Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора - Игорь Зимин

Великая княжна Мария Александровна на прогулке. Худ. Ф. Тейхель. 1858 г.

Подчеркнем, что именно при Николае I среди учителей царских детей появилась штатная должность учителя гимнастики. Линдена в конце 1840-х гг. сменил Дерон (де Рон), занимавшийся «пассивной гимнастикой» с цесаревной Марией Александровной. На смену ему в 1858 г. пришел новый учитель, отставной поручик шведской армии Вальфельд.[277] В 1873 г. его место занял очередной швед, Андрей Берглинд, с 1858 по 1863 гг. занимавшийся с великой княжной Марией Александровной и получивший официальное звание «придворного гимнаста». Все они работали в Царском Селе.

Дядька Константина Ф.С. Лутовский писал в дневнике о работе на «тренажере» своего воспитанника: «Были на сетке и примеряли марсель, великий князь сам привязывал парус и продевал все снасти, что, как казалось, очень его занимало, и он усердно работал». Присматривали за сеткой матросы Гвардейского экипажа.

Рядом с этой гимнастической площадкой для великих князей и княжон был разбит небольшой огород, на котором они сажали рожь, деревья, рыли маленькие водоемы для поливки саженцев, учились варить картофель под руководством унтер-офицеров роты дворцовых гренадер.

Никса и Александр мальчишками не единожды вместе отмечали свои именины и дни рождения на Детском острове в Александровском парке, как это было в 1857 г., когда будущему Александру III шел 13 год. Поскольку именины и день рождения Никсы (8 сентября) и Александра (тезоименитство 30 августа) приходились на конец августа – начало сентября, то праздник в 1857 г. шумно отмечался на любимом многими поколениями детей Детском острове. Сначала для мальчиков устроили фейерверк, а затем они сами приготовили себе очень не простое для их возраста угощение: ленивые щи и бифштекс с картофелем. Этим событием для детей Александра II закончилось лето 1857 г.[278]

Великий князь Александр Александрович в 1856 г.

Как выглядел Александровский дворец в 1840-х гг., когда в нем жила большая семья, и в 1850-х гг., когда там жила только императрица Александра Федоровна, дают представление акварели И. Майера и Ф. Тейхеля.

На акварелях просматривается один из подвальных выходов, устроенный для сообщения с Кухонным флигелем; с южной стороны, над окнами 1-го этажа – маркизы и в окнах 2-го этажа – жалюзи, на другой акварели мы видим выходы из Углового кабинета и комнаты, соседней с ним. Огромные застекленные двери занимают третий и четвертый пролеты от южного угла западного фасада левого бокового корпуса. Общая лестница перед парою выходов имеет ступени, развернутые в три стороны.[279]

Если в Царском Селе задерживались до глубокой осени, а в это время выпадал ранний снег, то сыновья Александра II с удовольствием катались на лыжах и коньках. Воспитатели, поскольку мальчики не блистали успехами в учебных делах, использовали эти увлечения в целях стандартного педагогического шантажа. Один из воспитателей будущего императора вспоминал, что, когда поздней осенью 1861 г. Александру Александровичу запретили кататься на лыжах рядом с Александровским дворцом, он «был сильно огорчен тем, что я не позволил ему этого без особого разрешения графа».[280] Возможно, мальчишки скатывались на лыжах со склонов Белой башни.

Ужение на Царскосельском озере первый раз в воскресенье 28 апреля 1863 г.

Странствование на лыжах по Царскосельским озерам. 17 мая 1863 г.

Об этих беззаботных временах взросления на фоне царскосельских дворцов и парков напоминали рисунки, которые Александр III хранил всю жизнь. Сюжеты были очень разные: ужение рыбы «на Царскосельском озере» (воскресенье, 28 апреля 1863 г.); охота на вальдшнепов близ Царского Села (3 мая 1863 г.); «Странствование на лыжах по Царскосельским озерам» (17 мая 1863 г.).

Если говорить собственно об Александровском дворце, то в его правом флигеле с начала 1860-х гг. квартировали отставные сановники, там же устроили комнаты, предназначенные для министров, приезжавших на доклады к императору Александру II.

В 1864 г. наследник Николай Александрович был отправлен родителями в поездку по Европе. В самом начале своего путешествия он посетил Данию, где его познакомили со средней дочерью датского короля Христиана IX и королевы Луизы. Вскоре было объявлено о помолвке русского наследника престола и датской принцессы Дагмар.

