Спаси своего принца - Эдриан Маршалл

— Я бы здорово удивилась, если бы Милано пришел, — согласилась с Пентилией заглянувшая на кухню Луиза. — Насколько я знаю, он — домосед. Мой дом — моя крепость. Я редко встречала его на светских приемах — да и там он обычно не отдыхал, а общался с нужными людьми… Правда, кое-кому все-таки удалось вытащить этого сурка из норы. Но, боюсь, женившись, Милано снова в нее залезет…

— Вы имеете в виду его невесту? — уточнила Пентилия, при этом почему-то покосившись на Джун.

— Да, невесту, — кивнула Луиза. — Говорят, свадьба у них не за горами. Как, впрочем, и у меня… — вздохнув, добавила она.

Все отлично поняли причину этого глубокого вздоха, но тактично промолчали. Миссис Поллет начала расхваливать красоту Селины Бельски, а Оливье, который вернулся в дом вместе с Томми, заявил, что самая красивая женщина, которую он видел, — это Луиза.

Актриса зарделась, как девчонка. Джун подумала, что на ее месте она покраснела бы точно так же. Но ей, в отличие от Луизы, таких комплиментов не делали никогда…

Мысленно распрощавшись с последней надеждой на то, что Милано все же составит им компанию, Джун вышла из дома.

На улице смеркалось. Заходящее солнце раскрасило небо лилово-розовым цветом. Легкий ветерок донес до Джун запах молодой листвы и весны, заполонившей Ловенхилл. Вечер был чудесный, но Джун чувствовала, что кого-то ей не хватает. Кима? Нет, не из-за него она «сверлила дыру в циферблате». Шона. Шона Милано. Ей не хватает Шона Милано.

Из-за этой мысли Джун почувствовала себя так, словно глотнула слишком сильно нагретого молока. Внутри стало горячо и немного больно.

Почему больно? — подумала Джун. Ведь я всего-навсего хотела ему помочь. А он не пришел — ну и что с того? Почему меня это так волнует?

— Мистер Милано! А мы уже и не чаяли, что вы придете! — донесся до Джун голос бабушки. — Еще минута — и мы бы уехали…

Джун обернулась, почувствовав, что внутри снова стало горячо, но на этот раз никакой боли не было.

Шон Милано в своем терракотовом пиджаке, джинсах и привычном шарфе, как провинившийся ребенок, извинялся перед ее бабушкой за опоздание. А потом он поймал глазами ее взгляд и улыбнулся ей, совсем без ехидства. И Джун улыбнулась ему в ответ, хотя сердце в ее маленькой груди — куда уж ей до Селины Бельски — колотилось так сильно, что она боялась, как бы этот звук не услышали все вокруг, а главное, Шон. А потом они уселись в большую машину Луизы, и Джун, чтобы не задохнуться от накатившей радости, открыла форточку и подставила лицо самому сладкому на свете весеннему ветру.

Лучше всего Пентилии Лиллард удавалось распределять обязанности. Чем она тут же и занялась, заставив Томми Дангла собирать жаровню для мяса, а остальных — распаковывать набитые сумки.

— Да, вы серьезно подготовились, миссис Лиллард, — пробормотал Шон, разматывая перемотанный пятью веревками пакет с тяжеленной кастрюлей. — Похоже, меня плохо информировали — вы собрались не на пикник, а в поход.

— Осторожнее, мистер Милано, в этом пакте — кастрюля с мясом, — деловито заметила Пентилия. — Испачкаете свой пиджак — пеняйте на себя… Я считаю, что к любому делу надо подходить серьезно…

— Но ведь это — отдых, — мягко напомнила бабушке Джун.

— Отдых тоже должен быть хорошо продуман…

— Бабушка любит продумывать и планировать, — объяснила собравшимся Джун. — Как-то раз она написала список нашего меню на месяц вперед…

— А Джун, воспользовавшись моим отсутствием, сняла этот список и повесила свой, — с улыбкой вспомнила Пентилия.

— То-то была трагедия, когда вместо своих котлеток на пару бабушка обнаружила в списке бифштекс с кровью и картофель фри…

— Помнится, Джун жаловалась на то, что вы придерживаетесь правил здорового питания, — улыбнулся Пентилии Милано. — Я пытался объяснить ей, что она должна быть вам благодарна, но Джун меня и слушать не хотела…

— А мне совершенно наплевать, вредная пища или полезная, — вмешался Оливье. — Лишь бы — упаси бог — не вегетарианская. Я — мясоед, это у меня от отца. А по жареному мясу просто с ума схожу…

— Я тоже, — призналась Луиза, — но, увы, профессия обязывает следить за фигурой… Ни жареного, ни жирного, ни сладкого — таков девиз моего диетолога…

— Глупости все это, — пожал плечами Томми Дангл. — Элизабет Тейлор и Мерилин Монро не были худышками. А ведь они считаются одними из самых красивых женщин…

— Маленькая поправочка — считались, — уточнила Луиза. — Нынче другие времена и другие стандарты. Попробуй набери лишний фунт, и тебе тут же предложат роль какой-нибудь многодетной мамаши во второсортной комедии…

— А я хлопочу вовсе не из-за внучкиной фигуры, — возразила Пентилия. — Я беспокоюсь о ее здоровье.

— Жаль, что ты не беспокоишься о моих нервах… — пробубнила Джун.

Миссис Петти возмущенно покосилась на внучку и собралась было вступить в полемику, но ее опередила Миссис Поллет, которой давно уже не терпелось поговорить с актерами.

— Вам, наверное, нелегко приходится, — сочувственно посмотрела она на Луизу. — Диеты, постоянный контроль за весом и за телом — это ведь такая куча времени и нервов…

— К счастью, я от этого избавлен, — ответил за актрису Милано. — Кому какое дело до того, кто прячется за кадром?

— Неправда, — возразила Пентилия. — Я долго искала ваши фотографии в прессе, признаюсь, была страшно рада, когда наконец увидела, как выглядит мой любимый режиссер.

— Рады? Чему? — искренне удивился Милано. Я — тощий долговязый тип со скучным лицом. Большинство людей при встрече со мной говорят, что представляли меня совершенно по-другому. И на лицах у них написано неподдельное разочарование…

— Вы на себя наговариваете, — вмешалась Луиза. — И вовсе у вас не скучное лицо…

Оливье ревниво покосился на свою спутницу, но Джун сразу поняла, что Луиза сказала это лишь из вежливости.

Джун вспомнилась первая встреча с Милано. Сначала, в темноте, она вообще не разглядела Шона, а потом, когда он вышел на свет, Джун подумала, что он совершенно непривлекательный мужчина. В отличие от бабушки, она ни разу не видела фотографий Милано в прессе и узнала его только тогда, когда он сам назвал ей свое имя. Единственное, что в тот вечер действительно задело Джун, — это его глаза. Глубокие тревожные и печальные глаза человека, который не знает, что такое — настоящее счастье…

Сейчас, когда Джун уже знала Милано, она совершенно не обращала внимания на его чрезмерную худобу, бледность и прочие недостатки. Увидев его смеющимся, Джун даже нашла его красивым…