Важна только любовь - Пэтти Стэндарт

— Кажется, я слышу сегодня голос сопротивления. — Он скрестил руки и оглядел ее сверху вниз, отчего у нее по коже пробежали мурашки.

— Тоскуешь по своему другу водопроводчику? — проворчал он. — Я заметил, как он на тебя смотрел тогда. — Лу подмигнул и препротивно осклабился. — Я-то надеялся, что его интерес сделает тебя доступнее. Если ты понимаешь, о чем я.

Да, она поняла, о чем он. Но она провела без Лу и его намеков целых две недели и успела позабыть о его настойчивости. Вот только сегодня ей почему-то не хочется ему спускать.

— Про-ошу проще-ения? — медленно произнесла она, растягивая слова без тени улыбки.

— Вот опять… Строишь из себя недотрогу, а я всего лишь пошутил.

— Лу, шути, пожалуйста, где-нибудь в другом месте. — И посмотрела ему прямо в глаза.

Улыбка у него сползла, глаза сузились в неприятные щелочки.

— Я думал, ты помнишь свое место.

Но угроза у него в голосе ее больше не пугает — наоборот.

— «Свое место?» — Она поднялась на ноги. — Мое место? — И указала на него пальцем. — Подумай об этом получше, Лу. И не уходи. Я скоро вернусь.

Она вылетела из кабинета и пересекла холл, направляясь в кабинет Мики. Молодая женщина за столом, болезненно худая, с черными волосами и мертвенно-бледной кожей потянулась за салфеткой и чихнула.

— Прости, у меня аллергия. — Снова чихнула, высморкалась и бросила салфетку в переполненную корзину. — Как прошел отпуск?

Один восторженный молодой человек, работающий в кофейном магазине, куда она заходила, восхищался ею и писал ей стихи.

— Вдохновляюще.

— Правда? А ты говорила, что собираешься заниматься покраской и уборкой.

— Да, так и есть.

— Ой! — Мика оглядела Адриану покрасневшими глазами. — Что… — У нее стало снова капать из носа, и она потянулась за новой салфеткой. — Что случилось? — удалось ей спросить между двумя чихами.

— Ты не знаешь, та вакансия в городе еще свободна?

Мика кивнула.

— Я хочу уйти туда! — объявила Адриана. — Не запишешь ли меня на собеседование?

— Но они же пытаются переманить тебя в свой главный офис уже несколько лет! Ты всегда говорила, что не заинтересована в переводе.

— Я передумала. Как ты думаешь, сколько времени займет бумажная волокита?

— А если все сегодня?

— Отлично! Спасибо, Мика.

— Конечно, но…

— Не сейчас.

— Ладно, — согласилась Мика, и добавила:

— Я узнаю все подробности за чашечкой кофе в перерыве, да?

Адриана кивнула и повернулась: Лу стоял в дверях.

— Я занятой человек, Адриана. В какую игру ты желаешь со мной сыграть?

— Я перехожу в главный офис.

Его жирное лицо покраснело от злости.

— О нет, не переходишь, маленькая мышка. Никуда ты не денешься без моей рекомендации. Так принято.

— Ты прав, Лу. И ты дашь мне ее. — Она спокойно прошла назад к своему столу и повернулась лицом к компьютеру. — Давай посмотрим… «Тем, кого это может заинтересовать…» — начала она печатать.

— Погоди-ка минутку! — Лу протиснулся к ней и начал читать бегущие по экрану строки.

— «Увлеченная… контактна, общительна…» — бормотала она, продолжая печатать.

— Довольно!

— «Изобретательна?» — спросила себя Адриана.

Пальцы у нее так и летали по клавиатуре. — Да, так. «Я чрезвычайно высокого мнения об Адриане Родес…» и так далее и тому подобное. «Искренне ваш, Лу Густафсон». — И она нажала клавишу «Печать». — А сейчас ты подпишешь это.

— Не подпишу! — заорал он. — Будь уверена — ни за что не подпишу!

Она достала бумагу из принтера, положила на стол и протянула ему ручку. Из других стеклянных кабинетов к ним уже начали поворачиваться любопытные головы, так что она понизила голос.

— Ты подпишешь это, Лу, или я привлеку тебя к суду за сексуальные домогательства — глазом моргнуть не успеешь. Рад будешь, если тебя примут чистить сортиры. Мы поняли друг друга?

У него с лица отхлынула краска, оно стало совершенно белым.

— О чем ты говоришь?! — вспылил он, челюсти у него сжались. — «Сексуальные домогательства», говоришь? Это что, новые женские штучки?

— Это реальность, Лу. — Она улыбнулась. — И мне она начинает нравиться.

Десять минут спустя она протянула Мике подписанную рекомендацию, официальный запрос на перевод и заявила, что идет на ланч — ранний и очень длинный ланч, — а потом покинула приемную и пересекла улицу на дрожащих, подгибающихся коленях.

Это получилось удачно, говорила себе Адриана снова и снова. В маленьком кафе взяла булочку и кофе и села наслаждаться жизнью, разглядывая залитый солнцем пол, покрытый плиткой. За окнами цветет весна, кругом сидят другие клерки, вышедшие на ланч, звучит спокойная, как в кабинете дантиста, музыка… Она сожгла мосты — ход, продуманный давно. Кофеин растекался по венам — она довольна нежданной свободой…

Допив кофе, вышла и остановилась у большого, в рост, зеркала рядом с салоном красоты. Все-таки она недурна, и даже очень: где надо — подтянуто и упруго, где надо — округло и нежно. Распрямила плечи, высоко подняла голову, втянула живот… Все у нее отлично. Словно черепаха, высунулась наконец из панциря на свет и вдыхает свежий воздух после долгого сидения в темноте.

И это сделал для нее Каттер — вытащил упирающуюся, кричащую из панциря, оставил нагой, открытой всем ветрам, без привычной брони, которую унаследовала от матери и нацепила, как только жизнь повернулась к ней неприятной стороной. Должна бы испугаться, смутиться, но нет — она чувствует себя легкой, свободной, собственное отражение улыбается ей из зеркала…

Никогда она ловко не управлялась с дрелью, пусть Каттер закончит ванную он сделает это в десять раз быстрее, чем она. Решив так, Адриана направилась прямо в салон. Там она уселась в кресло и расслабилась, вокруг нее засуетился парикмахер. Надо поблагодарить Каттера, вдруг пришло ей в голову, за ванную, за… да вообще за все.

При мысли о встрече с Каттером она больше не чувствовала смущения, только радость. Он все видел и слышал, все знал о ней — и вернулся, как и обещал, снова обнял ее…

Глупость она сделала, прогнав его. Только маленькая испуганная дурочка, боящаяся правды, могла отвернуться от Каттера. Хватит зарывать голову в песок, она постарается стать сильной и встретить будущее вместе с Каттером.

Домой добралась легко — машин на дорогах было еще мало. Подъехала к дому на пятнадцать минут раньше обычного — Каттер, оказывается, уже занял ее место своим фургоном. По телу пробежала дрожь, словно тысячи крошечных мурашек забегали и засуетились. Глубоко вздохнув, прошла по дорожке и толкнула дверь. Смутно подумала, что, должно быть, забыла ее запереть утром, но все мысли исчезли, стоило ей увидеть Каттера. Он появился из кухни: в одной руке дрель, вокруг другой намотан провод. На поясе, как всегда, пояс с инструментами.