Плиомикон, том I - Антон Пешкин

Техея принесли в одно из длинных бетонных зданий, что окружали аэрационную установку. Само здание также окружал двухметровый бетонный забор с колючей проволокой, а в полумраке, извечно царящем в цеху, виднелись черные на фоне бетонных потолочных перекрытий смотровые башни.

Когда-то обычное, скучное здание теперь выглядело как мрачный храм, посвященный божеству, о котором не принято даже думать в нормальном обществе. Стены украшали странные рисунки, изображающие исполинского, неописуемого зверя-химеру и маленькие фигурки людей вокруг него. Кроме этого, повсюду виднелся повторяющийся из раза в раз символ — два круга, соединенные между собой прямой линией.

Легкий ветерок развевал черные ткани, ниспадавшие с окон бетонного здания. Внутри слышался тихий шепот, стены длинного коридора, ведущего к молитвенному залу, были целиком и полностью исписаны мелким, аккуратным почерком — то были слова священного писания этих людей, переведенных на тайный язык культа, который не смог бы прочесть ни один чужак. В нем подробно описывался принцип работы священной установки, возможные неисправности и их коды ошибок, инструкции по ремонту и замене деталей. Когда-то, все это существовало и в бумажном виде, и это была причина, по которой люди все еще могли существовать на Плиосе, однако руководство к аэрационной установке занимало более шести тысяч страниц, и сохранить настолько огромный, многотомный труд на протяжении столь долгого времени было попросту невозможно. К счастью, писание передавалось из поколения в поколение, и тайна установки не могла быть полностью забыта.

Иерия Охимна, верховная жрица и смотрительница этого храма (цехами аэроманты свои поселения не называли), хранительница иеры — священной машины, быстрым, уверенным шагом прошла через весь зал, где тут и там кучковались люди в черных костюмах и противогазах. Этот зал был единственным местом во всем цехе, где людям дозволялось говорить, и на то были свои причины.

Охимна села на высокий, застланный ниспадающей черной тканью трон, жестом приказала кому-то из служителей храма завесить окна тканью. Тяжелые занавеси упали, закрывая собой окна, и зал окончательно погрузился в полумрак, освещаемый лишь тусклыми, висящими на разной высоте под потолком лампочками накаливания, развешанными на нем, казалось, абсолютно хаотично.

— Привести альба, — властно, коротко сказала она, когда убедилась в том, что помещение было достаточно хорошо изолировано от внешнего мира.

Техея внесли в зал двое аэромантов, положили извивающийся кокон на холодный бетонный пол, покрытый сложными узорами и рисунками. Один из аэромантов развязал узелок на коконе, и ткань легко спала с полуобнаженного тела юноши, наконец освобождая его из глухого, темного плена. Юноша приподнялся на руках, оглядываясь по сторонам и с трудом понимая где оказался.

"Мурашки по коже от этого места", — сразу же решил для себя Техей. — "У гидромантов было как-то приятнее."

— Представься, альб, — обратилась к нему иерия.

Техей взглянул на женщину в противогазе. Он до сих пор не понял как отличать этих людей, но это, наверное, и не требовалось — обращаться к ним все-равно было бесполезно, молчат ведь.

— Я? — Техей склонил голову набок, прищурился. — Техей из Ортеан, благородный петрамант.

— Благородный, — цокнула языком жрица. — Закон нашего ордена вынуждает меня позволить тебе сказать последние слова перед тем, как твое тело будет предано каниллум-ахбашаар.

"Звучит не очень хорошо", — тут же подумал Техей.

— Я не знаю ваших обычаев, но знаю закон, единый для всех, — предпринял юноша отчаянную попытку выиграть себе жизнь. — Плиомикон запрещает отлучать благородного от племени, а вы своими действиями препятствуете тому, чтобы я вернулся к своей семье.

— Ваша книга противоречит нашей, — недовольно, даже слегка возмущенно ответила Охимна. — Вы, поднебесный народ, делите людей на плебеев и благородных, словно вы не дышите одним и тем же воздухом, не пьете одну и ту же воду. Ваши порядки и законы противны мне и моему племени, и здесь, в храме аэрации, они не имеют силы. Выбирай свои последние слова вдумчивее, альб.

— Вы ведь делаете это не просто так, — Техей прищурился, едва сдерживая рвущуюся наружу панику. — У вас должна быть причина, по которой вы тащите сюда пленных, проводите ритуалы. Ничего не делается просто так.

— Ты задаешь слишком много…

"Вот оно!", — в головном мозге мальчика вспыхнула яркая искра. — "Нащупал, надо давить на это!"

— Минуточку! — он перебил женщину на троне, чем вызвал удивленные вздохи людей вокруг. — Разве не ваша книга дает мне право говорить? Игнорируя мои вопросы, вы лишаете меня права на мои последние слова.

"Этот мальчишка…", — иерия не на шутку завелась от столь наглого поведения того, чье тело вскоре должно стать объектом ритуального каннибализма. — "Что ж, посмотрим."

— Проведение ритуала одобрено сетью храмов, Слово иерий Плиоса регламентирует проведение каниллум-ахбашаар в ситуациях, подобных нашей. Ты был избран исключительно из-за своей мутации.

"Сколько внезапного формализма и официоза", — Техей едва сдержал улыбку. — "Она не хочет раскрывать секрет племени."

— Твои слова не дают ответа на мой вопрос, — Техей нахмурился, пытался додавить, сломить последнюю линию обороны жрицы. — В чем надобность проведения ритуала?

Сжав длинными, цепкими пальцами, скрытыми под черными перчатками, иерия несколько секунд просто молчала, пристально всматриваясь в бледное лицо юноши. С одной стороны, она ничем не рисковала, рассказывая о проблеме племени человеку, которого вот-вот съедят, а с другой… Слишком многие, однако, стали свидетелями того, как чужак загнал ее в тупик, и поэтому нужно было что-то срочно решать. Показать силу или придерживаться буквы закона?

— Трехатомное царство все ближе, — негромко сказала наконец она, откинувшись назад на троне. — Внизу, под нашими ногами, простирается океан, залитый ядовитым углекислым газом. Существа, что дышат им, ненавидят нас и наше дело — кислород для них ядовит настолько же, сколь ядовит для людей диоксид углерода.

— И вы думаете, что