ФИЛИСТЕР (Один на троих) - Владимир Исаевич Круковер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
[1] Марина Цветаева, 26 мая 1917
[2] В начале 1960-х годов Евгений Александрович с писателем Юрием Казаковым посетил Архангельск. Побывал на Большом Слободском озере, в окрестностях озера пошёл один на охоту, на глухаря и заблудился. Нашли.
[3] «Березка» — это сеть фирменных розничных магазинов в СССР, которые реализовывали продукты питания и потребительские товары за валюту иностранцам или за сертификаты (позднее — чеки Внешпосылторга и Внешторгбанка) советским загранработникам — дипломатическим, военным и техническим специалистам и членам их семей.
[4] Pentacon Six — среднеформатный однообъективный зеркальный фотоаппарат, выпускавшийся в ГДР народным предприятием VEB Pentacon Dresden
Глава 19
Не буду рассказывать насколько разочаровался бассейном. Ну никак не вступить в реку времени повторно! Сильный запах хлорки. Волосы, стоит высунуться из воды, смерзаются. Шкафчики для одежды маленькие и без замков, служитель их запирает на внутреннюю задвижку, которую легко вскрыть. Место для хранения ценностей не предусмотрено. Обмыться после бассейна трудно, ибо всего шесть душевых кабин…
Да и на улицу выходить зимой хреново, так толком и не обсушившись.
Но я посидел полчасика в полуподвальном кафе, налился до ушей чаем и съел два пряника (благо зубы уже молодые). Да, попросив у буфетчика листик бумаги и карандаш написал довольно дурацкое стихотворение:
Сидя дома,
Сидя дома,
Ты до гроба
И дойдешь.
Сидя дома,
Сидя дома,
Так сидячим
И помрешь.
Вот случайно,
Вот случайно
Кто- то тянет
За бугор.
Ты согласен?
Не согласен?
Ты боишься,
Снова пляшет
Коломбина
И зовет
Тебя в кабак.
Снова плачет
И уходит,
Ты хохочешь,
Как дурак.
Воет ветер,
Воет ветер,
За окном
Идет борьба.
Бьются стекла,
Рвутся шторы
И не видно
Ни черта.
Что за время?
Что за бремя?
Что за дьявол?
Что за грех?
Ветер воет,
Ноет сердце,
Истеричный
Слышен смех…
Ну а потом пошел в «Березку», где потратил почти все талоны. Прежде всего купил ондатровую шапку. За 25 «березкиных» рублей. Потом довольно дорогую итальянскую повседневную замшевую куртку (вместо пиджака — я все же творческий гражданин). Брюки. Одни итальянские, с широкими гачами по местной моде. Вторые — американские рабочие. Levis 501. Всего за семь рублей. Пару рубашек из хлопка, тонкой шерсти свитер под горло. Ботинки с мехом внутри. Югославские. И конечно дубленку. Тут она стоила не 700, как на барахолке, а всего 120 рублей. Тоже дорого для простого гражданина с зарплатой еще меньше. И несколько пар носок с вшитыми резинками. Потому что носить советские подтяжки для носков на каждой ноге противно!
Ну еще взял несколько банок с мандаринами. Китайского производства. Почему-то после «перестройки» они исчезли, а так были в довольно свободной продаже. Очень вкусный компот, несмотря на консервацию. Все сложил в серую спортивную сумку с ремнем через плечо из натуральной кожи яка. Четыре рубля. Бельгия.
И еще в сберкассу заглянул, пополнил наличные со сберкнижки, которая на предъявителя.
Ну а после обеда началась работа журналиста.
Ввиду обретения собственного фотоаппарата и, купленных в «Березке» пленок 6×6 не какой-то там «Свемы», а немецкой фирмы Agfa, я теперь был автономен. Но гордиться не стал и от помощи местного фотографа не отказался. Кроме пленок я хотел представить вместе с материалами и соответствующие фото. И для начала мы с ним на другой день с утра поехали к последнему из экипажа танка, что выставлен на улице имени маршала Рыбалко П. С.
Так что остаток недели я мотался из одного конца Москвы в другой, где-то с фотографом, а где-то и с собственным фотиком. Который, кстати, оказался излишне тяжелым и несколько неудобным в работе[1]. Возможно я просто не привык к работе со средним форматом. В прошлой (или — будущей) жизни у меня был «Салют»[2], но применял я его только для особых съемок природы и портов.
(Пленка среднего формата была, пожалуй, более крупным сегментом профессионального рынка, чем сегодняшний «средний формат». Несмотря на относительно высокую стоимость по сравнению с 35-мм пленкой, соотношение стоимости между зеркальными камерами и средним форматом, до недавнего времени, было намного выше. Средний формат по умолчанию использовался в студийных условиях и в профессиональной пейзажной фотографии, и был системой, к которой стремились энтузиасты).
Ну а по истечении недельного труда решил наградить себя миндальными пирожными в кафе гостиницы чуть ли не напротив Москвы — в Национале. А что — материалы в отпечатанном виде (воспользовался услугами гостиничной бухгалтерии, где была машинка «Украина») лежали в спортивной сумке вместе с фотографиями небольшого формата и с пленками. Деньги были и даже с излишком. А рестораны наскучили еще в прошлой жизни. Так что я во всем своем обновленном (заграничном) виде и пошел удовлетворять детские инстинкты сладкоежки. Националь был рядом. Я миновал мороженицу, стоящую на картонке в валенках с галошами, зашел в кафе.
И вот в этом «долбанном» кафе я встретил девушку, которая изменила мою теперешнюю жизнь. Полагаю, что такая встреча была предназначена фатумом, ибо очень уж я вел себя развязно и свободно для этих странных времен, которые в будущем назовут застойными.
Девушка, скинувшая беличью шубку на соседний стул, сразу привлекала внимании своим зарубежным видом. У нее была пестрая блузка, свободно свисающая на строгие джинсы, прическа «карэ», [3] как у французской певицы Мирей Матье и зимние
