Юстиниан. Великий законодатель - Джордж Бейкер

Хотя этот способ ведения боевых действий говорил сам за себя и Велизарий не без основания считал его превосходным средством изматывания сил осаждающих, сам этот успех оказал неблагоприятное воздействие на имперское воинство. Оно впало в полное самодовольство из-за своего тактического превосходства и начало критиковать Велизария, как критиковало и раньше искусного хитреца. Однако хитрец знал простой и действенный рецепт лечения армейского эгоизма. Коли армия считает его медлительным стариком, который не желает рисковать ради достижения победы, то он подчинится просвещенному мнению своих более умных подчиненных и позволит им попытать счастья в серьезной схватке.

Лечение кровопусканием оказалось эффективным. Встретившись на поле боя с превосходящими силами тяжело вооруженных готов, армия смогла спастись от полного разгрома только благодаря самоотверженности пехотного резерва, который погиб до последнего человека, прикрывая отступление кавалерии под защиту крепостных стен.[32] Отступление обошлось без позора, а Велизарий на некоторое время перестал слышать критику в адрес своих военных талантов.

III

Хотя подкрепление усилило боевую мощь защитников Рима, оно усугубило и без того напряженное положение с провиантом. Поскольку теперь трудно было ожидать решающей битвы в открытом поле, Витигис сосредоточил все свое внимание на том, чтобы надежно блокировать гарнизон Рима. В июне обозу, прибывшему с деньгами для выплаты жалованья воинам и для приобретения продовольствия, пришлось пробиваться на всем расстоянии от Террацины до Рима; кроме того, блокада стала более жесткой и на дорогах к югу от Рима. Римляне, видя растущую нехватку провианта, потребовали от Велизария более решительных действий. Он оказался глух к их убеждениям. Хотя никто лучше Велизария не понимал, каким тяжелым может стать положение, он продолжал последовательно придерживаться своей политики. Единственным его шансом было постоянное, незаметное изматывание сил готов и подрыв их морального духа мелкими обескураживающими вылазками. За этот свой единственный шанс он и решил держаться до конца.

Так как людям нужна хоть небольшая надежда, которую они должны питать на лучшее будущее, Велизарий распространил слух о скором прибытии огромного подкрепления и обозов с продовольствием. Лето шло, и Велизарий удвоил меры предосторожности. Караулы у ворот теперь сменялись с регулярными интервалами; он организовал строгое и регулярное патрулирование как внутри города, так и вне его стен. Для того чтобы не напрягать внимание и без того уставших людей, для охраны важных объектов стали использовать собак. Велизарий был готов к измене внутри и к ударам извне. Сторожевой службой и надзором нельзя было пренебрегать ни при каких обстоятельствах. Когда защитники города стали получать урезанный, а потом и половинный рацион, жители Рима, которые страдали больше всех, утратили большую часть своего боевого пыла. Недостаток питания у большинства людей вызывает не только чувство голода; он вызывает также потерю сил и подверженность болезням. Обычно недоедание сопровождается упадком духа. Нет ничего более удивительного, чем трансформация, происходящая со взглядами человека, пропустившего несколько приемов пищи. Наш мир — славное место, но его слава меркнет, надежды умирают, и даже меняются его основные свойства. Более того, некое превращение становится свершившимся фактом: меняется прошлое, и то хорошее, что было в нем, перестает быть таковым. В такой атмосфере рождаются изменники и предатели.

Все это Велизарий прекрасно понимал, и, когда лето прошло, а твердо обещанных им подкрепления и продовольствия все не было, он начал испытывать растущее беспокойство. Если не делать ничего, кроме изматывающих вылазок против готов, то римский гарнизон скоро сам измотается до последней степени. В конце сентября он отправил верного Прокопия с донесением, в котором обрисовал реальное положение и попросил всей возможной помощи. Прокопий покинул Рим ночью, сумел вырваться из готского кольца и благополучно добрался до Неаполя.

IV

Вероятно, после отбытия Прокопия из Рима туда начали приходить новости и советы. Совершенно точно известно, что в начале ноября Антонина получила послание, и не будет большой натяжкой предположить, что той же почтой были доставлены письма и для Велизария.

Но сначала о письмах к Антонине.

