Слезы пустыни - Башир Халима

— Нет! Ни за что! — возразила бабка невесты. — Это вам должно быть стыдно, потому что вы отказываетесь помочь нам. Семья или не семья — вы должны заплатить сейчас же.

Спор продолжался снова и снова: наша бабуля против их бабки. До сих пор не подавали ни еды, ни напитков. Семья невесты задерживала праздничный пир, чтобы заставить нас раскошелиться. Казалось, взрослых интересовала лишь борьба за деньги. Наконец, я не вытерпела.

— Эйя, я есть хочу, — заныла я. — Когда нас покормят?

Мама велела мне молчать. Она была известна как великий переговорщик в таких ситуациях — миротворец и посредник. Но бабуля Сумах считала, что чем яростнее борьба, тем лучше. В конце концов семья невесты согласилась принять все деньги, которые нашлись у нас. Но кое-что взрослые все же сберегли, припрятав в одежде.

Если свадьба проходит без скандала, то — по нашим понятиям — люди не получают истинного удовольствия. Лучше других запоминаются свадьбы с самыми крупными ссорами и самыми сердечными примирениями.

Как только деньги перешли из рук в руки, начался свадебный пир, затянувшийся далеко за полночь. Несмотря на поздний час, мой родственник от еды отказался. Он не мог расслабиться, пока не увидит свою невесту. Она была единственной дочерью, настоящей красавицей, и жених знал, что семья постарается извлечь из ситуации все возможное.

Он попросил своих друзей пойти поискать невесту. Сперва никто не соглашался показать им, где ее спрятали. Но потом друзья подкупили подружку невесты, и та отвела их в дом. Невеста по-прежнему отказывалась выходить, пока не разрешат родные. В конце концов жених потерял терпение и вместе с друзьями похитил девушку, проведя ее через деревню к свадебному дому. Жених знал, что, как только он введет туда невесту, все закончится: денег от него больше не потребуют.

В последний момент родные девушки сообразили, что происходит. Они поставили в дверях свадебного дома самых больших и толстых женщин, чтобы помешать жениху и невесте войти. Обе стороны стояли друг против друга, монотонно распевая, словно собирались на войну. Но партия жениха пустилась на хитрость. Когда жених сделал вид, что пытается попасть в дом через главный вход, его друзья снесли изгородь у заднего входа. Они подняли невесту к себе на плечи и с победными криками внесли ее внутрь.

Семья невесты знала, что потерпела поражение, и ей оставалось только радушно встретить молодоженов. Майе, барабанщик, поднял свой инструмент из коровьей кожи, натянутой на выдолбленный ствол дерева. Дерево было украшено резными изображениями зверей, птиц и мифических духов. Ремешок на барабане обвился вокруг его шеи, и он забарабанил стоя. Всякий раз, когда в свадебный дом входил новый человек, барабанщик выбивал глубокий звучный ритм, называя имя и рассказывая о происхождении гостя, перечисляя самые знаменитые свершения его семьи.

Вновь прибывшие непрерывно бросали деньги барабанщику. Они падали к его ногам и даже прилипали ко лбу, с которого струился пот. Мальчишка, прислуживавший майе, шнырял вокруг, подбирая монеты. Барабанный бой продолжался целую вечность — до тех пор, покуда у приветствуемых не закончились деньги или у барабанщика не иссякли пышные восхваления.

Когда явились все гости, барабанщик вышел на середину танцевальной площадки. Женщины выстроились в одну линию, мужчины встали лицом к ним. Когда барабанщик взял танцевальный ритм, каждый мужчина сделал шаг вперед, чтобы выбрать партнершу. Избранница, пританцовывая, выходила из строя, полуприкрыв шарфом лицо. Сквозь шарф она смотрела на мужчину, решая, хочет ли танцевать с ним. Если женщина отказывалась, мужчина оставался на площадке в одиночестве и все потешались над ним.

