Дуэль Пономаря - Баян Ширянов

– Это моё дело! Хочу – мочу. Хочу – оставляю!

– И ты так запросто забыл, о чём мы с тобой тут беседовали в прошлый раз?

– Я ничего не забываю! – Вспылил Репнев. – Только мои пацаны не могут найти этого ублюдка!

– Это плохо. – С показным спокойствием отреагировал наркобарон. – Что же ты таких остолопов у себя держишь?

– Какие есть. Выбирать не приходится…

– А надо бы… – Рыбак усмехнулся половиной рта. – Я же предлагал тебе помощь моих ребяток?

– И где они, твои ребятки? Что-то я их не видел…

– Как? – Поражённый старик откинулся в своём кресле. – Разве Кикоз тебе не сказал, что та база, на которой ты был вчера, уже твоя, вместе со всеми, кто на ней тренируется?

Николай Андреевич ошеломлённо уставился на старика.

– Видно, не сказал… – Вздохнул наркоделец. – Придётся наказать его за забывчивость.

В этот момент Репнев понял, что Кикоз ничего не забывал, а решение передать ему военный полигон пришло к Рыбаку недавно, вследствие каких-то событий, о которых Николаю Андреевичу ничего не известно. Скорее всего, события эти были весьма серьёзны, иначе Рыбак не решился бы на такой роскошный жест.

– А на счёт того, чьё это дело, мочить Пономаря… – Старик широким жестом показал рукой на свою камеру. – Посмотри-ка сюда. Ничего не замечаешь?

Приглядевшись, Корень понял, что старик сменил меблировку, о чём Репнев сразу и сказал.

– Молодец, наблюдательный. – С лёгким ехидством сказал наркобарон. – А знаешь, почему мне пришлось это сделать?

Николай Андреевич превратился в слух.

– Потому что здесь был твой любимый Пономарь!.. – Визгливо прокричал старик. – Понял?

– Нет. – Твёрдо ответил Репнев.

– Здесь побывал его призрак, и разнёс всё к чертям собачим!

Теперь для Корня всё встало на свои места. Вся бравада и дерзкое поведение Рыбака было всего-навсего прикрытием его страха. Страха перед иррациональным, тем, с чем ни он сам, ни его люди не могут справиться. Страха перед Пономарём!

Впрочем, когда Николай Андреевич общался с Дарофеевым, его и самого не покидало странное чувство. Целитель был то наивен до идиотизма, то совершал такие поступки, от которых обычный человек в ужасе бы содрогнулся. Пономарь, несмотря на кажущуюся доступность и простоту, был непредсказуем и непознаваем. Его действия и само их воплощение, зачастую, были совершенно непонятны Репневу. Лишь мальчик Витя, да Изотов, могли хоть как-то объяснить действия Игоря. Он они сейчас были по другую сторону баррикады, и помощи от них ждать не приходилось.

Николай Андреевич не обольщался насчёт того, что хумчанин находится в его руках. Витя выполнял поручения лишь до того момента, пока они не вышли за рамки его собственных представлений о добре и зле. А Пономарь не мало поработал над тем, чтобы вдолбить мальчику свои непонятные этические нормы.

– Пономаря надо убрать! И как можно скорее! – Уже успокоившись проговорил Рыбак.

– И это всё, что ты хотел мне сообщить? – Усмехнулся Репнев, чувствуя себя хозяином положения.

– Я хотел чтобы ты посмотрел на то, что он может! – Рявкнул старик.

– Это я и так знаю. – Николай Андреевич беззаботно махнул рукой. – Мне, главное, до него добраться. А уж слабые места Пономаря мне известны.

– Смотри, – озабоченно покачал головой старый мафиози. – Впросак не попади со своими знаниями. Говорю тебе, недооцениваешь ты противника. Пономарь хитрее, чем ты думаешь. И умнее…

– Посмотрим… – Самодовольно набычился Корень.

Когда Николай Андреевич покинул камеру Рыбака, тот вызвал Кикоза.

– Всё, как запланировали. – Тон наркодельца был предельно серьёзен. Помощник кивнул.

2.

Перед поездкой на зеленоградскую базу подготовки боевиков, Репнев решил нанести визит Призраку. Благо особняк, в котором содержался хумчанин, находился как раз по пути.

Оставив Кикоза в машине, Николай Андреевич поднялся к телепату. Тот уже ждал своего начальника и сразу стал отвечать на невысказанный вслух вопрос:

– Это было около восьми вечера. Внезапно я понял, что в комнате моего подопечного присутствуют ещё двое…

Репнев, против своего обыкновения читать доклады Михаила Руслановича, выслушал на этот раз очень внимательно, несмотря на то, что приходилось постоянно напрягать слух, чтобы понять о чём вещает слабый голос телепата. Наконец, тот завершил свой рассказ и выжидательно посмотрел на мафиози.

