Пояс и шлем - Валерий Мильгром

Кантона оглядел пульт, тест-станцию и вышел из рубки. До меня донеслись его слова:

— Я же не знал, что это так опасно…

Ничего себе заявленьице! В таком случае, он единственный из трех миллионов космогеологов, кто этого не знает! Таких не только к гиперкораблям, к дерьмовозам на пушечный выстрел нельзя допускать!

К девяти часам я немного успокоился. Все уже были готовы отправляться во дворец, но Голдин желал выдержать этикет и явиться к десяти.

Мы потягивали коктейль, когда Хорхе случайно взглянул в иллюминатор:

— Эге, да у нас сегодня просто день визитов! Ваш друг, — он кивнул мне и Олегу, — скачет сюда во весь дух.

— Спустите, пожалуйста, трап, — попросил Эрреру в своей обычной манере Грег. — Боюсь, случилось нечто чрезвычайное.

Через пять минут запыхавшийся Антонио, ведомый за руку историком, появился в кубрике, озираясь по сторонам.

— Этот юноша, — сказал аргентинец, — хочет поведать нам нечто ужасное. Не так ли? — обернулся он к юному дворянину.

— Напрасно вы улыбаетесь! — вспыхнул Антонио. — Я действительно приехал к вам с ужасной вестью, но я могу и не рассказывать ничего.

— Здравствуйте, Антонио. Конечно же, вы поступили, как настоящий друг, — поспешил разрядить обстановку Голдин. — Мы благодарим вас и обещаем очень серьезно отнестись к вашему сообщению.

Мы поздоровались.

— Оно будет коротким, — сказал юноша. — Вам известно, что ближайшей ночью его высочеству наследнику престола и другим дворянам предстоят поединки с посланцами Демона… Его высочество будет биться с темными силами в Белом зале дворца.

— Мы знаем это, — кивнул Голдин.

— Но вы не знаете, что час назад, войдя в Белый зал, его светлость герцог обнаружил на мраморном полу пятна. Это очень взволновало их величества и весь двор.

— Почему? — не понял я.

— Это очень дурное знамение! Вчера вечером пол Белого зала был чист. А стража клянется, что ночью никто в зал не входил и из него не выходил. Его величество был первым, кто вошел в зал со вчерашнего вечера.

— Значит, их вчера просто не заметили, — сказал Хорхе.

— Эти пятна нельзя было не заметить. Вдобавок они довольно свежие. Можно сказать, не пятна, а две небольшие лужицы.

— Так что же это за пятна, что особенного в этих лужицах? — не утерпел я.

— Это кровь, — ответил Антонио. — Человеческая кровь.

ГЛАВА 11

Признаюсь, при этих словах у меня мороз прошел по коже. Однако Голдин был спокоен.

— Откуда известно, что это человеческая кровь?

— Как откуда? — не понял Антонио. — Конечно, человеческая, чья же еще?

— Ну, разумеется, — шепнул мне Олег, — они ведь еще не умеют отличать кровь человека от крови животных.

— А может быть, кошка ночью затащила в зал пойманного голубя и съела его? — спросил он. — Может ли стража поклясться, что не только человек, но и ни одно живое существо не входило в Белый зал и не выходило из него за ночь?

— Может, — ответил Антонио. — Зал заперли после вчерашнего приема и отперли при его величестве. Ключи были только у отца.

— Зал всегда запирают на ночь? — спросил Голдин.

— Нет, это в первый раз. Но теперь, когда его отдают под музей, он будет запираться. Потому его величество и распорядился вчера начать запирать. Пусть-де и стража, и двор, и слуги привыкают… Нет, это точно дурное знамение! Отец Роберт так прямо и заявил: «Пускай земляне убираются восвояси! Демон недоволен их прилетом, он требует крови!»

— Так я и думал, — буркнул Голдин себе под нос. — А что говорят во дворце о втором корабле?

— Ничего особенного не говорят. Все решили, что Земля прислала вам помощников. А разве не так?

— Не так, — вдруг улыбнулся Голдин. — И на дурное знамение отца Роберта у нас есть свое, доброе знамение.

— О каком знамении ты говоришь? — толкнул я его локтем в бок.

— О том, которое душ принимает, — тихо ответил Грег. И, повысив голос, обратился к Антонио: — Не правда ли, желанный гость всегда к добру?

— Да, так у нас издавна считают. Но кто же тогда прилетел?

— Сейчас увидишь.

И тут из душа появилось «доброе знамение», обмотанное махровым полотенцем. Антонио широко распахнул и без того огромные голубые глаза и обрадованно завопил:

— Мессир Кантона! Господин барон! Исцелитель его высочества! Господи Иисусе, как же рады вам будут во дворце!!!

