Путь воина - Роланд Грин

— Если он падает на меня, мне наплевать, что его толкнуло! — пробормотал кто-то.

Скирон выругался себе под нос, жалея, что Акимос не обладал хотя бы половиной ума и смелости своих праотцев. Тогда он не предоставлял бы успокаивать своих трясущихся охранников колдуну, которого ждали более важные дела!

Что там Акимос наконец-таки сказал, Скирон ясно не запомнил. Запомнил он лишь, что голос торгового магната сделался таким же пронзительным, как у женщины, что не очень-то умаляло тревогу его охраны.

Каким-то образом Акимос все же нашел нужные слова. Он был, в конце концов, все-таки не дурак. Да никто не только утвердившийся, но и расширивший влияние Дома Перам и не мог быть таковым. Охранники откликнулись с воодушевлением, разгружая вьючных животных и таская грузы по извилистым туннелям в более сухие пещеры наверху.

— В скале есть даже трещина выпускать дым от костра, — сказал Акимос, показывая на стену. Он рассмеялся: — Во всяком случае, дым обычного костра, в котором горит дерево или древесный уголь. Уж не знаю, что она сделает с вонью от твоей магии.

— Я не ожидаю, что понадобятся такие заклинания, коль скоро мы укрепимся здесь.

Акимос нахмурился, и Скирон слишком поздно сообразил, что голос его выдал. Торговый магнат смерил его долгим и суровым взглядом.

— Они тебе не понадобятся? Или ты не осмелился наслать их?

— А чего тут опасаться?

— Ты никогда не слыхал о Драконах и еще называешь себя колдуном?

Скирон рассмеялся. Слишком поздно он сообразил, что его смех вызывает многократное эхо, раскатывающееся по лабиринту туннелей и пещер. Чтобы заговорить, ему пришлось подождать, пока эхо стихнет, а к тому времени лицо Акимоса стало напоминать грозовую тучу.

— Существуют некоторые сомнения насчет того, что Драконы — существа магические. Многие летописи указывают, что их создали последние маги-атланты.

— Возможно, они указывают это тебе, — парировал Акимос, — а для большинства из нас — Драконы воняют злой магией.

— Мудрость их создала или магия, но они определенно давно повымерли, — отмахнулся Скирон. — Но я отнюдь не возражаю против того, чтобы люди верили этим сказкам. Тогда, возможно, они будут с большей охотой держаться подальше.

— Такие люди, как некий киммериец?

— Именно.

Скирон отвернулся, испытывая облегчение оттого, что это дело закончилось так легко. Он не желал, чтобы Акимос слишком любопытствовал относительно Драконов.

Тот вопль в ночи произошел не из-за обычной смерти. И вонь, что пристала к дороге, происходила не с болота и не от магии самого Скирона. А откуда она происходила, Скирон не знал.

Он таки знал, что Акимос избрал место для своего убежища в самом сердце той земли, где некогда бродили и питались Драконы. Если они вымерли или по крайней мере не ослабли, как и заклинания, которые привязывали их к этой местности, то от этого, возможно, и не будет никакого вреда. Иначе…

Однако это было делом, которое Скирон должен таить глубоко в сердце. Заговорить о нем — значит признаться в страхе, страхе, что его собственное мастерство куда меньше, чем он хвалился. Такого обмана Акимос не простит и не забудет, а без Акимоса что мог сделать Скирон с остатком своей жизни?

То есть при условии, что Акимос позволит ему пережить их расставание!

Глава 9

Послание от госпожи Дорис Лохри принес наемный посланник, которого ни госпожа Ливия, ни Реза никогда раньше не видели. Оно едва ли могло вызвать большее волнение, даже если б устроило во дворце пожар. Госпожа Ливия прочла его первой, а затем вызвала Резу и Конана послушать, как она прочтет его вновь: "Если капитан Конан явится сегодня к резиденции Дома Лохри, то узнает о деле, жизненно важном для безопасности Дома Дамаос".

И все, за исключением печати госпожи Дорис, оттиснутой на надушенном воске. Ливия и Реза ручались за подлинность печати, а запах этих духов Конан помнил со дня визита госпожи Дорис во дворец Дамаос.

— Значит, все достаточно настоящее, — заключил киммериец. — Она также ничего не сказала о явке в одиночку. Поэтому, думаю, мне лучше пойти.

Ливия открыла было рот, но Реза заговорил первым:

— Пожалуйста-пожалуйста, Конан. Я подберу трех-четырех лучших наших бойцов, а ты можешь подобрать столько же своих. Нам также лучше приготовиться отправить послание. Если это ловушка, то ты сможешь отправить с вестником узнанное тобой, даже если сам не сможешь ускользнуть.

— Я не один раз попадал по собственной воле в ловушки, расставленные ловчими получше госпожи Дорис. Но я здесь. А большинство ловчих — нет. Если она расставила капкан для лисицы, то обнаружит, что поймала медведя.

Ливня наконец выдавила из себя несколько слов:

— Конан, капитан, это глупо! Госпожа Дорис едва ли может настолько доверять тебе, чтобы сообщить что-либо такое, что нужно знать этому дому. Если ты отправишься туда, грозящая тебе опасность будет велика.

— Когда господа устраивают заговоры, такая возможность есть всегда, — согласился Конан. — Но я был бы дураком, если бы наплевал и на другую возможность что-то узнать. — Он решил не упоминать о вероятной встрече с Арфосом. В своем доме наследник Лохри мог и отбросить осторожность и сдержанность.

— Ценой твоей головы и, наверно, голов тех, кто отправится с тобой! — отрезала Ливия. — А это больше, чем может заплатить наш дом, даже если ему пообещают само Главное архонство!

Реза нахмурился:

— Как сказал Конан, ему не будет грозить большой опасности, если он отправится во главе восьми-девяти хорошо вооруженных людей.

— Но если госпожа Дорис откажется впустить охрану? — Ливия явно занимала твердую позицию для сражения.

— Вот тогда мы сможем подозревать, что Конана ожидает западня, — сказал Реза. — Мы можем также положиться на то, что он будет действовать разумно. Госпожа, простите за прямоту, но если мы не можем положиться на человека, обученного капитаном Хаджаром, то нам нельзя положиться ни на кого под солнцем.

— Я полагаюсь на Конана, и, вероятно, я должна положиться на твое суждение о Хаджаре. — Ливия казалась вздорной и раздражительной, как девочка. — Но могу ли я положиться на тебя, Реза?

— Что вы хотите этим сказать, госпожа? — Тон дворецкого граничил с неуважительным.

Конан задержал дыхание и положил руку на рукоять меча. Ливия была готова открыто обвинить Резу в ревности к киммерийцу, и это скорее ухудшит, чем улучшит дело, так как Реза будет еще больше опасаться за свое положение, чем раньше. Если ревность возьмет в нем верх, то дворец Лохри может оказаться безопаснее дворца Дамаос!