Хранитель Рун (СИ) - Иванов Павел Викторович

Она зажмурилась. — Не хочу вспоминать!

— Как же ты выбралась оттуда? — спросила Аська.

— Сама не знаю. Я даже не могу понять, сколько я там пробыла — несколько секунд, или целую вечность… Мне кажется, там вообще нет времени. А потом у меня перед глазами вспыхнуло что-то вроде таблички с надписью: «До возрождения осталось десять секунд!» — и пошел обратный отсчет.

— Значит, ты была в игре! — воскликнул я. Меня осенило. — Хель!

Сильва вздрогнула. — Да, мне кажется, я слышала это слово…

— Это не слово! — меня распирало от догадки. — Это — действительно, что-то вроде ада, только из скандинавских мифов. Хель — мир мертвых!

— Скандинавских мифов? — недоверчиво переспросила Аська. — А при чем тут вообще они?

— На их сеттинге создан игровой мир, — пояснил я. — Вербицкий — ну, тот разработчик — сказал мне сегодня об этом.

Аська с сомнением покачала головой. — Игра — это игра, — сказала она. — Но Сильва-то умерла в реальном мире!

— Не знаю, — настал мой черед усомниться, — возможно, это была такая реакция на оцифровку, что-то вроде летаргии…

— Ты же сам говорил, что ее реанимировали битый час, — напомнила Аська. — Непрямой массаж, адреналин, и все такое!

— Грудь и правда болит, — заметила Сильва, осторожно ощупывая себя. — Даже вдохнуть полностью не могу…

— Пусть даже так, — я чувствовал, что моя догадка верна, — пусть даже это была смерть — клиническая, или еще какая — но она оцифровалась! И её сознание было в игре — значит, у неё был аватар! Ты не помнишь, — добавил я, обращаясь к Сильве, — давался ли тебе выбор расы, класса?

Сильвия помотала головой. — Нет. Помню только какие-то нити в виде спиралей, которые крутились перед глазами…

— Странно, — нехотя признал я. — Но, возможно, в твоем случае работает особый алгоритм…

— Я больше ни за что туда не вернусь, — твердо сказала Сильва. — Никогда. Ни за какие лямы — при одной мысли о том, что я могла бы застрять в том месте, у меня кровь стынет.

— Тебе и не придется! — вмешалась Аська, сердито глянув на меня. — Ты же не собираешься сдавать её, правда, Ёж?

— Нет, конечно, — торопливо согласился я. — Но разве они не видели, что ты… пришла в себя?

— Я пришла в себя в морге, — сказала Сильва. — Там не было никого, не считая еще нескольких трупов на соседних столах и двоих врачей в соседней комнате. Я слышала их разговор.

Она нахмурилась. — Ежи, мне кажется, тебе нужно кое-что знать. Эти двое были Сельдингер и Миллер — они спорили по поводу проекта. Миллер говорил, что эксперимент должен быть закрыт, так как он опасен, и они не могут гарантировать твою безопасность. Сельдингер, напротив, настаивал на продолжении, говоря, что это была случайность вследствие перепада напряжения. Но Миллер так не считал, и я тоже уверена в том, что перебои тут не при чем. Это был Логрус, я уверена в этом. Не могу объяснить почему, но именно он… убил меня.

— Но ты, тем не менее, жива, — заметил я.

Сильва неуверенно кивнула. — Да… Но, знаешь, какая-то часть меня словно все еще находится там, в Хель… И это не отпускает. Тебе нужно быть осторожным, Ежи.

— Я согласна с Сильвой, — буркнула Аська. — Этот проект выглядит стрёмной темой. Вообще, такое чувство, что твои ученые сами не очень-то понимают, как он работает.

— Не понимают, — подтвердила Сильва. — Но хотят понять любой ценой — Сельдингер так и сказал об этом Миллеру, что они на пороге открытия, и что им нужно еще немного времени, чтобы разобраться с ним. А Миллер сказал, что они должны беречь тебя, так как ты — единственный, кто может погружаться. Меня они считали погибшей, а еще кого-то — недостаточно совместимым для Логруса.

— Еще кого-то? — переспросил я.

Сильва пожала плечами. — Так я поняла.

— Ежи, — она взглянула мне в глаза, — я не знаю, как выглядит виртуальный мир для тебя, но очень не советую умирать там.

