Пресс-хата для депутата - Владимир Рыжков

- Откуда я знаю, бывало или не бывало! - наконец, выдал я. - Я же говорю, память потерял начисто.

- Да, - развел руками врач. - Такой случай за всю мою практику впервые.

- За всю мою жизнь, наверное, тоже! - вздохнул я.

Но тут нашу беседу прервали на самом интересном месте.

К столу подбежал возбужденный человек в плаще и шляпе. По его лицу было видно, что какая-то страшная трагедия случилась у него, до того перекошенным оно показалось мне. Хотя при моем теперешнем умственном состоянии мне могло показаться все, что угодно.

- Доктор, что с моей женой? - спросил человек взволновано.

- Как фамилия? - уточнил врач, пересел за стол и открыл журнал.

- Еремина! - нервно сказал человек, словно боялся эту фамилию забыть.

Врач немного поискал в журнале, полистав страницы, отыскал нужную фамилию.

- Все нормально, не волнуйтесь.

Человек нервно мял пальцы.

- Что-нибудь серьезное?

- Да ничего страшного! - успокоил его врач. - Обыкновенный аппендицит. Успокойтесь!

- Она будет жить? - спросил человек испуганно.

- Ну что вы... Конечно! Это же не смертельно.

- Жаль... - сказал человек огорченно, развернулся и ушел.

Мы с врачом удивленно смотрели ему вслед. Переглянулись, и, наверное, подумали одно и то же. Я неожиданно для себя понял, что мне жаль этого человека. Какой-то он зачуханный, утомленный, не в себе. Может, совсем крыша поехала от горя. Всякое ведь бывает.

- Так, ну что, оставляем вас на лечение! - сказал врач, потирая руки.

- Зачем? - удивился я. - Вы же говорите, это дело неизлечимо.

- А мы попробуем!

Он заметно оживился, наверное, уже прокручивая в голове весь курс моего лечения. Я уже чувствовал, что он займется мной вплотную! В момент настрогает диссертацию на моей необычной болезни! А, может, действительно вылечит, чем черт не шутит. Правда, мне не хочется застревать здесь надолго. Хотя все равно больше-то идти некуда. Если только отправиться по совету врача в обратный путь! Но не на ночь же глядя!

- Ладно, остаюсь! - согласился я. - Если вы говорите, что попробуете!

- Ну, вот и отлично! - он хлопнул меня по плечу. - Я вам сейчас место поищу. А то у нас все палаты забиты.

Он вылез из-за стола и пошел договариваться с дежурной сестрой насчет кровати.

Глава 15

Палата №13

Меня поместили в палату, где уже находилось четверо больных. Я успел заметить на двери табличку с цифрами "1" и "3". Значит, повезло. Если бы меня поместили в другую палату, не тринадцатую, я бы, пожалуй, оскорбился. У двери стояла пустая раскладушка без матраса и одеяла. Вот на нее меня и положили. Сказали, что потом принесут постель. Завтра после обеда. Меня это мало волновало, и я, не раздеваясь, прилег. И сразу почувствовал себя лучше. Во всяком случае, у меня была крыша над головой и то, на чем можно лежать. А это уже немало для человека, которого не существует.

Больные не спали. Отбоя еще не было, и они развлекались, кто как мог. Я с любопытством наблюдал за ними, чтобы хоть как-то скоротать время до того, как отключат свет. Один, худой и лысый, с небольшой бородкой, спрятался под одеялом и что-то там писал. Из-под одеяла торчала одна его рука, в которой была зажата перьевая ручка. Он ставил невидимые буквы на листке. Скорее всего, у него давно кончились чернила, а мыслей была целая прорва. Он торопился зафиксировать их для потомков, совершенно не заботясь о том, как эти потомки будут их расшифровывать.

Другой, мрачный толстяк, важно надувшись, как индюк, сам с собой играл в морской бой. Он елозил карандашом по тетради в клеточку и сшибал нарисованные квадратики. Получалось это у него довольно лихо - вся тетрадь была испещрена линиями артиллерийских залпов. Причем, каждый залп он довольно правдоподобно озвучивал возгласами "Пуф!", "Тыдых!" и "Баммм!".

Третий, тощий и длинный, как швабра, так что пижама болталась на нем, словно повешенная на крючок, чистил черным гуталином ботинок, положив его на свою подушку. Подушка была вся перепачкана черной краской, но, по-видимому, больного это не сильно волновало. Ботинок-то свой, а подушка-то казенная. Наверное, укладываясь спать, он просто переворачивал ее. А может, спал и так, балдея от запаха гуталина.

Четвертый член этого удивительного сообщества, важный и упитанный мужичок средних лет, разговаривал по телефону. Конечно, импровизированному. Он прижал кулак к уху и кричал:

- Алле, банк, ответьте! Банк, вы меня слышите? Скажите, вы даете кредит под три процента годовых или не даете? Банк, я жду ответа!

