Юлианна, или Игра в киднеппинг - Юлия Вознесенская

– Ну-ну… Ладно, ты сиди дома и следи за событиями. Я слетаю к сараю, проверю, как там девчонки, а потом к Кактусу – узнаю последние новости: интересно, кто ж это Митю так круто подставил? А ты смотри за домом! И в адрес хозяйки больше не смерди, а то…

– Не буду, Жан, ну что ты… Ага, улетел! Ну, лети, лети. Вот вернешься молитвами девчонок ошпаренный, на саламандру пятнистую похожий – посмотрим тогда, кто из нас смердит! У-у-у, всех ненавижу-у-у… Пойти, что ли, с минотаврами в картишки перекинуться?

День шел к концу, наступала белая ночь. За пыльными окнами сарая свет слегка померк, но в узилище тесном, со всех сторон сиренью затененном, стало почти совсем темно…

– Темень тут какая, страшно, – хныкала Юлька, – а еще белая ночь называется…

– Молчи, не хнычь. Ты помни, что папе нашему куда страшней, – сказала Аня, обнимая Юльку. – Ты думаешь, это легко – терять самых близких родных? А папа думает, что сразу обеих своих дочек потерял. Ему сейчас намного хуже, чем нам с тобой.

Юлька вздохнула и притихла

– Юра, скажите мне, какие неприятности из-за нас могут быть у папы? – попросила Аня.

– Большие могут быть неприятности, псковитянка. Обычно у бизнесменов деньги ни в кармане, ни в банке не лежат – деньги у них работают. Это Юлька по глупости думает, что богатому человеку найти за один день два миллиона – раз плюнуть. Мишин должен будет быстро ликвидировать либо свое дело, либо свою недвижимость, или занять два миллиона у людей, которые тем и живут, что ссужают другим деньги в долг под большие проценты. Такой долг растет потом с каждым днем, и если должник вовремя не расплачивается, кредиторы поступают с ним очень сурово.

– Убивают? – побелевшими губами спросила Аня.

– Бывает, что и убивают.

Юлька при последних словах Юрика заревела в голос. Аня не стала ее успокаивать, а отошла в самый темный угол, села на пол, сжалась в комочек и замерла.

Прошло какое-то время. Юлька рыдала уже потише, но зато начала громко икать.

Аня подобрала с пола кусок отлетевшей с потолка известки и стала чертить им что-то на стене в своем углу.

– Вы что там скребетесь, как мышка, Аня? – спросил Юрик, поднимая голову. – Хотите освободиться по способу графа Монте-Кристо? Напрасный труд: этот сарай построили пару веков назад. Тогда умели кирпичи делать крепкие, а известь замешивали на кислом молоке.

Аня ничего не ответила. Она вовсе не пыталась выковыривать кирпичи из стены, а рисовала на ней известкой большой крест.

– Это она нас отпевать задумала, – мрачно сказала Юлька, разглядев Анин крест. – Ой-ой-ой! И сестренку я погубила, совсем у нее крыша поехала…

Аня заштриховала слегка контур креста, и в сгущающейся тьме сарая крест показался Юльке и Юрику светящимся странным жемчужным светом.

– В самом деле, зачем вы рисуете крест, Аня? – спросил Юрик.

– Здесь не сохранилось ни икон, ни креста, а я хочу как следует помолиться своему Ангелу Хранителю. Крест – это чтобы он скорее меня услышал и понял, как мне сейчас трудно.

– О чем же вы будете его просить?

– О том, чтобы он помог нам отсюда выбраться и спас нашего папу.

– Вы что, в самом деле верите, что какой-то Ангел явится сюда по вашему вызову и выпустит нас на свободу?

– Да, верю. Если будет на то Божья воля, Ангел обязательно откликнется и поможет нам спастись, а главное – спасти нашего папу от всех неприятностей.

Юлька встала и подошла к Ане.

– Сестра, прости меня!

– Бог простит, сестра, – ответила Аня.

– А можно я снова буду с тобой молиться?

– Можно и нужно. Становись рядом и повторяй за мной: «Ангеле Божий, Хранителю мой святый…

– Ангеле Божий… Хранителю мой святый…

– Бедные девочки… – покачал головой Юрик.

Тут он услышал, как за стеной снова зашуршали кусты, захрустели сухие веточки под тяжелыми ногами. Потом чей-то грубый голос произнес:

– Ну, показывайте, где тут Вована током шарахнуло?

– Опять пришли! – предупреждающим громким шепотом сказал Юрик. – Кончайте молиться!

– Ай! – пискнула Юля. Но Аня обняла ее, притянула к себе поближе и стала молиться еще жарче и громче.

– Черт, чего это такое с замком? Ого! Замок-то прямо спекся, будто по нему паяльной лампой прошлись. Дела-а!

Сестры продолжали молиться.

– Надо проверить, что за непонятки такие? Придется дверь ломать…

– Ангел мой миленький, – хныкала Юлька, – ты меня прости, что я тебе так долго не молилась. Я обещаю тебе, что каждый день теперь молиться тебе буду, даже в церковь с Анькой ходить стану, только ты сейчас спаси нас! Ну, пожалуйста-а-а, Ангел!

