Тушканчик в бигудях - Дарья Донцова

Решив не сдаваться, я быстро ощупал карманы красной куртки, висевшей на стуле, заглянул под стол, еще раз влез в сумочку… Пусто. Записная книжка и альбом исчезли.

Вначале я недоумевал. Куда же подевались вещи? Но потом понял, в чем дело. Пока я, отвернувшись от зала, заказывал кофе и сандвич, к Люсе подошел тот, кого она ждала. Я отвлекся на очень короткое время, но его хватило, чтобы ткнуть в шею Люсе некое оружие и убить бедняжку. Записи не пропали, их унес киллер. Милиция не торопилась на вызов, я начал ходить между ближайшими столиками и, показывая удостоверение, спрашивать:

– Вы видели, кто подсаживался к убитой?

Но спешно одевавшиеся посетители лишь мотали головами. Каждый из них был занят своим делом, по сторонам не глядел, на Люсю тоже. Так и не найдя ни одного свидетеля, я двинулся к выходу, и тут мой взгляд вновь упал на Люсин заказ: капуччино на столике, уже полностью лишенный пены, и то, что валялось на полу: торт, сандвич, фигурка шоколадного зайчика, разлитая чашка эспрессо…

И тут меня осенило! Люся ждала мужчину. Сандвич с курицей и эспрессо! Для дамы она бы заказала, как и себе, капуччино и торт. Прекрасная половина человечества не слишком увлекается крепким кофе и бутербродами, намазанными аджикой. Следовательно, Люсю убил какой-то парень. Фигурку шоколадного зайчика покойная, наверное, заказала для дочери Сони, небось намеревалась после свидания поехать в детский сад.

Я вышел на улицу, купил сигарет, закурил и стал смотреть, как легкий дым, тая, быстро поднимается в небо. Что же было в этой книжке? Чем был нанесен удар? Какая связь существовала между Люсей и Лерой? Откуда у первой ключи от квартиры Ермиловой? Значит, Валерия самозабвенная врунья, она знала, где и с кем живет Виктор. Тогда с какой стати заявилась к нам с Норой и устроила спектакль?

Увы, ответа ни на один вопрос не нашлось. И как поступить? Пальцам стало горячо. Выбросив начавший гореть фильтр в урну, я решительным шагом направился к «Жигулям».

Конечно, лучше всего было бы сейчас посоветоваться с Норой. Но моя хозяйка находится в изоляции. Я ежедневно справлялся в клинике о ее здоровье и знаю, что Элеоноре сделали операцию, вроде удачно, но пока она еще спит, и все проблемы мне нужно решать самому.

Устроившись за рулем, я повернул ключ зажигания и поехал по проспекту. Если Инесса говорит, что Лера вела уединенный образ жизни, а Галя уверяет, будто у Ермиловой не существовало практически никаких подруг, кроме них, то надо попытаться решить проблему с другого конца. Люся. Она каким-то образом связана с этим делом! Вот я и буду рыть землю в этом направлении.

Увидев вывеску «Кондитерская», я притормозил, купил ужасающий бисквитный торт с неправдоподобно зелеными розами и шоколадку. Мой путь лежал в детский сад к суровой нянечке Ираиде.

При виде меня бабища нахмурилась.

– Опять записку припер? – гаркнула она.

– Нет, я приехал с неприятным известием.

– Ясное дело! Люська снова на иглу села, – резюмировала нянька. – Ну зачем ей девочка, а?

– Люся наркоманка? – удивился я.

– Не, – отмахнулась Ираида, – от сумасшествия кололась. Как это… ну забыла я! Шиза, короче!

– Шизофрения?

– Угу.

– Вы точно знаете?

Ираида скривилась:

– Ну и насмотрелась я тут! А еще… Эй, постой! Чего сюда явился, цель какая?

Я поставил торт на стол.

– Это вам, к чаю.

– Оно, конечно, спасибо, – кивнула Ираида, – сладкое мы любим, но к подаркам не приучены. Коли вам торт несут, значит, чего-то хотят. Говори, зачем явился?

– Вы хорошо знали семью Сони?

Ираида сложила красные ладони на толстом животе.

– А что?

– Ответьте, пожалуйста.

– Жениться на Люське хочешь? – прищурилась нянька. – Сведения собираешь? Решил свою жену на Люську поменять? Дети-то есть?

Я хотел было вытащить удостоверение, но потом подумал, что Ираида испугается и не станет откровенничать. Наверное, лучше сыграть роль любовника Люси.

– Вас не проведешь, – улыбнулся я.

– Зря ты в тот раз старался и делал вид, что ни при чем, я сразу разобралась. Так своих детей имеешь?

– Нет. Бог не дал, – сказал я чистую правду.

– Ну это еще ничего, – отмякла нянька. – А чем жена не угодила?

– Гуляет она и пьет, – я решил выдвинуть понятный Ираиде аргумент.

– Ясно, – протянула нянька. – Ну, с какой стати Люська своего мужика на тебя променять собралась, понятно. Ты против ее Виктора красавец писаный. Где работаешь?

