Целую ручки - Наталья Нестерова

Помощник Игната Владимировича спросонья не мог сразу узнать начальника. Пришлось прикрикнуть им него, чтобы навел соображалку на резкость, взял ручку и записал фамилии трех женщин. Все живут и городе Багров, через двадцать минут Игнат Владимирович должен получить номера их телефонов.

Он пошел в ванную и, прежде чем стать под душ, сорвал все фото. Не удержался и несколько минут рассматривал их одно за другим. Но полностью насладиться созерцанием не давал вопрос: как Полина достала эти снимки? Наняла детектива? Грабителя? Лично познакомилась с Цветиком? Ах, жаль, что сейчас звонить любимой — только пугать ее.

Ничего, прорвемся, рассуждал Игнат, стоя под душем, намыливаясь, набирая в рот воды и с напором, через зубы, выплевывая. Полина встала на тропу войны. Она получит войну. Она думает, что его можно переиграть, запугать самодельными низкопробными книжонками. Столько лет вместе, а жена как будто не знает, что в экстремальной боевой ситуации Игнат прет как танк — не остановишь. Полина решила, что он рассиропился, постарел, устал, потерял хватку. Он действительно долго не предпринимал никаких шагов для юридического и финансового оформления нового статуса. Ему было очень хорошо и не хотелось ничего менять. Затянул решение проблемы. Только рыпнулся — стал тайно вить гнездо за рубежом, аккумулировать денежные потоки, — Полина узнала и бросилась в атаку. Игнату было за что бороться — за Цветика, за Мурлыку, за их общее счастье. А ради чего суетилась престарелая медичка в искусственном обличье Барби?

За последние годы бывшая медсестра Полина превратилась в успешного менеджера, Игнат это прекрасно знал. Но сейчас ему казалось несправедливым, что Полина — ржавая внутри и покрытая снаружи слоем полированной стали — претендует на место под солнцем. Набрав воды в рот, Игнат цыркнул на кафель, представив лицо жены. Плевал я на тебя, андроид!

Зазвонил телефон, но Игнат не торопился снимать трубку. Причесался, надел спортивный костюм. Прислушался к себе — несмотря на тяжелый перелет, бессонную ночь, он чувствовал себя энергичным и бодрым. Все болезни от нервов, но бойцовский настрой тоже от нервов. Психическое угнетение или эмоциональная встряска — две стороны одной медали. Снова звонок.

Помощник:

— Игнат Владимирович, я вам уже звонил…

— Достал телефоны?

— Конечно, запишете?

Первой Игнат разбудил Оксану. Как и помощник, в пять утра Оксана не могла сразу включиться в разговор. Сонно и тревожно бормотала:

— Кто это? Что случилось?

— Оксана! Просыпайся! Это Игнат, мне нужно с тобой поговорить.

— Какой Игнат?

— Куститский Игнат Владимирович. Забыла, что ли, первого мужа?

На том конце Оксана стала издавать странные звуки: акала, окала и испуганно постанывала.

— Алло! Оксана? — позвал Игнат.

— Ты откуда? — просипела она.

— С того света, — ответил Игнат на глупый вопрос.

— Хулиган! Скотина! — неожиданно принялась ругаться Оксана. — Над памятью покойника насмехаться! Чтоб ты сам в ящик сыграл, зараза!

— Ты чего бранишься? Какого покойника?

Но спрашивал Игнат в пиликающий телефон, Оксана бросила трубку. Он снова набрал номер:

— Оксана! Прекрати дурить и поговори со мной нормально.

— Ты кто?

— Двадцать раз тебе повторять? Игнат.

— Живой?

— Конечно.

— Но ты же умер!

— С чего ты взяла?

— Я свечку за упокой в церкви поставила.

— Поторопилась. Кто тебе сказал, что я умер?

— Который приходил,

— Кто приходил?

Оксана всегда была тупой и с возрастом не поумнела.

— Который про тебя расспрашивал.

— Как его зовут? Откуда он взялся?

— Зовут… Денис, кажется, или Вася. Взялся из-за двери, пришел, позвонил.

— О чем он тебя спрашивал?

— Про нашу с тобой жизнь. А чего я помню-то? Давно быльем поросло. Игнат, ты это, правда, ты?

— Я, я! Но этот Денис-Вася как-то объяснил, почему тебя расспрашивает?

— Как-то объяснил.

— Как? — терял терпение Игнат.

— Не помню. Он еще внуку задачку помог решить.

— Ты, говорят, внука в честь меня назвала?

— Разбежалась! Внука Яшкой зовут. А у тебя к старости мантия величия?

Последнее выражение Оксана подхватила у дочери. Та ругала мать за то, что балует Яшу, у которого уже мания величия развивается. Манию Оксана переделала в мантию и вставляла выражение по каждому поводу, например, когда внук подолгу торчал в туалете — мантию величия высиживал.

— Оксана, помоги мне найти человека, который к тебе приходил.

— А чего искать, он сказал, что твой друг.

