За роялем без слез, или я - детский педагог - Татьяна Юдовина-Гальперина

Каждый педагог вынужден добиваться правильной посадки ученика за инструментом, правильной постановки рук и пр. Но дети не поймут нас, если мы просто будем делать им замечания или давать «взрослые» советы — как сидеть, как держать руки и пр. Более того — это скучно и утомительно не только для ученика, но и для педагога. Гораздо полезнее заинтересовать и найти контакт с ребенком, чтобы он понял требования взрослого человека. На пример, можно рассказать сказку.

Начиная описание сказки «Золотой ключик», которую обычно рассказываю на первых уроках (а потом часто к ней возвращаюсь), очень надеюсь на понимание всей сложности стоящей передо мной задачи и условности используемых образов. У меня уже накопилось с полдюжины разных вариантов этой сказки, потому что каждый ребенок каким–то образом влияет и на меня, и на сюжет повествования.

Итак, сказка.

«Жила–была черепаха (1‑й палец), звали ее Тортила… Много–много лет тому назад она поселилась в старинном пруду (ладонь), на дне которого (в центре ладони) лежал Золотой ключик от потайной двери в каморке папы Карло (нижние мышцы спины). Со временем пруд покрылся плотным ковром зеленой тины (тина — кожа), и под этой тиной Золотой ключик не был виден. Он спрятался.

Тортила очень добрая: помогает своим друзьям, за больными ухаживает, и все вокруг ее очень любят. Она такая большая, занимает почти весь пруд, и хоть с виду малоподвижна, на самом деле почти все время что–то делает. Каждое утро она начинает с гимнастики, для того чтобы оставаться молодой и подвижной в свои неполные 300 лет.

Черепаха Тортила очень любит голубоглазую Мальвину (5‑й палец) в чудесном розовом платьице. Она такая маленькая, тоненькая, но очень самостоятельная. Симпатичная Мальвина и мудрая добрая Тортила часто подплывают друг к другу и разговаривают о разных разностях. Например, о том, как помочь неповоротливому и упрямому Пьеро (4‑й палец). Пора ему стать наконец самостоятельным. Вечно ему надо обо всем напоминать — даже о том, чтобы он не забыл вымыть руки перед едой. Несамостоятельный Пьеро все время норовит увильнуть — то прячется за Мальвину, то прижимается к Буратино (3‑й палец).

Буратино — совсем самостоятельный: смелый, сильный… А когда–то был просто деревяшкой! «Был поленом — стал мальчишкой, обзавелся умной книжкой!»

У черепахи Тортилы есть друг — проворный и ласковый щенок со смешным именем Локоток. Локоток и Черепаха (локоть и первый палец) очень привязаны друг к другу — все делают вместе.

Однажды в теплый осенний вечер Тортила плыла на лепестке кувшинки по своему роскошному Пруду и вдруг услышала пронзительный лай Локотка с другого берега. Собачий язык, к счастью, черепаха понимала. Что случилось? Локоток звал ее на помощь: он узнал, что тайна старинного пруда раскрыта!!!

Мальвину, Пьеро и Буратино преследует в своей карете грозный Карабас — Барабас (шея). А вертлявый, но очень трусливый продавец пиявок Дуремар (кисть руки), который выполняет все приказы грозного Карабаса — Барабаса, уже почти залез в пруд и хочет сачком достать со дна Золотой ключик.

Сам Карабас — Барабас к пруду спуститься не может, потому что по дороге его карета сломалась. Но сломалась она, конечно, не сама по себе — ее испортил верный друг Буратино пудель Артемон (2‑й палец).

Карета с Карабасом — Барабасом теперь с места сдвинуться не может — ни вверх, ни вниз. А без кареты тучный Карабас — Барабас и шагу ступить не в состоянии, так как сразу путается в своей длиннющей бороде.

Справа и слева от кареты на деревьях спрятались одноглазый кот Базилио и хитрая лиса Алиса (плечи) — они нечестные, отняли у Буратино монетки, вот теперь и прячутся. Они пытаются забраться высоко–высоко и разведать, куда убежали Буратино и его друзья.

Но в это время подул ветер (дыхание). Дует он под деревьями (подмышечные впадины) и метает забраться повыше коту Базилио и лисе Алисе…

Пусть ветер дует — он помогает Буратино и его друзьям (не надо поднимать плечи и плотно прижимать руки к грудной клетке).

Пока всю эту историю Локоток Тортиле рассказывал, Буратино и его друзья появились на берегу пруда. Куда же им спрятаться? Около пруда — Дуремар, значит им надо на другую сторону. Черепаха подплывает к беглецам и помогает им переплыть через старинный пруд к ветхому, старому домику, который стоит прямо в воде.