Политическая борьба, которую вел Юстиниан на Востоке, пока Велизарий дрался с готами в Италии, приняла форму религиозного противостояния. Прошло несколько столетий с тех пор, как римский мир забыл о понятии политической партии. Империя сокрушила всякую оппозицию. Оппозиция, подавленная, как политическая сила, ожила в религиозной форме. Люди, которые не имели возможности объединиться под политическими лозунгами, имели полную свободу объединяться под лозунгами теологическими. Именно так они и поступали: на словах отстаивали свои богословские доктрины, а на деле утверждали политические идеи.

Именно в этом заключается главная причина того, что подъем Христианства сопровождался непримиримым преследованием ересей. Когда Юстиниан стал теологом, ему также пришлось преследовать еретиков, чтобы выявлять политические партии внутри империи. Поддерживая ортодоксальную веру, он поддерживал универсальную империю, то есть римский миропорядок и государственное устройство. Центром этого универсального порядка был Рим, древняя столица империи, сохранившая свое моральное лидерство. Пока Велизарий бился с готами, Юстиниан прилагал все усилия к тому, чтобы отчетливо донести до общественного мнения Италии всю недвусмысленность своей позиции и показать, что эта позиция победила в Константинополе. Эта пропаганда стала существенной и очень важной частью завоевания Италии.

Феодору занимали ее собственные взгляды. Очевидно, она считала, что мысль Юстиниана о построении идеального, универсального государства не отличается особой прозорливостью. Жертвовать преданностью и покорностью Востока ради проблематичной рассудочной верности Запада — это политика, к которой она не ощущала душевного расположения. В этом ее поддерживали многие византийские государственные мужи, имена которых составляют почтенный список. Никогда не следует валить лестницу, по которой ты поднимаешься. Вот основной вопрос, занимавший умы константинопольских политических мыслителей: по какой лестнице они поднимаются? Заключается ли их сила в традициях универсального римского государства-мира, как думал Юстиниан, или в объединении всех восточных земель, как полагал Анастасий?

Цель, которую поставила перед собой Феодора, была весьма дерзкой; императрица решила сама наложить руку на папство — сердце и средоточие христианского мира. Средство, с помощью которого она намеревалась добиться этой цели, было рядом — папский нунций в Константинополе дьякон Вигилий.

Казалось, предпринятые действия вели к успеху. Между Феодорой и Вигилием установились доверительные отношения, полные взаимопонимания. Когда папа Агапет умер, дьякон, щедро финансируемый Феодорой, спешно бросился в Италию. Идея заключалась в том, чтобы Вигилий, заняв папский престол, обеспечил Феодоре поддержку для достижения ее целей. Условия соглашения, вероятно, были еще не до конца сформулированы. Вигилий прибыл в Рим слишком поздно: на святейший престол был избран Сильверий.

Когда Феодоре не удалось получить от Сильверия помощь и поддержку, на которую она рассчитывала, императрица решила, что его должен заменить ее протеже Вигилий. Однако сместить римского папу — не такая простая задача. Именно об этом писала Антонине Феодора в ту осень, когда готы осаждали Рим. Письмо (как мы видели) пришло вскоре после отъезда Прокопия. Для того чтобы Велизарий не проявлял излишнего любопытства, ему тоже послали письма, в которых были обещаны подкрепления. Занятый этими проблемами, он не стал утруждать себя выяснением содержания писем к Антонине.

V

До сего дня не разгадана тайна истории, последовавшей за описанными событиями. Доподлинно известно только то, что в середине ноября было перехвачено письмо, в котором готского короля извещали о том, что некие люди в Риме откроют Асинарийские ворота его воинам. Но Асинарийские ворота находятся вблизи Латеранского собора, резиденции римского папы. Письмо было без промедления доставлено Велизарию, который велел быстро арестовать людей, на которых пало подозрение. Из города было изгнано несколько сенаторов. Самому папе было приказано явиться к Велизарию.

Когда папа явился, Велизарий указал Сильверию, что тот ступил на опасную тропу, заключая соглашения с могущественными врагами. Однако Сильверий отклонил обвинения. Его не арестовали и не взяли под стражу, а он перебрался на Авентин, чтобы показать всем, что не поддерживает изменнических сношений с неприятелем. Вскоре после этого Сильверий был снова вызван к Велизарию. Папа понял, что на этот раз предстоит более серьезный разговор. Вместе с ним к византийскому полководцу отправилась толпа сторонников папы. Их не пропустили к главнокомандующему, поскольку, как выяснилось, в его ставке действуют правила придворного этикета. Сильверий один вошел в комнату, где его принял Велизарий.