Цесаревич Николай Александрович и датская принцесса Дагмар. Сентябрь 1864 г.

Когда о предстоящей женитьбе наследника стало известно в России, в октябре 1864 г. начал обсуждаться вопрос о ремонте покоев в Александровском дворце, который планировалось передать наследнику в качестве загородной резиденции. Министр Императорского двора писал в Царское Село: «Предполагая, что Государь Наследник Цесаревич по вступлении в июле или августе месяце будущего года в брак, изволит поместиться с Супругою в Царскосельском Александровском дворце, где и займет главные покои, я покорнейше прошу… сообщить мне Ваши соображения о возобновлении сего Дворца, и приведении оного в надлежащий вид, представить смету необходимым переделкам и исправлениям».[281] Предполагалось, что всеми ремонтными работами займется архитектор А.Ф. Видов.

В ходе официальной переписки, опираясь на распоряжения Александра II, определили, где будут находиться эти «главные покои» семьи цесаревича: «Государю Императору угодно, чтобы Высоконареченная Невеста Государя Наследника, по прибытии в Россию, до бракосочетания с Его Высочеством, занимала, во время пребывания своего в Царском Селе комнаты блаженныя памяти Императрицы Марии Федоровны в Старом Дворце и чтобы по вступлении в брак Их Высочества помещались в бывших комнатах, почивающих в Бозе Императора Николая Павловича и Императрицы Александры Федоровны, в котором сделать следующие изменения: спальню устроить в бывшей, в последнее время, Столовой комнаты, где оная была прежде;[282] уборную для Ея Высочества в Проходной комнате, возле сей столовой; Спальню же покойной Императрицы, в которой Ея Величество скончалась, обратить в столовую».[283]

Такие «перестановки» помещений бывали по разным причинам в Александровском дворце и ранее. Так или иначе, в 1864 г. решили, что покои цесаревича и его супруги будут устроены в «исторических комнатах» дедушки и бабушки. При этом помещения с «печальной историей» старались перепрофилировать под другие задачи. Как указывалось выше, спальню, в которой скончалась императрица Александра Федоровна, обратили в гостиную. При этом мемориальный кабинет Николая I остался в неприкосновенности.

Однако этим планам не суждено было свершиться, поскольку цесаревич Николай Александрович умер в Ницце 12 апреля 1865 г. В результате великий князь Александр Александрович после смерти старшего брата Николая неожиданно превратился в наследника престола.

Отметим, что с 1860 г., года смерти императрицы Александры Федоровны, и до 1866 г. Александровский дворец запустел и несколько обветшал, ремонты не проводились,[284] дворец постепенно заселялся самым разным придворным людом. Например, в Кухонном корпусе на верхнем этаже жили «лекарский помощник Репьев с семейством, лекарский помощник Кононов с семейством, лекарский помощник Яковлев с семейством», несколько придворных арапов, шесть рядовых инвалидной полуроты Зимнего дворца. На первом этаже Кухонного флигеля продолжала работать «по специальности» только «Кондитерская должность». Кроме помещений «Кондитерской должности», на первом этаже Кухонного флигеля располагались «12 семейств городовых унтер-офицеров в ведении полковника Рылеева находящихся».[285] Городовые унтер-офицеры также жили в подвале Александровского дворца. Городовыми полицейскими именовались тогда чины нарождавшейся спецслужбы – Дворцовой полиции, созданной в 1861 г.

В самом же Александровском дворце, на первом этаже правого флигеля, располагались гофмейстер князь П.А. Вяземский[286] с супругой и воспитательница великой княжны Марии Александровны – Анна Федоровна Тютчева. В комнатах второго этажа, как упоминалось, останавливались приезжавшие к императору с высочайшими докладами в Царское Село министры и статс-секретари.

Когда в Россию поступило известие о внезапной кончине цесаревича Николая Александровича (12 апреля 1865 г.), уже 29 апреля 1865 г. в Царское Село пришло повеление: «Государь Император высочайше повелеть соизволил: работы в Новом Царскосельском дворце по предполагавшимся переделкам, в настоящее время не производить и оставить их впредь до того времени, когда оне окажутся нужными».[287] Такое распоряжение вполне объяснимо, поскольку новый цесаревич, великий князь Александр Александрович, официальной невесты еще не имел.