Поезд до станции детство - Волгина Надежда

— Если даже он бессилен что-либо сделать, как же мы сможем помочь Пане? — неуверенно произнес Андрей.

— Мы должны попробовать, — просто ответила Таня. — Иногда простому человеку под силу многое.

На поиски Паны отправилась душа Татьяны. Она предупредила, что это может занять несколько часов, чтобы Андрей не волновался и не ждал, когда наступит пробуждение.

В свободное время он решил проверить, что находится за пределами леса матушки Анастасии.

— Иди, сынок, — напутствовала его она. — Лес маленький, пройдешь ты его быстро. Ничего опасного в такой прогулке нет. Я туда не хожу. Вернешься и мне расскажешь.

На то чтобы пересечь лес, времени ушло около сорока пяти минут, учитывая, что шел он не спеша. Всю дорогу его занимали мысли об отличии людей друг от друга. Вот есть же такие, как матушка Анастасия. Она не нуждается в человеческом общении. Что в земной жизни замыкалась в себе и в Боге, что в так называемой загробной. Она даже не знает, что находится за лесом и не стремится узнать. Кому-нибудь другому нужно, наоборот, всегда быть среди людей, в гуще событий. Посели его в таком лесу, совсем одного, ограничь круг общения до разговоров с животными, и он сойдет с ума, не вынесет одиночества. «Все мы разные, — думал Андрей. — Нас так много, что уследить за всеми невозможно. Вот и получается, что многое выходит из-под контроля».

Размышляя, он вышел на пустынный пляж. Сразу за лесом начиналась полоса песчаного пляжа, а за ней синее море. В жизни Андрей не видел, чтобы море выглядело таким спокойным. Гладкая и неподвижная поверхность блестела в лучах яркого солнца. Все казалось не настоящим, а созданным рукой умелого художника, только запах йода и водорослей говорил об обратном. Андрей подошел ближе, почти вплотную к воде и заметил тоненькую пенящуюся полосочку на стыке с песком. Опустившись на корточки, потрогал воду. Рука погрузилась в приятную прохладу. Он вспенил воду, чтобы убедиться в ее реальности. Брызги обдали лицо и плечи. «Слава богу, настоящая! — с облегчением подумал Андрей. — А то можно подумать, что это всего лишь мираж».

Солнце палило нещадно. Не раздумывая больше, Андрей скинул одежду и позволил воде ласкать кожу, смывая пот, усталость и ненужные мысли. Он заплыл и даже на глубине видел дно с водорослями, камнями и кораллами. Мелкие рыбешки, проплывая мимо, задевали его своими прохладными и скользкими тельцами.

Выйдя на берег, он постоял какое-то время, обсыхая. «Следуя теории о сотворении светлого мира, это море принадлежит кому-то, кто любит его именно таким спокойным, — размышлял Андрей. — Не думаю, что совершил серьезный проступок, нарушив границы чьего-то владения, — он улыбнулся. — В конце концов, одному человеку целого моря явно много».

Он, не спеша, оделся и решил пройтись вдоль леса по кругу, посмотреть, что еще есть там интересного. Каково же было удивление, когда он понял, что лес и дом матушки Анастасии со всех сторон окружает море. «Вот уж поистине, каждому свое и никакой географии», — усмехнулся Андрей.

Пора было отправляться обратно. Таня вот-вот должна вернуться из своего астрального путешествия. Хотелось поскорее узнать новости, если они, конечно, есть. Погружаясь в сон, она не была до конца уверена, что удастся увидеть Пану.

Первым делом, когда вернулся, Андрей заглянул в комнату Тани и убедился, что она еще крепко спит. Тогда он разыскал матушку Анастасию на огороде за домом и спросил, знает ли она, что совсем рядом простирается чудесное море?

— Конечно, знаю, — хитро прищурилась она.

— Вы там были? — удивился Андрей.

— Нет, — усмехнулась она, — мне золотко рассказывала. А у самой желания ходить туда нету.

— А почему мне не рассказали? — весело спросил Андрей. Его рассмешило такое бесхитростное лукавство.

— Хотела, чтобы сам увидел, своими глазами. И еще, чтобы не скучал возле Танюшки. Путь-то неблизкий и задача перед ней стоит непростая, так что, чего тебе тут томиться?

— Спасибо! Я даже искупался. Нужно будет еще раз туда наведаться.