* * *

Утро моего четвертого дня участия в проекте выдалось ясным и солнечным. Стояли последние теплые дни октября. Идя по аллее к высившемуся впереди зданию НИИ, я испытывал смешанные чувства. Виртуальный мир, изначально представлявшийся мне счастливым билетом к полноценной здоровой (и при этом — обеспеченной) жизни, теперь все отчетливее начинал казаться мышеловкой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я снова прокручивал в голове полученную от Сильвы информацию. Если верить ее словам, получалось, что я для Сельдингера — что-то вроде подопытного кролика. Ни он, ни Миллер, судя по всему, не знают, как работает Имир. Студия-разработчик прекратила свое существование двадцать лет назад. В то же самое время, в НИИ работали Вацлав и Агнесса, на которых мы с Сильвой удивительно похожи. И именно мы с Сильвой оказываемся теми, кто может пройти оцифровку Логруса и погрузиться в виртмир. При этом Сильва — погибла, хотя, на самом деле, оказалась жива.

Всё это выглядело странным. Могло ли быть такое, что мы с Сильвой — брат и сестра? А Вацлав и Агнесса — наши родители? Но что тогда случилось с ними? Вопросов было много, а ответов — ни одного. И единственным способом разобраться в происходящем было продолжать участвовать в проекте. Кроме того, это был реальный способ избавиться от корсета — в этом я был точно уверен, а значит — стоило рискнуть.

В лифтовом холле я столкнулся с Максом.

— Привет! — обрадовался он. — Слушай, у нас тут такое…

Я уже догадывался, о чем пойдет речь.

— Эта девушка, которая вчера проходила активацию, Сильва — она жива! — выпалил Макс.

— Как это? — я старательно изобразил удивление.

— Никто не понимает! — выдохнул Макс. — Её отключили от аппарата и отвезли в морг — Сельдингер сам лично сопровождал санитаров! Они из-за этого здорово поругались с Миллером, и вчера вообще стоял вопрос о закрытии проекта. Ну а сегодня ее должны были вскрывать, а тела в морге — нет!

Я неверяще покачал головой. — Куда же она подевалась?

— В том-то и дело! — Макс оглянулся по сторонам и понизил голос. — Миллер начал орать на Сельдингера, что у того совсем поехала крыша, и тогда подняли записи с камер наблюдения — а там видно, как она выходит из морга, а потом — идет по коридору!

Я вытаращил глаза. — Не может быть!

Макс кивнул. — Я сам сказал бы тоже самое, если бы не видел эти записи! По ходу, она вылезла через окно и сбежала! Её уже ищут, но это, блин, скандал! Сельдингер кричит, что он знал, что она жива, и теперь обвиняет во всем Миллера, а тому и возразить нечего!

Он засмеялся. — В общем, в отделении сейчас такой дым коромыслом, что я сбежал оттуда, чтобы хоть кофе выпить в спокойной обстановке. Да сейчас сам увидишь.

В кабинете Сельдинегера обстановка, действительно, была накаленной.

Миллер, мрачный, как грозовая туча, дымил сигарой. Под глазами его набрякли темные мешки.

Сельдингер стоял у окна, задрав подбородок, и заложив руки за спину, всем своим видом излучая праведное негодование.

Оба старательно игнорировали друг друга.

— Ежи! — с преувеличенной радостью в голосе воскликнул Сельдингер. — Рад вас видеть! Макс уже рассказал вам, о досадной ошибке, которая произошла вчера? Ваша предполагаемая партнерша живехонька и невредима! Как я, собственно, изначально и утверждал!

При этих словах он кинул на Миллера злобный торжествующий взгляд.

— Мы пока не можем объяснить случившийся феномен, — спокойно сказал Миллер, словно не замечая выпада Сельдингера. — Но, проанализировав ситуацию, пришли к выводу, что ваше дальнейшее участие в проекте относительно безопасно.

— Относительно! — Сельдингер громко фыркнул. — Абсолютно безопасно, Ежи, дорогой мой — абсолютно! У вас совместимость девяносто шесть процентов, и, если я хоть что-то понимаю в нейрогенетике, это — гарантия вашей безопасности!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Миллер промолчал.

— Предлагаю приступить к погружению немедленно! — Сельдингер потер руки. — Нам нужно наверстывать упущенное.

— Я отведу Ежи в лабораторию, — торопливо вызвался Макс.

— Видал? — спросил он меня, когда мы оказались одни. — Только что искры не летят!