В этом домике они и поселились: совсем недалеко от Тортилы устроился пудель Артемон. Артемон все время занят — он домик сторожит день и ночь (дети не любят начинать играть третьим пальцем, а предпочитают указательный; но если он занят важной работой сторожа — тогда делать нечего…). Рядом с Артемоном — смелый и находчивый Буратино; потом — Пьеро, который все–таки хочет оставаться между Буратино и красавицей Мальвиной. Ну, а Мальвина, конечно, в отдельной комнатке — она же очень независимая!

Наступает ночь. Беглецы заснули (я дую на детские руки — мышцы расслабляются, пальчики «засыпают»). Спит в своей карете Карабас — Барабас. Ветер бороду его растрепал, и он навсегда запутался в лесной чаще, никогда он больше к пруду не спустится… Даже Дуремар, который так ничего, кроме тины, и не выловил из пруда, тоже заснул (все это помогает детям расслаблять мышцы).

А наутро Дуремар опять за свое принялся. Но недаром черепаха Тортила была такой большой и занимала почти весь пруд — она помешала Дуремару достать Золотой ключик.

Далеко–далеко от старинного пруда в своей каморке (спина) бедный папа Карло (мышцы спины) думает о Буратино и тревожится о нем. Он даже на расстоянии хочет помочь своему сыночку и его друзьям, готов заботиться о них (место поддержки нижних мышц спины), ведь только с его помощью они могут попасть в Волшебную страну звуков через потайную дверку в каморке (дети непроизвольно чуть прогибаются и подтягивают спинку — и сразу осанка!).

Давайте и мы поможем нашим друзьям и так поставим ножки, сделаем на них упор, чтобы вовремя, по первому зову прийти к ним на помощь!

Мы не будем поднимать плечи — иначе кот Базилио и лиса Алиса залезут на дерево и заметят, где спрятались Буратино и его друзья.

А если мы ссутулимся, то карета с Карабасом — Бараба–сом скатится к пруду…»

Так во время урока, разговаривая с детьми, я могу передать им в сказочной форме все свои указания, все наставления, и они прекрасно меня понимают:

«У тебя черепаха Тортила не заботится о Мальвине и ее друзьях!»

«Ах, какой у тебя сильный (напряженный) Дуремар — так он попадет на дно пруда и достанет Золотой ключик!»

«Пьеро! Скоро ли ты станешь самостоятельным?»

«А где каморка папы Карло?»

«Ты ведь так не сможешь помочь Буратино и его друзьям! Ну–ка, встань, пожалуйста. Вот видишь — ножки совсем не приготовились и оказались не на месте!»

«Локоточек совсем никому не помогает».

«Давай научим черепаху Тортилу ходить и бегать!»

Хочется сделать одно замечание. Почему именно сказка о Золотом ключике так подходит для наших целей? Потому что «Золотой ключик», спрятанный в центре ладони, — образ той необходимой силы, которая дает импульс беглости пальцев. Но здесь мы уже переходим к следующей нашей задаче — к разговору об организации пианистического аппарата.

ОРГАНИЗАЦИЯ ПИАНИСТИЧЕСКОГО АППАРАТА

Учителя и учительницы фортепиано! Начинайте не с постановки руки, а с постановки души: как известно, у пианистов она помещается в крохотных кончиках пальцев.

Натан Перелъман

Сразу надо сказать о том, что обучение игре на фортепиано трехлетних детей во многом отличается от работы с пяти–шести летними. И отличие это основано прежде всего на разнице физических возможностей пианистического аппарата. Советы держать руки не природно–естественно, а искусственным образом, требование активно поднимать пальцы и добиваться запредельной силы удара по клавишам, — все это вызывает у детей многочисленные двигательные затруднения и часто приводит к возникновению профессиональных заболеваний. Не говоря уже о том, что обычно так называемая «постановка руки» проходит вне всякой связи со звуком — вне слухового контроля. Как уже говорилось, я испытала результаты такой работы на себе, получила профессиональное заболевание, и только гораздо позже с помощью педагога Иды Васильевны Шамаевой мне посчастливилось пройти настоящую школу организации пианистических движений. И тогда вдруг появились и беглость пальцев, и культура звука — лишь болезнь мышц осталась навсегда.

Полагаю, что в раннем возрасте не стоит заниматься проблемами пальцевой артикуляции. У большинства хороших учеников музыкальных школ прекрасная артикуляция. Бывая на их концертах, часто ловила себя на мысли о том, что мои ученики до 10–11 лет (то есть до тех пор, пока не завершится полностью формирование опорно–двигательного аппарата) во многом им уступают. Однако впоследствии они преодолевают этот разрыв и более того — у каждого из них формируется индивидуальная манера игры, наиболее соответствующая природе пианистического аппарата.