Наше отставание превратилось в наше преимущество. Самолет взлетел, и мы знаем, какой он есть". Если говорить о фирме Мак Доннелл, то мне кажется, что при создании F-15 она находилась под влиянием компоновки самолета МиГ-25. Поскольку разработка аванпроекта требовала расширения фронта работ, я заручился согласием П. О. о передаче всех дел по самолету Су-27 в бригаду Л. Бондаренко - она в то время была загружена меньше всех. В бригаде начались проработки альтернативных вариантов компоновочных схем.