По большей части женщина принимала приглашение, и тогда пара начинала танцевать, кружась вокруг барабанщика, всё быстрее и быстрее, с нарастанием ритма, делая пируэты, подобно паре птиц, вертясь друг возле друга, но почти не соприкасаясь. Все больше и больше танцоров присоединялись к ним, и тогда они запевали песню, шедшую из самой глубины сердца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390}) Все мы здесь, Все мы здесь, Мы загава, Мы загава. Из клана коубе, Из клана тохир, Из клана бидеят, Мы загава. Мы воины, Мы люди, Никто не может обогнать нас, Никто не может победить нас, У нас есть наше племя, Наша семья вокруг нас, Наши дети вокруг нас, Наши земли вокруг нас, Наши верблюды вокруг нас, Наш скот вокруг нас, Мы загава. Мы загава.

Вечеринка продолжалась всю ночь, пока не настало время завтрака молодых. Была зарезана овца, и мать новобрачной впервые приготовила пищу для новоиспеченного зятя. Из белой муки тонкого помола она сделала специальную кашицу — асиду, потом налила в кофейную чашку очищенного топленого масла и разогрела его на огне. У нас считается, что чем больше горячего масла впитает асида, тем успешнее окажется брак. Молодоженам предстояло полакомиться маслянистой кашицей и острым рагу из овечьих кишок.

Как только завтрак закончился, свадьбу объявили завершенной. Пришло время возвращаться к себе в деревню, но обнаружилось, что грузовик, на котором мы собирались ехать домой, вышел из строя. Мама отвела нас к родственникам — разузнать, не имеется ли другого транспорта. Я заснула там прямо на циновках, поскольку две ночи подряд слишком поздно ложилась и была измотана. Проснувшись около полудня, я узнала, что один из моих кузенов, тринадцатилетний Шариф, предложил доставить нас домой на своей ослиной повозке. Дорога была длинной, но он рассчитывал поспеть до наступления ночи.

— Не волнуйтесь, — сияя, заявил он. — Я отвезу вас домой.

— А что, если повозка сломается? — сонно возразила я. — Будет уже темно, а мы дороги не знаем.

— Типичная горожаночка, а? — поддразнил меня Шариф. — Вот что происходит, когда поступаешь в большую школу. Слабенькая стала, изнеженная…

— Избаловал тебя отец! — добавила мать Шарифа. — Возит тебя повсюду в этой своей шикарной машине, ты уж и ходить разучилась!

Я отбивалась:

— Нет, не разучилась, и я не…

— Да ладно тебе, я знаю, что ты привыкла к машине, — прервал Шариф. — Моя повозка, может, и не такая быстрая и удобная, но она надежная. Я тебя доставлю в лучшем виде.

Прежде чем я смогла еще что-то сказать, было решено, что Шариф отвезет нас домой. Правда, не очень-то мне по душе был этот кузен, особенно после того, как обозвал меня изнеженной горожанкой. Да и от внешности его я была не в восторге. Он был одет в скучный старый балахон, как и все другие простые деревенские парни. Я решила, что выйду замуж за культурного, образованного городского человека, современного, в элегантном костюме и галстуке.

Поездка на Шарифовой повозке прошла без приключений, но и без комфорта. Когда мы добрались до дома, отец уже вернулся. Он поблагодарил Шарифа и настоял, чтобы тот остался ночевать — отцу не хотелось отпускать его на ночь глядя.

После ужина отец объявил, что у него есть для меня удивительная новость. Один из наших кузенов попросил моей руки. Он работал учителем в местной школе, был образованным человеком, и потому его семья считала, что мы станем отличной парой.

— Что скажешь, Ратиби? — спросил отец с блеском в глазах.

— Надеюсь, ты ему отказал! Как я смогу поступить в университет и всякое такое, если выйду замуж?

Отец рассмеялся:

— Несомненно, и я так и ответил: ты должна получить хорошее образование, а потом мы, может быть, подумаем о браке.