Тайна ее сердца - Элизабет Хойт

Моулдер заморгал и переключил внимание на хозяина.

— В таком случае лучше поскорее отвести вас в дом.

— Да. И постараться сделать это незаметно. — Годрик посмотрел на дворецкого, и они поняли друг друга без слов.

— Конечно. — Моулдер выудил откуда-то старый плащ и накинул его на плечи хозяина, надежно прикрыв костюм Призрака. А потом громко произнес: — Опять выпили лишнего, да, сэр?

Годрик закатил глаза, когда Моулдер обхватил его за талию, чтобы помочь спуститься на землю.

— Ненавижу себя за это. Выгляжу теперь как идиот.

— И впрямь только идиот мог позволить какому-то проходимцу ударить себя в спину, — еле слышно пробормотал Моулдер, когда Годрик споткнулся о булыжник.

— Это был не проходимец, — выдохнул Годрик.

— Да? А кто же?

Мужчины покачивались из стороны в сторону, как если бы Годрик действительно был сильно пьян. Мэггс поспешно выбралась из экипажа, подбежала к мужу и, взяв его руку, положила себе на плечо.

— Это была я.

Моулдер вот уже во второй раз за вечер ошеломленно уставился на Мэггс.

— Правда? Хотел бы я на это посмотреть.

— Кровожадный негодяй, — прошипел Годрик, когда они заходили в дом.

— Я совсем этим не горжусь, — пристыженно прошептала Мэггс.

Годрик остановился и посмотрел на жену серыми, похожими на прозрачные кристаллы глазами.

— Ты ни в чем не виновата.

Моулдер пробормотал что-то себе под нос, и все трое остановились на мгновение на лестничной площадке. Рука Годрика тяжелым грузом давила на плечи Мэггс, и наверняка они будут сильно болеть завтра утром. Но сейчас это совсем ее не волновало. Она чувствовала, как дрожит Годрик и как что-то теплое стекает по ее боку, прижатому к его телу.

Рана обильно кровоточила.

— Идем, — мягко произнесла она. — Отдохнем, когда окажемся в твоей комнате.

На мгновение их с Моулдером взгляды встретились, и она поняла, что дворецкий разделяет ее беспокойство. Если Годрик потеряет сознание на лестнице, придется звать на помощь лакеев. Но в сложившейся ситуации им нельзя было посвящать в дела большое количество людей.

Словно прочитав мысли Мэггс, у подножия лестницы появилась миссис Крамб.

— Я могу вам чем-то помочь?

Мэггс посмотрела на экономку. Уже давно перевалило за полночь, а миссис Крамб была по-прежнему одета в накрахмаленное черное платье, белоснежный фартук и хрустящий белый чепец. Она смотрела на странную троицу так спокойно, словно собиралась подать чай в малую гостиную.

— Принесите горячей воды, — произнес Моулдер, прежде чем Мэггс успела собраться с мыслями. А следующие слова лишний раз доказали ей, что он прекрасно знает, как оказывать первую помощь при подобных ранениях. — А еще чистые полотенца и бренди из кабинета мистера Сент-Джона. Будьте так любезны, миссис Крамб.

Мэггс затаила дыхание, ожидая вспышки гнева со стороны экономки. То, что дворецкий отдавал ей приказания в присутствии работодателей, являлось вопиющим нарушением этикета, принятого среди слуг.

Однако миссис Крамб просто ответила:

— Сию минуту, мистер Моулдер.

После этого она все так же невозмутимо развернулась и отправилась выполнять приказ Моулдера.

Мэггс перевела взгляд на дворецкого. Выглядел он не менее удивленным, чем она сама.

— Эта женщина начинает мне нравиться.

Они продолжили подниматься по лестнице. Происходило это довольно медленно, но зато им больше никто не помешал. Как странно. Мэггс столько лет ненавидела Призрака и желала ему смерти. И вот теперь она мечтала лишь о том, чтобы довести его до кровати. Мэггс закусила губу. Она знала, что поутру вновь начнет придумывать способы разыскать убийцу Роджера. Но пока хотела только одного: чтобы Годрик выздоровел.

Когда они наконец достигли спальни, Годрик тяжело дышал, а на бледном лбу поблескивали капельки пота. Мэггс наблюдала за тем, как Моулдер помог ему сесть на деревянный стул, а потом исчез в гардеробной. Годрик же дернул за свою окровавленную рубашку, и Мэггс быстро подошла к нему.

— Позволь мне помочь, — пробормотала она и принялась расстегивать пуговицы.

Ткань прилипла к ране, и Мэггс знала, что Годрику будет очень больно, когда с него снимут рубашку. Мэггс сосредоточила внимание на своих дрожащих пальцах, не в силах посмотреть Годрику в глаза, чувствуя его теплое дыхание на волосах.

— Мэггс, — прошептал он, и она вдруг поняла, что Годрик наконец назвал ее привычным детским именем.

Слезы внезапно затуманили ее взор.

— Мне очень, очень жаль.

Мэггс почувствовала, как Годрик поднял руку и погладил ее по щеке.

— А вот и я, — слишком весело произнес Моулдер, возвращаясь в спальню с небольшой деревянной шкатулкой в руках.

В этот самый момент раздался стук в дверь, и Мэггс поспешила открыть, тайком вытирая выступившие на глазах слезы.

За дверью стояла вездесущая миссис Крамб, державшая в руках стопку белоснежных полотенец, бутылку бренди и кипящий чайник.

— О, благодарю вас! — воскликнула Мэггс, забирая у экономки ее ношу.

— Я могу еще чем-то вам помочь, миледи? — поинтересовалась миссис Крамб.

— Нет. — Мэггс закусила губу. — Я буду очень вам благодарна, если все увиденное сегодня ночью не будет обсуждаться в комнатах слуг.

Левая бровь миссис Крамб еле заметно приподнялась.

— Конечно, миледи, — произнесла она, прежде чем присесть в реверансе и уйти прочь.

О господи, наверняка она только что оскорбила свою замечательную новую экономку. Мэггс тяжело вздохнула, закрывая дверь. Утром придется как-то загладить вину.

Когда Мэггс обернулась, Моулдер уже успел снять с Годрика рубашку. Ее муж сел на стул, повернувшись к дворецкому спиной, с которой тот проворно смывал кровь.

Мэггс хотела подойти к ним, но остановилась при виде открывшейся ее взору картины. Спина Годрика… она выглядела совсем не так, как должна была выглядеть спина пожилого мужчины. Вернее, как она себе ее представляла. Мэггс ошеломленно заморгала. Годрик положил руки на спинку стула, отчего мышцы плеч напряглись. Это были сильные мускулы человека, привыкшего к тяжелой работе или упражнениям с мечом. Когда Годрик наклонил голову, на его шее блеснула тонкая серебряная цепочка. Широкая мускулистая спина переходила в тонкую талию и тугие бедра, обтянутые бриджами.

Мэггс заставила себя отвести взгляд и принялась раскладывать на столе полотенца. От волнения у нее перехватило дыхание. Что объединяло Годрика, которого, как ей казалось, она знала, с тем живым энергичным мужчиной, сидевшим перед ней?

Это было выше ее сил.