– О чём он всё это время думал? – Николай Андреевич пристально посмотрел в глаза Кашеварову. Тот, слегка смутившись, отвёл взгляд и прошептал:

– Не знаю…

– Как так?! – Вскричал Корень.

– С первой же секунды их визита он наглухо заблокировал свои мысли. Я не могу пробиться сквозь его защиту.

– Зачем я тебе плачу, скажи мне?! – Разъярённо заорал Николай Андреевич.

– Затем, что других нет! – Ответ был так громок, что Репневу на мгновение показалось, что в комнате возник кто-то чужой. Оглядевшись и никого не обнаружив, мафиози сообразил, что кричал сам Призрак.

– Да, нет! – Репнев всё ещё говорил на повышенных тонах, но уже успокаивался, поняв свою неправоту, но признаваться в этом перед Призраком, значило уронить свой авторитет, и Николай Андреевич сделал вид, что ничего не случилось. – Но и те, кто есть работают спустя рукава!

Михаил Русланович лишь пожал плечами.

– Сейчас я буду с ним говорить. – Предупредил Корень. – А ты – секи! После разговора я опять поднимусь.

Как только мафиози вышел, Кашеваров, убедившись, что в коридоре никого нет, пошёл на улицу. Вернулся он через минуту, но уже с большим тяжёлым конвертом. В нём, как точно знал телепат, было ровно сто тысяч долларов.

Другие дела не помешали Михаилу Руслановичу пронаблюдать за ходом беседы между Витей и боссом.

Сначала Николай Андреевич осторожно справился о самочувствии мальчика, на что тот честно ответил:

– Спасибо, дядя Сергей меня вылечил.

На эту невинную реплику в голове Репнева поднялась целая буря мыслей, пока он не вспомнил, что Изотов может лечить и на расстоянии. Успокоившись и получив от пацана полное подтверждение, Николай Андреевич как бы вскользь, подумал:

– Как же меня достаёт этот Соловей…

И представил себе морду этого Соловья, главаря Митинской группировки, которая находилась в состоянии вооружённого нейтралитета с организацией Корня.

– Хотите очередного бандита укокошить? – Без экивоков спросил мальчик.

– Не одного. – Вдруг решился Репнев. – Ещё Рыбака… Но его убить надо наверняка. Чтоб раз – и навсегда!

– Хорошо. – Внезапно согласился хумчанин. – Это всё?

– Да. – Кивнул Николай Андреевич и, не попрощавшись, вышел.

К его приходу Кашеваров уже успел припрятать конверт с деньгами и встретил Корня странной вестью:

– Он согласился потому, что ему разрешил это дядя Сергей. – Вот как… – Призадумался Репнев над тем, что это могло означать. – И всё?

– Нет. Ещё он уверен, что его спасут. Но сам никаких действий предпринимать пока не будет.

– Хоть это хорошо… – Облегчённо вздохнул мафиози и сразу напрягся. – А ты теперь следи не только за мальчишкой, но и за всей прилегающей территорией. Понял?

В мозгу Корня живо встала картина, как Пономарь, презрев законы тяготения, парил в воздухе.

– Они летать умеют. – Добавил Николай Андреевич вслух. Но Призрак и так знал об этом, хотя бы на примере Вити Матюшина.

Продиктовав мальчику очередное задание, Репнев немного успокоился. Хотя просьбу устранить Рыбака Николай Андреевич высказывал Вите уже в третий раз, на самом деле мафиози не был уверен, что программа мальчика сработает. Ведь остался же жив старик после двух предыдущих попыток.

Кикоз, подтянутый и безразличный ко всему, дожидался мафиози прогуливаясь вокруг синего «БМВ». Увидев Репнева, он распахнул для него переднюю дверцу, но сам, не дожидаясь пока Николай Андреевич усядется в машину, устроился сзади. Корень хлопнул дверцей и приказал телохрану-водителю:

– К Зеленограду.

3.

По пути на подаренный тренировочный центр к машине Репнева присоединилась «Ауди» Харчо, члена «Девятки», отвечающего за охрану Николая Андреевича и проведение боевых операций.

Во время второго визита военная база мафии произвела на Корня куда большее впечатление. Оказалось, что из-за спешки Репневу не показали и четверти всего комплекса. Теперь же у него была возможность осмотреть его целиком.

Пока Харчо и Кикоз набирали группу для устранения Дарофеева, Николай Андреевич, в сопровождении своих парней, и прикреплённого к нему бригадира боевиков, прошёлся по учебному центру, слушая немногословные пояснения. – Тир. – Говорил боевик, приведя Репнева в прекрасно оборудованный подвал.

– Столовая… Казарма… Качалка… Торчильня…

Последнее место заинтересовало Репнева. Торчильня напоминала конференц-зал или огромную комнату отдыха. С удобными креслами, которые могли раскладываться в небольшие диванчики. На креслах лежали наушники, подключённые ко встроенному в лежанку магнитофону.