Трон сломленных богов - Эмбер Николь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сантьяго сглотнул, я ощутил исходящие от него волны страха. Взглянув на клинок в своей руке, я повернулся к нем:
– Я не использовал его с тех пор, как пал Раширим. А потом появилась она. Знаешь, в чем дело? Нет границ, которые я не перейду ради ее счастья и безопасности, особенно после всего, что вы с ней сделали. Это высший закон – не трогать никого, кто мне дорог. Одно только это действие карается смертью. Это – твой конец.
– Судя по тому, что я слышал, не думаю, что она об этом знает.
Его ухмылка исчезла, когда кончик лезвия коснулся его пиджака. Ткань под ним мгновенно превратилась в пепел, взлетев в воздух маленьким серым облачком.
Глаза Сантьяго вылезли из орбит, а затем он забормотал:
– Послушай, я не знаю, понимаешь? Не знаю.
Он запнулся, как будто что-то мешало ему говорить. Я убрал клинок, чтобы он не действовал на него слишком сильно.
– Каден никому ничего не рассказывает, особенно после того, как Алистер умер, а она сбежала. Теперь он никому, кроме Тобиаса, не доверяет. Если тебе нужны ответы, настоящие ответы, найди его.
– Почему железо? Что за корабли?
– Я знаю только то, что он что-то строит.
Я нахмурился.
– Металлы и минералы не помогут Кадену создать оружие, способное уничтожить бога, а он хочет именно этого. Только Азраил мог сотворить что-то из ничего, но он давно мертв.
Сантьяго отвел обеспокоенный взгляд от лезвия и посмотрел на меня так, будто у меня выросли рога.
– Кто сказал, что Азраил мертв?
Я выпрямился:
– Я сам видел его смерть. Он погиб во время нападения Иг’Моррутенов, спасая свою жену. Свет озарил небо. Почему ты считаешь, что он жив?
– Алистер мог заставить тебя увидеть все, что ему вздумается.
– Алистер? Алистер никогда не был на Рашириме. Ты пытаешься выиграть время с помощью глупой лжи.
– Зачем мне лгать? – практически заикался он, словно боялся, что я снова коснусь его клинком. – Короли Йеджедина обладают почти такой же властью, как и ты.
– Короли? – Настала моя очередь заикаться. – Алистер не был королем.
– Ты действительно не знаешь, кто такой Каден, да? – спросил Сантьяго с искренним недоумением.
Мысли заметались в моей голове. Если Алистер был там, значит ли это, что Каден и Тобиас тоже были с ним? Но как? Мне нужны были ответы. Что, если они – последние короли Йеджедина? Неужели Нисмера и другие боги-предатели призвали не только Иг’Моррутенов, но и королей?
Я видел мертвого Азраила, видел, как он превратился в луч ясного синего света. Я уже открыл рот, чтобы ответить Сантьяго, как по небу разнесся новый раскат грома. Однако на этот раз дело было не во мне.
– Крылатая смерть, – прошептал он.
Сердце Сантьяго колотилось, как барабан. Он был в ужасе, но уже не по моей вине.
– Вытащи меня отсюда живым, и я расскажу все, что знаю. Клянусь.
Я остановился и повернулся к нему. Сантьяго съежился. Я поднял руку и сжал пальцы возле его лица.
– Закрой рот.
Впрочем, он и без моих угроз едва мог говорить. Появление Дианны превратило его в сморщенное, жалкое создание. Он знал, что она пришла за ним, и практически намочил штаны. Я ожидал, что она выпустит в корабль поток пламени, но этого не произошло. Ведьмы, которых я вырубил, уже должны были проснуться, но я не услышал ни единого крика. Тишина была страшнее всего.
Я схватил Сантьяго за плечо и толкнул его вперед.
– Иди.
– Ты не думаешь, что безопаснее покинуть основную часть корабля? – возразил он, упираясь и пытаясь повернуть назад.
– Не обольщайся, твоя безопасность не моя забота, – сказал я, призывая свой огненный меч.
Я прижал кончик лезвия к его спине. Сантьяго застыл, прежде чем вздохнуть и снова двинуться вперед.
– Какой смысл в угрозах, если ты все равно собираешься меня убить? Ты уже отнял мои руки. Я бессилен.
Я промолчал и подтолкнул его в спину. Он остановился у одной из металлических дверей и многозначительно посмотрел на меня, намекая на свои отсутствующие руки. Сжав зубы, я обошел его, повернул большой рычаг и толкнул тяжелую дверь. Она распахнулась, и перед нами открылась пустая комната. Я отошел в сторону и взмахнул клинком, жестом приглашая его войти. Я не собирался доверять Сантьяго – даже если у него не было рук.
– Ты жив по двум причинам. Во-первых, у тебя есть информация, которая мне нужна, – сказал я.
– Что еще? – спросил он и обернулся, осознав, что я не вошел в комнату вслед за ним.
Я схватился за дверной косяк.
– Мне нужна приманка.
Глаза Сантьяго вылезли из орбит, его лицо окаменело от ужаса, а я захлопнул металлическую дверь.
– Черт возьми, ты не можешь оставить меня здесь! – крикнул он, и я услышал отчаянный стук в дверь. – Она убьет меня! Разве ты не должен быть хорошим парнем?
Я повернул защелку и прислонился к двери.
– Я никогда не говорил, что я хороший. Думаю, вы выдумали эту сказку для собственного спокойствия. Вы убеждаете себя, что я милосерден. Вы считаете, что настоящий правитель обязан хотя бы сохранять нейтралитет, но иногда королю приходится быть монстром.
Вздохнув, я отошел от двери и призвал огонь. Направив его, я запаял края.
– Я признаю, что я стал более неустойчивым, и я знаю, что причина в Дианне. Это печально. Я никогда не чувствовал того, что чувствую к ней. Она превратила меня в ревнивого собственника, но не такого, как твой хозяин. Я никогда не причиню ей вреда и не позволю сделать это другим. С каждым новым убийством ее собственная боль лишь усиливается. Она кормится, чтобы насытить порожденную горем часть себя. Она пытается похоронить свои чувства, свою личность и доказать себе, что она – тот самый монстр, которым вы все ее считаете. Никто из вас ее не знает. Она – намного больше. Дианна была добра ко мне и помогала мне, когда я этого не заслуживал, поэтому теперь я сделаю то же самое для нее. Благодаря Кадену и всем вам у нее больше никого нет.
Пульсирующий жар угас, и раскаленный металл медленно остыл. Как только я начал говорить, стук в дверь прекратился. Я услышал,