Никто не обращал на него внимания. Видно, все давно привыкли. И не слушали его просьб. Думали, что это мания.

- Конечно, даем! - крикнул я ему в ответ. Раз человек просит, почему не дать?

- Когда можно подъехать? - тут же спросил он в воображаемую трубку.

- Хоть завтра! - ответил я. - Только не забудьте мешок захватить.

Больной сразу успокоился, положил кулак на тумбочку, наверное, там стоял телефонный аппарат, и лег на спину. И это все, что было нужно человеку для счастья? Будь моя воля, я бы таким образом раздавал кредиты направо и налево. Мне что, жалко?

Даже хорошо, что на моей раскладушке отсутствовала постель с матрасом, иначе я бы все это дело тут же намочил. Моя одежда до сих пор была мокрой, и, по всей видимости, никто не собирался предлагать мне сухую. Ладно, полежим и так. Я смертельно устал после всех передряг, и готов был спать в чем угодно. Я даже не чувствовал своей мокроты. Я закрыл глаза, но сон не шел. Все мешалось в голове, мысли прыгали одна на другую, играя в непонятные мне прятки. Мелькали какие-то имена и фамилии, но ни одно из них не застревало в мозгу надолго, из чего я сделал вывод, что все они чужие. Уж мое-то имя стукнуло бы в мозгу, как колокол. Во всяком случае, я бы сразу почувствовал, что это мое, родное.

Вдруг у меня над головой грохнула дверь, и я открыл глаза. В палату вошла медсестра в белом замызганном халате, растрепанная такая девушка с торчащими во все стороны короткими волосами и сигаретой в зубах. В руке у нее был одноразовый шприц. В шприце уже находилась какая-то жидкость, и медсестра держала его вверх иглой, побрызгивая тонкой струйкой. Она прошлась взглядом по отдыхающим больным и остановила взгляд на мне.

- Ты что, новенький?

- Ага, - кивнул я. - Ничего, если я тут полежу?

- С чем тебя привезли?

- Наедине с самим собой, - сказал я, неправильно поняв ее вопрос. - У меня ничего нет.

- Какой диагноз, спрашиваю! - расстроилась сестра, выпустив в меня струю дыма.

- Общая потеря памяти вследствие чрезмерного употребления алкоголя.

- У тебя че, белая горячка? - пренебрежительно уточнила она.

- А что, не видно?

- Нет! Ладно, лежи пока. - Она хмыкнула, вынула сигарету, снова выдохнула облако дыма в мою сторону, отвернулась и спросила весь коллектив: - Я забыла, кому из вас я должна сделать укол?

- Мне! - сказал больной, который играл в морской бой. - Это я заказывал на вечер ром. Старому морскому волку без рома никуда. Так что учтите, лишний бочонок рома всегда должен быть в вашей аптеке!

- Разбежался! - проворчала медсестра. - У нас аспирина-то на всех не хватает!

Больной под одеялом высунул наружу лысую голову.

- И мне! И еще принесите молока для работы. А то уже кончается, а мне еще много чего нужно написать. Я же не могу писать обычными чернилами, чтобы любой мог прочитать мои записи. И не могли бы вы сделать у меня в шалаше лампочку? Темно!

- Обойдешься! - снова проворчала девушка. - Нам твоя писанина до лампочки! Только бумагу зря изводишь!

- Мне тоже вколите! - оживился больной с "телефоном". - И если можно, мне по блату двойную порцию. Я вам за это вагон металлопроката достану. Или хотите, кирпича.

Медсестра затянулась сигаретой и, тяжко вздохнув, выпустила дым под потолок.

- Ты уже обещал нам морг достроить. И где он? Сколько можно жмуриков по коридорам держать? Эти дебилы из шестой палаты, взяли и ночью покойника к себе притащили. Положили на место одного невротика, который в туалет вышел. Тот возвращается, прыг в койку, а там...

- Мне бы только кредит выбить! - вздохнул больной. - Я бы вам тут такого понастроил!

Медсестра поняла, что никто не признается, кому предназначался укол. Либо сознаются все. Видно, у нее тоже с памятью нелады. Забыла, кому делать укол, вот теперь и мучайся! Сама виновата! Но девушка она попалась находчивая и махнула на это дело рукой.

- Ладно, сделаю всем, так хоть попаду, в кого надо!

- Мне не надо, - буркнул больной с ботинком. - У вас игла тупая. А я не выношу тупости. И грязи. Еще неизвестно, что вы нам колите! Может, вливаете какую-нибудь гадость, а хорошие лекарства для своей задницы бережете.

Медсестра возмущенно покачала головой.

- Как хотите, мне все равно, кому колоть и что! Могу вообще никому ничего не колоть! Сами потом просить будете!

И она повернулась, чтобы уйти. Я решил ее задержать. Вдруг, она сможет мне чем-то помочь.

- Мне бы тоже неплохо вколоть что-нибудь от памяти. Что-то она у меня последнее время...