Чекисты Дона - Иван Бондаренко

Е. П. Михайлов,

подполковник, заместитель начальника УКГБ СССР по Ростовской области

КОНЕЦ ГРЯЗНОГО БИЗНЕСА

Возросшая экономическая и оборонная мощь страны, морально-политическое единство советского народа не оставили надежд у империалистических кругов на свержение существующего в СССР строя. Именно поэтому специальные службы США и их партнеры по агрессивным блокам все шире используют тайные методы подрыва, ослабления социализма, охватывающие практически все сферы общественной жизни.

Органы госбезопасности считают своей главной задачей предупредить преступление, любое идеологически вредное, антиобщественное проявление, могущее причинить ущерб безопасности нашей страны, вовремя поправить, поставить на правильный жизненный путь случайно оступившегося человека. Если же закон нарушен умышленно и нанесен вред государству, то виновный должен понести заслуженное наказание.

Именно об этом небольшое повествование.

В конце декабря 1969 года поздним вечером из ростовского ресторана «Балканы» вышла пьяная компания молодых ребят. Состояние и поведение их было таким, что находившиеся поблизости работники милиции были вынуждены сопроводить гуляк в отделение милиции. Казалось, этим все и закончится. Однако дело стало принимать иной оборот, когда у одного из них, а именно у Владимира Мельникова, были обнаружены доллары США, марки ФРГ и итальянские лиры. На вполне законный вопрос, каким образом они оказались у него, Мельников отвечать не захотел.

Мельников был задержан, и в отношении его возбудили уголовное дело. На первых порах расследованию стало ясно только одно: Мельников действовал не один, у него есть сообщники, с которыми он совершал валютные сделки. Началась кропотливая и настойчивая работа подключившейся к делу группы работников Управления КГБ СССР по Ростовской области. Были выявлены дружки Мельникова, стремившиеся, как и он, жить «красиво». Вместе Владимиром Мельниковым к уголовной ответственности за валютные сделки и спекуляцию были привлечены Дмитрий Шилов, Михаил Бережанский, Ирина Макелис.

Все четверо оказались в следственных органах не случайно. Они хорошо знали, что, рано или поздно, это случится. Но для каждого из них страсть к наживе была превыше принципов чести, порядочности, моральной чистоплотности.

Выяснилось, что на протяжении нескольких лет они в городах Ростове-на-Дону, Ленинграде, Новороссийске, Сочи, Туапсе скупали у иностранных туристов доллары, фунты, марки, кроны, лиры, перепродавали их по ценам черного рынка, получая немалые барыши. Приобретали дефицитные вещи в магазинах фирмы «Березка», чтобы тут же сбыть их втридорога. Попутно спекулировали купленным по дешевке у тех же туристов заграничным барахлом. Они продавали не только иностранные тряпки и иностранные деньги, а торговали своим гражданским достоинством.

Что очаровывало мельниковых, бережанских, представителей их окружения? Только ли костюмы заграничного покроя, пестрые галстуки, сигареты и жевательная резинка? С живейшим интересом и завистью они внимали своим заграничным «друзьям» и «подругам», слушая их восхваления капиталистическому образу жизни и «полным свободам», якобы существующим на Западе. Продавая валюту, а заодно уступая по дешевке понравившиеся джинсы и сигареты, иностранцы одаривали счастливых покупателей изданными «лишь на Западе» произведениями отщепенцев, именуемых «русскими писателями», пластинками с записями модной легкой зарубежной музыки. Проникаясь страстью к заграничным тряпкам, Мельников и его друзья перенимали вкусы, привычки, убеждения своих новых иностранных знакомых.

Все чаще от проблемы приобретения японского транзистора и покупки сигарет «Филипп Морис» они уходили к дискутированию на музыкальные, литературные, политические темы. Дискуссии заканчивались не только традиционным «за границей живут лучше», а и откровенной клеветой на нашу страну и народ.

Идеи сионизма настойчиво распространял Бережанский. Людям из своего окружения он раздавал шестиконечные звезды — символ израильских сионистов.

Своей «деятельностью» эта компания способствовала появлению искаженных представлений о советском образе жизни. Те, кому это выгодно, охотно выслушивали их разглагольствования на разные темы, оповещали «о заветных думах и чаяниях» советской молодежи. Этого мельниковым и бережанским простить нельзя.

Что объединяло их? Все сводилось к одному — к бизнесу. В компании, где они пользовались авторитетом, больше всего любили деньги, даровые, в любом исчислении. И сильнее всего они ненавидели работу. Вздыхая, мечтали об иностранных тряпках, о ресторанных кутежах и черноморских пляжах.

До того как стать спекулянтом, Владимир Мельников учился в вечерней школе и работал на заводе Ростсельмаш. Перед ним были открыты все пути к честной трудовой жизни. Но это ему оказалось не по душе, тем более что нашлись великовозрастные приятели, подметившие склонность парня жить на легкие деньги, не обременяя себя повседневным трудом. У некоего Александра Федотова, судимого за воровство, он перенял технологию преступных валютных операций. Началось превращение Владимира Мельникова в спекулянта, сводника и валютчика. Он очень скоро освоил «ремесло», к которому его приобщил Федотов. О работе уже не вспоминал. Зачем? Ведь во время увеселительных прогулок на юг он может заработать гораздо больше, чем у токарного станка. Остальное его не волновало. Мельников научился «деловым» контактам с иностранными моряками, туристами. Все люди разделились для него на две категории: покупателей и продавцов. Так и не окончив средней школы, он стал человеком без определенных занятий, без определенного места жительства. Мельников исчез. Появился Мельник — человек, потерявший стыд, честь и совесть.

При всей своей изворотливости и ловкости Мельников жил удивительно безалаберно. Поил компании благодарных собутыльников, а потом клянчил рубли в долг, щеголял в одном и том же поношенном костюме. «Красивой» жизни у него не получалось.

Холеный и самоуверенный Дмитрий Шилов внешне сильна отличался от Мельникова. Его жизнь складывалась удивительно благополучно. Учеба в университете давалась легко, несколько семестров он даже вытягивал на повышенную стипендию, исправно приходили ему посылки и переводы из Донецка. Отец, старый шахтер, не мог допустить, чтобы любимый, подающий надежды сын в чем-нибудь нуждался. Но потребности у Дмитрия были большие. Студенческой стипендии и отцовских денег явно не хватало. Поэтому предложение Мельникова делать бизнес вместе пришлось Шилову как нельзя кстати, всколыхнуло его мечты о даровых деньгах. Он с готовностью согласился сотрудничать при условии делить прибыль пополам. Шилов мог сносно изъясняться с иностранной «клиентурой» на английском языке. Мельникову это подходило.