— Конечно, конечно… — матушка Анастасия к чему-то прислушалась. — Кажись, золотко проснулась, — кивнула она в сторону дома. Андрей подивился ее слуху, поскольку сам не слышал ровным счетом ничего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он ждал, когда Таня выйдет, чтобы не смущать ее лишний раз, но она не торопилась.

— Пойду, проверю, что ее так задержало, — сказал Андрей, направляясь в сторону дома. Матушка с тревогой смотрела ему в спину.

«Плохие у меня предчувствия», — пробормотала она.

Таню он застал сидящей на кровати и задумчиво разглядывающей стену.

— Что случилось? С тобой все в порядке? — забеспокоился он.

— Со мной все хорошо, — успокоила она его, оставаясь все такой же серьезной.

— Тогда почему ты тут сидишь, не выходишь наружу? — Андрей чувствовал, что что-то произошло, и из-за неизвестности волновался еще сильнее.

— Я обдумываю то, что увидела, — Таня потянулась, разминая конечности, и встала с кровати. — Пойдем во двор, к матушке, я вам все расскажу. В общем, не думала я, что тут такое возможно, — обратилась она больше к матушке, чем к Андрею. — Пана является узницей в доме, где должна наслаждаться вечной жизнью. Да и не дом это, а настоящий замок, полный роскоши, с большим количеством слуг.

— И чей же это замок? — поинтересовался Андрей.

— Той самой первой родственницы из рассказа бабы Марфы.

— Но… откуда тут слуги? — удивился он. — Разве такое возможно?

— Думаю, что возможно, — задумчиво произнесла матушка Анастасия. — Есть тип людей, которые могут быть счастливы, только прислуживая другим. Это не мешает им оставаться хорошими людьми, только безвольными. Скорее всего, именно такие ей и служат. Они, даже видя зло, не пытаются его исправить.

— Меня удивило даже не это, — Таня внимательно посмотрела на собеседников. — Меня поразило, что женщина эта злая. А еще жестокая! — сурово добавила она. — Как такое может быть в светлом мире? Она держит всех, кто попал сюда после нее, в плену. Они не вольны распоряжаться собою.

— Несчастное создание, — скорбно вздохнула матушка Анастасия. — Видно, разум ее помутился от горя, когда попала сюда, — она знала историю Паны и ее дальней родственницы. Накануне Таня ее рассказала. — Бывает такое, что человек не может совладать с собой. Обида затапливает его, как река в половодье заливает огромные участки суши. Только уровень воды в реке со временем возвращается до нужной отметки, а с человеком такого не случается. Если разум помутнен, то ничто его уже не способно вылечить или вразумить.

— Она, что, держит Пану взаперти? — поинтересовался Андрей.

— Нет, Пана спокойно передвигается по территории замка. Только вот, выйти за пределы него у нее нет никакой возможности.

— Но к чему такие меры? — удивился Андрей. — Она ведь все равно не может покинуть светлый мир, возникни у нее даже такое желание?

— Больную фантазию трудно понять нормальным разумом, — пояснила Таня. — Кто знает, какие мысли бродят в голове душевнобольной?

— Есть ли у нас шанс хоть как-то уболтать ее отпустить Пану? — спросил Андрей.

— Попробуем действовать хитростью. В этом поединке честность будет плохим советчиком, — Таня задумалась. Судя по напряженному лицу, она придумывала план. Когда молчание затянулось, Андрей понял, что больше она пока ничего не скажет. Будет молчать до полной ясности.

— Пойдем, прогуляемся к морю, — предложил Андрей, когда матушка уединилась в комнате для каждодневной работы.

— С удовольствием, — согласилась Таня. — Я всегда хожу туда купаться, когда бываю здесь. Иногда хитрю: перемещаюсь сюда специально, чтобы искупаться в море, — с улыбкой добавила она. — У меня остались смутные воспоминания из детства, больше похожие на сон… я, мама и папа на море, — голос ее зазвучал грустно. — Это было так здорово! Помню, как я сидела на камушках в каком-то большом халате, или это было полотенце… Чувствовала, как камни обжигают даже через толстую ткань. А море… море манило. Даже когда я дрожала на берегу, только выбравшись из воды, обсыхая под теплым ветерком, опять уже хотела бежать обратно. А мама запрещала… говорила, что простыну.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})