– В фонде «Милосердие» секретарем.

– Гребешь бабки лопатой. Зарплата небось не чета моей.

– Ну, неплохо зарабатываю.

– Ясное дело! А Виктор шоферюга простой. Тут все понятно. Но тебе с какого бока Люська приглянулась? – Ираида подперла щеку кулаком. – Почему не нашел нормальную бабу?

Я развел руками:

– Так вышло.

– Ох, сдается мне, наврала она тебе, как всем.

– Вы о чем?

Ираида засмеялась:

– Я в садике этом всю жизнь работаю, как пришла, так и осталась. А чего бегать? Таким, как я, везде одинаково плохо. Говорила мне мама: «Учись, дочка», только кто ж родителей в пятнадцать лет слушает. Любовь у меня случилась, школу бросила, замуж в семнадцать выскочила. Расписали нас, потому что я уже беременная была. Четверых родила, ну и сюда устроилась. Детки в садике, я при них нянькой. И ребята присмотрены, и деньги дают, и на еду тратиться не надо. Мы с мужем мой оклад на сберкнижку клали и как раз перед реформами дачу купили, успели за неделю до безобразия. Повезло просто, а то бы сгорело накопленное. Так к чему я разговор веду. Многие родители детей за людей не считают. Маленькие, дескать, ни хрена не видят и не слышат, все при них делать можно. Ан нет. Малыши приметливые, а Соня очень умная. Ее Люська сюда сразу определила, когда из своего Задрипанска в Москву приехала. Во как бывает, мы с мужем коренные москвичи, а только недавно из коммуналки в личное жилье переехали, да и то потому, что мой младший сын инвалид. А эта фифа заявилась и все мигом заимела: квартиру, машину, тьфу прямо!

Я откинулся на спинку стула. К сожалению, многие столичные жители, в особенности те, кто живет в не слишком комфортных условиях, воспринимают в штыки тех, кто перебирается в Москву из других городов. Конечно, москвичам кажется несправедливым, что переселенцы быстро обретают то, чего им самим пришлось добиваться долгие годы, в частности отдельную квартиру. Но ведь так называемые во времена моего детства лимитчики ехали в столицу не от хорошей жизни, работали на вредных производствах, да и сейчас большинство гастарбайтеров обитают в ужасающих условиях, не всем так везет, как Люсе и Виктору.

Ираиде Люся сразу не понравилась, нелюбовь к маме распространилась вначале и на девочку. Но Сонечка оказалась замечательным ребенком, чистым, светлым, послушным, веселым, и Ираида оттаяла, даже полюбила малышку.

Сонечка очень хорошо разговаривала, почти как взрослая, а еще она была ужасная болтушка, всегда рассказывающая Ираиде о своих секретах. Очень скоро нянька узнала о ситуации в семье Харченко, так сказать, с изнанки.

Витя постоянно орал на Люсю и ревновал ее. А та плакала, хватала Соню и убегала на улицу.

Конечно, девочка объясняла происходящее своими словами, но Ираида очень хорошо поняла, в чем дело. Очевидно, Люсе надоели скандалы, а уходить в никуда ей не хотелось. Короче говоря, спустя некоторое время Соня стала упоминать некоего дядю Леню.

– Он хороший, – тараторила девочка, – в кафе маму водит, а потом мы на дачу ездим. Но папе об этом говорить нельзя, он нас убьет. А дядя Леня про папу не знает!

– Ты уверена? – удивилась Ираида.

– Ага, – кивнула Соня. – Мама ему сказала, что папа нас бросил и уехал. А на самом деле это мы от папы улетим, на самолете, в другую страну, там у дяди Лени дом.

Ираида поджала губы, услыхав эту информацию. Ну и ну. У Люси ни кожи, ни рожи, а бобра убила. Ишь ты! Дом за границей!

Но, очевидно, что-то не сложилось. Соня замолчала про дядю Леню и снова стала рассказывать, как папа орет на маму, а та плачет. Месяца через три в повествовании появился новый герой – дядя Сережа. И все повторилось сначала.

Так длилось года полтора. Любовники у Люси менялись, словно чай в стакане. Оставалось лишь удивляться: ну с какой стати она каждый раз таскает с собой на свидание дочь? Правда, потом ситуация прояснилась. Та же Соня сообщила:

– Папа маму без меня никуда не пускает, а как вернемся, сразу спрашивает: «Ну, говори, где были?»

– А ты как поступаешь? – поинтересовалась Ираида.

Сонечка прижала пальчик к розовым губкам:

– Тсс. Молчу. Мамочка хорошая, а папа плохой, нам его поменять надо на нового, богатого, вот мы и ищем.

Ираида возмутилась было до глубины души и хотела поговорить с отвязной мамашей, но потом, поостыв, решила не вмешиваться в чужую жизнь, она, как известно, потемки.

А Сонечка все говорила о новых дядях. Всем им ее мама сообщала, что живет без мужа, и все они бросали Люсю, кто раньше, кто позже, но обязательно.