Мне показалось, что Кантона сначала не узнал парня. Он слегка отшатнулся, взглянул на стоявшего рядом с ним Эрреру, потом снова повернулся к нашему гостю и догадался улыбнуться:

— Антонио, мальчик мой! Как я рад тебя снова видеть! Какие новости ты нам привез?

— Боюсь, что плохие, мессир барон. Впрочем, поспешите во дворец. Спорю, что, увидев вас, его святейшество перестанет говорить об изгнании землян.

— Как вы теперь себя чувствуете? — спросил Кантону Олег.

— Благодарю, уже лучше. Значительно лучше… Я готов лететь с вами.

Мы немного опередили Антонио и вскоре приземлились на придворцовой площади, где уже ожидала большая толпа придворных. Были здесь и отец Роберт, и виконтесса Амелия, и, конечно же, рыцари Круглого стола.

Грег попросил Кантону не выходить из флаера до условного знака по рации, накрыл кабину полупрозрачным колпаком и первым спрыгнул на булыжники площади. Мы последовали за ним. И сразу оказались в центре возбужденной толпы.

Вперед выступил отец Роберт:

— Вновь спрашиваю я: зачем посланы вы к нам? И вновь один лишь ответ предо мною: на погибель нашу! Кто послал вас? И отвечаю: Демон Мести, враг рода человеческого! По мысли его посланы вы смутить умы людские сказками о небесных могущественных братьях. Но просчитался Гений Зла, послав нам знамение! Не сумятицу, но свет пролило оно в души наши. Ясно увидели мы ложь за пеленою ласковых речей, кровь за показною щедростью подарков!

И мы говорим Демону: не верим тебе! Не верим, Искуситель! Мы говорим вам: уходите к хозяину своему! Уходите!

Худые руки, воздетые над длинной тощей фигурой, делали святого отца похожим на изваяние из черного мрамора. Его глаза горели ненавистью.

С ним было бесполезно спорить. И Голдин, почувствовав это, решил убеждать не того, кого убедить невозможно, а всех остальных.

— Я хотел бы узнать, что именно вы, ваше святейшество, считаете недобрым знамением.

— Ты прекрасно знаешь что, — возразил отец Роберт, разгадав намерения Грега. — Здесь не о чем спорить. Мы требуем: убирайтесь восвояси!

— Но, ваше святейшество, так ли уж будет достойно чести герцога выгонять тех, кого еще вчера принимали с почестями, не объяснив хотя бы причины таких разительных перемен?

— Мессир Голдин прав, — раздался вдруг звучный голос молодого наследника. — Приведите свои доводы, отец Роберт, и выслушайте противную сторону.

Мы и не заметили, как неразлучная пара принцев подошла со стороны сада. Вдали показалась и герцогская чета, окруженная почти таким же количеством придворных, какое стояло вокруг нас.

— Здравствуйте, ваши высочества, — вежливо поклонился Голдин наследнику престола и его кузену. — Благодарим вас за справедливое решение.

— Сегодня утром его величество обнаружил в Белом зале, на том месте, где грядущей ночью посланец Демона будет ждать его высочество для боя, пятна крови. Никто не мог оставить эти пятна ночью. Вечером их не было. Это ль не знамение? Это ли не свидетельство того, что Демон недоволен вашим прибытием и возжаждал крови?!

Человеческой крови!

— Ответьте, мессир Голдин, — приказал принц Андрэ.

— С удовольствием, ваше высочество, — улыбнулся Грег. — Я мог бы сказать вам, ваше святейшество, что кровь эта, к примеру, не что иное, как останки голубя, съеденного кошкой…

— Там слишком много крови для голубя, — прервал его отец Роберт. — Это несомненно человеческая кровь!

— …но я не собираюсь спорить с тем, что это может быть знамением. Пусть будет так, но почему вы считаете этот знак непременно дурным предзнаменованием?

— Да ведь Демон требует крови его высочества! — закричал святой отец.

— А если Демон, напротив, заранее признает таким образом свое поражение? Разве не проще предположить, что это кровь противника его высочества?

— Разве может Демон чего-либо испугаться, как простой смертный? Нет, воистину бесполезны ваши увертки перед волею неба!

— Кроме того, ваше святейшество грешит перед логикой. Если мы действительно являемся посланцами темных сил, как вы утверждаете, то почему Демон недоволен нашим визитом? Если же, согласно вашим словам, он послал землян смущать лживыми речами умы доригианцев, то не лучше ли ему не торопиться и подождать, пока эти речи не возымеют действие? Так поступил бы любой умный человек, а уж тем более Демон Зла. Но нет — он торопится и посылает дурное знамение, снижая тем самым эффект наших речей. Зачем же Демону действовать во вред самому себе?