Паутина колдовского мира (пер. А. Пахомова) - Андрэ Нортон

Джелит высказала эти сомнения капитану.

– Шторм, – до нее еле слышно донесся его ответ. – Но нам приходилось видеть непогоду и похлеще, но мы все же не теряли курса. Мы сделаем все, что в наших силах. Что же до остального, то все во власти Старой Дамы! – и он суеверно сплюнул через плечо, как того требовал морской обычай.

Но Джелит не нашла в себе сил снова спуститься вниз. Она все стояла на корме, вглядываясь вдаль так пристально, словно этот взгляд мог помочь укрепить ей возникшую связь.

ГЛАВА 13. ГНЕЗДО КОЛДЕРОВ

Трудно было иметь представление о времени, находясь в каюте подводной лодки. Саймон лежал, расслабившись, на рундуке, все еще сохраняя нить связи, которая включала не только Джелит, но и Лойз, хотя и в меньшей степени. Девушки больше не было с ним, но она присутствовала в его мыслях.

До сих пор Саймон не видел еще никого из тех, кто захватил его.

Вскоре после начала их путешествия появилась Алдис и увела с собой Лойз. Когда он вторично осмотрел каюту, то заметил, что со стены откидывается узкая койка, а на другой стороне откидывается столик, на котором время от времени появлялась скудная пища и питье. Ее было достаточно, чтобы голод и жажда не слишком сильно его донимали. В остальном, время тянулось мучительно уныло и однообразно. Он немного поспал, передав Лойз контакт с Джелит. Он знал, что Лойз теперь делит каюту с Алдис, но та оставила девушку в покое, радуясь, что Лойз так пассивна и ко всему безразлична.

Пища появлялась за это время восемь раз, но Саймон все равно не мог составить представление о времени – он не знал, сколько дней и ночей провел в этой каюте. Его кормили, возможно, два раза в день, а возможно, только один – он не знал этого. И всего мучительнее было бесконечное и томительное ожидание: Саймон был человеком действия, и это ожидание превратилось для него в настоящую пытку. Только раз в своей жизни он испытывал подобное – тот год, что провел в тюрьме, пылая ненавистью к тем, по чьей милости он терпел такую муку, и вынашивал планы мщения. Но теперь он думал о будущем с полным неведением того, кто же такие его враги: ведь все, что он знал о колдерах – это картина, возникшая в мозгу умирающего главаря при осаде Горма – она передалась тогда Саймону: узкая долина, по которой мчатся странного вида экипажи, а по ним стреляют люди из других таких же экипажей. Значит, колдеры – пришельцы из какого-то иного мира, где дела их шли негладко. Каким-то образом они тоже открыли временные и пространственные Врата в другой мир, где цивилизация Древней расы Эсткарпа находилась на исходе, пыль древних веков уже начинала засыпать и древний Эс, и такие же древние города и деревни. А на побережье варварские государства – Ализон и Карстен – постепенно набирали силу, оттесняя в сторону Древнюю расу, хотя они все еще страшились легендарных волшебниц и поэтому не осмеливались бросить им открытый вызов. До тех пор, пока не появились колдеры. И если сейчас не вырвать с корнем Колдер, то и Ализон, и Карстен тоже попадут под их чудовищную власть, как это уже случилось с Гормом. В Эсткарпе всегда были твердо убеждены в том, что колдеры сами по себе очень малочисленны и поэтому им необходимо захватывать пленников – «одержимых». И теперь, когда Горм пал, а Айль эвакуирован…

Айль эвакуирован! Глаза Саймона широко открылись, он уставился в потолок. Откуда ему стало известно, что Айль эвакуирован, что единственная твердыня колдеров на побережье – всего лишь пустая оболочка? И все же он теперь был в этом уверен.

Быть может, колдеры стягивают сейчас силы, чтобы защитить свою основную базу? Ведь при осаде Горма они нашли всего пять мертвых колдеров… только пять, и все они погибли не от меча или стрелы нападающих, а словно бы расстались с жизнью по своей воле, будто погасла искра, обогревающая их тело! Но было-то их всего пятеро! Неужели потеря пятерых человек могла так ослабить военную мощь Колдера, что им приходится стягивать все силы в одно место? Сотни «одержимых» погибли в Горме, а кроме них были еще агенты в Карстене – Фальк и другие, подобные Алдис, которые еще живы и заняты своим делом. Это и не настоящие колдеры, а местные жители, которые стали служить врагу – и не как лишенные собственного разума «одержимые», но как вполне сознательные помощники. Но никто из потомков Древней расы не мог попасть в подобные сети, потому-то колдеры и решили, что Древняя раса должна исчезнуть!

И снова Саймон подивился тому, откуда у него такая твердая уверенность. Они давно уже знали, что колдеры никогда не использовали потомков Древней расы в качестве своих помощников или «одержимых». Но никогда им не приходило в голову, что причина столь очевидна, а теперь это стало ему так ясно, как будто он услышал объяснение из уст самих колдеров.

Услышал? Неужели у колдеров есть свои средства общения, подобно связи, возникшей между ним и Джелит? Эта мысль потрясла его. Саймон мгновенно послал мысленное сообщение той, которая следовала за ними и услышала его, ответив, причем в ее ответе тоже ощущалось беспокойство.

– Мы теперь совершенно уверены в курсе, Саймон, – сказала она. – Отключайся. И не вызывай меня снова, если не будет большой необходимости.

Большая необходимость… Эти слова эхом отдались у него в мозгу, и почти сразу же Саймон ощутил, что вибрация, слегка сотрясающая стены его каюты, прекратилась, а гул моторов утих, превратившись в ровное гудение, означавшее, что лодка замедляла ход. Неужели они уже достигли порта?

Саймон сел на койке лицом к двери. Оружия на нем не было, но он имел опыт рукопашных схваток. Но как только открылась дверь каюты, он сразу же понял, что снова больше не владеет своим телом, как и перед посадкой в лодку. Им опять распоряжались колдеры. По чужой воле он медленно поднялся и вышел в узкий коридор.

Здесь стояли двое мужчин и, взглянув на них, Саймон не смог подавить невольной дрожи. Это были «одержимые» – мертвецы, которых колдеры использовали в качестве рабов, хотя на самом деле они оставались живыми. Один, судя по его волосам, росту и стати, был салкаром, другой принадлежал к тому изжелта-смуглому народу, как и тот офицер, который сопровождал Саймона при посадке на лодку.

Они не дотронулись до него, молча стояли и ждали, устремив на него безжизненные глаза. Потом один из них повернулся и пошел к выходу, другой прижался к стене, пропуская Саймона, а затем двинулся вслед за ним. Вот так, идя между ними, он подошел к трапу и поднялся на поверхность субмарины.

Он очутился в скалистом гроте. Вода тихо билась о причал. Саймон сразу же обратил внимание на сходство этой гавани с гаванью Сиппара. Все еще повинуясь чужой воле, Саймон спустился на берег по узенькому трапу.