– Ты слышишь, Иван, ты слышишь? Это ведь она меня зовет на помощь, деточка моя сладкая! Лечу к тебе, солнышко мое! Спасу я тебя, сокровище мое, из беды выручу!

Ангел Юлиус начал носиться над сараем, вокруг сарая, сквозь сарай, под конец даже нырнул вниз головой под сарай и вылетел из-под земли шагах в десяти от него – уже вверх головой.

Ангел Иоанн тем временем раскалил свой меч добела. Перед ним стояли двое черных, за ними маячили в кустах два «отморозка», а высоко в небе кружилась тройка бесов, посланных Кактусом для наказания сестер за молитвы.

Юлиус вдруг спустился к Иоанну, остановился рядом и что-то зашептал ему.

– Выводи их, – сказал в ответ Иоанн, – я вас прикрою.

Юлиус поглядел на небо.

– Справишься один?

– Да их же всего трое в небе да пара в кустах!

– Ну, помоги тебе Господь, а я пошел вниз!

– Ступай с Богом, – кивнул ему Иоанн.

Юлиус прислонился к двери и исчез в ней. Иоанн приготовился к бою.

Бандиты совещались:

– Ломать? Ломать – не строить. Ты взломаешь дверь, а парнишка и девчонки там спят. Ну и что ты будешь делать – новую дверь сколачивать?

– Да как быть-то?

– Тебе за чем следить приказано? Цела ли дверь и висит ли на ней замок. Так?

– Так.

– Все цело?

– Цело.

– Отдыхай.

– Понял.

– На всякий случай мы в кустах засядем и оттуда будем наблюдать за сараем и за дверью.

– Понял.

Оба бандита отошли в кусты, улеглись там прямо в крапиву – им, кожаным, она была не страшна – и стали оттуда следить за обстановкой возле сарая.

С ними рядом неподвижно стояли два «отморозка».

Иоанн одним взмахом крыл взлетел на крышу сарая и выбросил меч над головой. Сверкающий меч превратился в длинную струю огня.

– Господи, благослови! – громко воскликнул Хранитель Иоанн, салютуя небу. Затем он опустил свой пылающий меч и начал вращаться вместе с мечом, держа его двумя руками и заключая старый сарай и всех в нем находящихся в непроницаемый огненный конус. Сам он при этом оставался неприкрытым от нападения сверху.

Тройка бесов ринулась на него сверху с трех сторон, а в лапах у них были огромные черные ножи. Меч Иоанна описал плавную дугу, захватив ею двоих нападавших. С истошным визгом оба подбитых беса закувыркались в воздухе, как подстреленные вороны, и пропали. Третий с воем помчался прочь. Иоанн опустил меч. «Только-то? – подумал он. – А я даже и не разогрелся как следует!». И Хранитель сел отдыхать на краю проваленной крыши сарая, поглядывая сверху на «отморозков». Но те никак не реагировали на короткую схватку Ангела с бесами, стояли себе в кустах и стояли.

Но поспешил Ангел с отдыхом. Не таков был Кактус, чтоб смириться с тем, что какой-то залетный Ангел одним взмахом меча раскидал его вояк! Он их и послал-то к сараю больше для потехи – девчонок попугать. Едва выслушав рапорт уцелевшего беса о позорном поражении, Кактус рванул в небо.

– Все на вылет! – завопил он на весь остров. – К сараю! За тьму кромешную, на Ангелов, вперед! За мной! Вперрред!!!

И огромная стая бесов с криками и огненными всполохами понеслась к месту сражения. Оказавшись над сараем, стая сбилась в плотную тучу и начала снижаться кругами: впереди и ниже всех, ощерившись колючками, летел сам Кактус, похожий на страшный черный и круглый снаряд. В хвосте стаи летели рядом Прыгун и Нулёк: они держались чуть в стороне от крупных бесов, опасаясь их грозных когтей и зубов.

Стая бесов, снижаясь вслед за Кактусом, становилась все больше похожа на огромную черную вращающуюся воронку, под хоботом которой стоял одинокий Ангел с огненным мечом.

В пыльные окна сарая бились отсветы каких-то дальних молний, как будто где-то далеко начиналась гроза. Пленникам показалось, что за окнами вдруг внезапно наступила тьма, какой в белые ночи не бывает даже во время грозы. И тут девочки и Юра услышали, как раздался громкий треск ломающегося дерева.

«Это бандиты дверь ломают!», – подумал Юрик и бросился к девочкам, чтобы обнять их, заслонить собой и принять на себя первый удар.

И в этот момент старая прогнившая доска под ними, уже начавшая трещать и прогибаться, не выдержала их общего веса, и все трое так в обнимку и провалились сквозь пол сарая.

Рухнув вниз, ребята некоторое время лежали кучей и боялись пошевелиться. Юра поднялся первым и помог подняться оглушенным падением девочкам.