— Вот как! Он оставил визитку, свой телефон?

— Нет. Пятьсот рублей внуку на конфеты оставил. Мой охламон такой пронырливый! — не без гордости говорила Оксана. — Всегда найдет, где урвать. По нынешним временам полезное качество. И в спорте Яшка делает успехи…

— Рад за него, — перебил Игнат. — Значит, ты не знаешь, где искать того визитера? — уточнил Игнат.

— Не знаю. А зачем тебе?

— Бывай здорова! — не ответил, попрощался Игнат. С Леной Храпко он разговаривал другим тоном.

— Здравствуй, Лена! Извини за столь ранний звонок, он вызван крайней необходимостью. Это Игнат Куститский.

— О!

— Я жив, здоров, — поспешил заверить Игнат, — и слухи о моей смерти сильно преувеличены. Но до тебя они докатились?

— Да.

— К тебе приходил некий человек и расспрашивал о наших с тобой отношениях, о… — запнулся Игнат, — о ребенке?

— Приходил.

— И ты ему выдала свою версию?

— Ничего я ему не выдала и говорить отказалась.

— Но все-таки пустила в дом?

— Он представился твоим другом, передал наследство для Кати — тысячу долларов.

— Ничего я ей не передавал!

— Вернуть?

— Нет. Лена, извини! Если вы нуждаетесь, я готов…

— Не нуждаемся. Мне, наверное, следует поздравить тебя с воскрешением, но язык не поворачивается. Я тебя давно похоронила, Игнат, и это общение…

— Еще секунду, Лена! Я разыскиваю человека, который врал про мою смерть и собирал информацию. Его зовут Денис или Василий.

— Антон.

— Что?

— Его зовут Антон.

— Опиши его, пожалуйста!

— До тридцати лет, среднего роста, напористый, бесцеремонный, с молочными зубами.

— То есть?

— Он думает, что может вцепиться намертво, но ошибается, зубы у него еще молочные. Антон сказал, что пишет заказанную вдовой книгу о тебе.

«Что и следовало ожидать», — подумал Игнат.

— У тебя есть координаты этого Антона?

— Нет. Ты узнал все, что хотел?

— Да, спасибо, Лена!

Она не торопилась вешать трубку и через паузу задала вопрос, давшийся ей не без труда:

— Не хочешь спросить о Кате?

— Нет, прости! У меня ведь тоже свое внутреннее кладбище, которое не хочется ворошить. Кстати, — не удержался от хвастовства и от упрека Игнат, — два года назад у меня родился сын, совершенно здоровый.

Лена отключилась, не прощаясь.

Игнат встал и прошелся по квартире. Хотелось кофе. Отсутствие в доме кухни раньше он воспринимал как блажь Полины, в общем-то простительную, потому что ему самому требовалось следить за весом, не толстеть. Но теперь нежелание на трехстах квадратных метрах выделить место кофеварке или электрическому чайнику казалось ему издевательством жены. Чайник есть в каморке домработницы Любы, там и кофе растворимый может найтись. Комната Любы не имела окна, походила на неширокий пенал. С одной стороны стоял узкий диванчик, на котором Люба ночевала, когда хозяева уезжали в отпуск, и шкафчик для одежды. По противоположной стене шли полки с запасом моющих средств, туалетной бумаги и прочих хозяйственных товаров. Здесь Игнат и нашел чайник, дешевый кофе и сахар.

Он наполнил чайник в ванной, принес в гостиную, поставил на журнальный столик, включил вилку в розетку. Посуды в доме не было. «Начинается с чашечки чая, потом к ней печенье, конфетка, и пошло-поехало, — говорила Полина. — Никаких сервизов и чаепитий!» Гостям предлагалось только спиртное. Воспользоваться кружкой Любы Игнат побрезговал, развел кофе в стакане для виски. Немилосердно испачкал стол, рассыпав сахар, который прилип к луже растаявшего льда из мокрого носового платка. Беспорядок на обычно идеально чистом столе доставлял Игнату удовольствие. Он ждал, когда кофе остынет, помешивал в стакане трубочкой для коктейлей.

Итак, картина проясняется. Полина нашла прохиндея-писаку, который копался в Игнатовом прошлом, и дала ему карт-бланш: сочиняй любую ересь, главное — побольше грязи. Сам по себе писака — как его? Антон — только орудие в руках жены. Но на войне оружие противника следует уничтожать. Этот Антон сильно разозлил Игната, и спуска ему не будет. Когда Игнат до него доберется, писака навсегда расстанется с литературными амбициями, будет страшиться «мама мыла раму» вывести. Как про Антона сказала Лена? С молочными зубами юноша. Лена всегда была точна и оригинальна в характеристиках. Ах, какая девушка была! Умница, красавица! Угораздило ее калеку родить и всю свою жизнь под откос пустить. Ее выбор, никто не неволил. Напротив, Игнат умолял избавиться от уродки, сдать в интернат. Не захотела. Впрочем, это дела давно минувших дней. А сейчас ему нужно позвонить Юле.