Призраки в Сети - Чарльз Де Линт

— Все их веселье какое-то подловатое, — сказал он. — Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из них сделал что-нибудь хорошее.

— Иногда они могут быть очень дружелюбными, такими, например, как вы, домовые. По крайней мере там, откуда я родом.

Холли умела схватывать на лету: она поняла, что речь идет о неких волшебных существах. Ее, правда, несколько удивило, что Дик и незнакомец так хорошо понимают друг друга: как будто такие вещи общеизвестны.

— А откуда вы родом? — спросила она.

— Откуда? Отовсюду и ниоткуда. Мы всегда кочевали. А я и сейчас так живу. Мы, Келледи, всегда были путешественниками.

— Вы жестянщики, не так ли? — спросил Дик. — Как в Ирландии.

Боджо покачал головой:

— Да, но Келледи из более древнего племени, чем ирландцы.

— Но вы, кажется, сказали, что ваша фамилия — Джонс, — напомнила Холли.

— Так и есть. Келледи — это родовое имя, которое носят большинство из нас. Но моя мама была Джонс, когда нас усыновила тетя Джен, так что для нее я остаюсь Джонсом.

У Холли было полно вопросов к нему. Даже обычно застенчивый, Дик просто клокотал от любопытства. Но не успел ни один из них и рта раскрыть, как Боджо вдруг весь подобрался и выпрямился. Он отхлебнул виски из стакана, долго и внимательно посмотрел на собеседников и сказал:

— Расскажите мне об эльфах.

И Холли рассказала, а Дик дополнил то, что она упустила. Закончив об эльфах, они перешли к тому, что произошло сегодня вечером.

— Должно быть, мы просто испугались, — сказала Холли, когда они наконец добрались до конца истории. — Вы не представляете себе, какой бедлам эльфы устроили в тот вечер.

— О, еще как представляю! — возразил Боджо.

— Значит, вам приходилось видеть их?

Он покачал головой:

— Мне приходилось видеть только разрушения, которые они оставляют после себя. И конечно, я слышал рассказы.

То есть то, о чем болтают люди на работе, стоя в коридоре у автомата с холодной водой. О погоде, курсе на бирже, эльфах… Нет, конечно, ей трудно было даже представить себе Боджо ошивающимся около кулера и вообще состоящим на какой-нибудь службе. Хотя должен же он где-то работать. Все вынуждены как-то зарабатывать на жизнь.

— Думаю, вы мудро поступили, что проявили осторожность, — подытожил Боджо, и мысли Холли вернулись к недавним событиям. — Я почувствовал запах потустороннего, как только вошел в магазин, и не из-за вас, господин домовой.

— Это точно был дух, — сказал Дик. — И он был готов прямо выпрыгнуть с экрана. Матерый, темный и могучий.

— Могучий — да. Но мне, скорее, представляется некто молодой. Что-то новое. Что-то, чего свет до сих пор еще не видел.

— А это хорошо или плохо? — спросила Холли.

— Ни то ни другое. Большинство духов — они как погода — не плохие и не хорошие. Просто такие, какие есть. Они живут своей жизнью, совершенно не обращая на нас внимания. Это мы жалуемся, что у нас ветром сено разворошило или градом побило всходы.

«Итак, — подумала Холли, все еще мысленно подбирая ключик к гостю, — если он приводит такие фермерские сравнения, может, он деревенский?»

— Но они не все такие, — заметил Дик.

— Не все, — согласился Боджо. — Есть и такие, которым ужасно нравится вмешиваться в жизнь таких, как вы и я. И эти — самые неприятные из всех.

— Но что им надо? — спросила Холли.

Боджо пожал плечами:

— Кто знает! Иногда мы просто им мешаем, и тогда они обходятся с нами как с букашками — смахнут или прихлопнут. Иногда они голодны.

Холли все это начинало очень не нравиться.

— Они что, хотят съесть нас?

— Это, скорее, духовный вампиризм, — сказал Боджо. — Их интересует наша жизненная энергия. Некоторые духи ею питаются.

Еще не легче!

— Вы можете нам помочь? — спросила Холли. — Нельзя ли как-нибудь выдворить их из Интернета и запихнуть туда, откуда они явились?

Боджо отпил еще виски.

— Я почти ничего не понимаю в компьютерах, — сказал он. — Но я понимаю в духах. Первый вопрос, который мы должны себе задать, — явились ли они откуда-то или родились прямо в Интернете?

— Что вы имеете в виду? — спросила Холли.

Она взглянула на Дика и увидела на его лице отражение собственного смятения.

— Ну, насколько я понимаю, — продолжил Боджо, — Интернет сам по себе — нечто вроде государства. Это справедливое допущение?

— Ну, наверное…

— Тогда логично предположить, что в нем должны бытовать свои формы жизни и свои призраки.

— Но ведь мы говорим о чем-то, что существует только в виде кода в компьютерах провайдеров. Биты и байты. Ничего осязаемого.

— Однако же эльфы как-то пробрались туда! Кроме того, есть еще и эта история с Вордвудом и тем духом, который, как вы сказали, в нем поселился.

Холли задумчиво кивнула:

— Наверное, именно поэтому я чувствую, что должна что-то сделать. Это ведь мы с друзьями создали «Вордвуд». Благодаря нам он и обрел нечто вроде сознания, следовательно, мы отвечаем за то, что с ним произойдет дальше.

— Итак, вопрос следующий, — сказал Боджо, — Вордвуд одичал сам или подвергся воздействию со стороны?

— Как-то все это… нездорово.

Боджо кивнул:

— Я тоже весьма далек от понимания того, что происходит. Но мы должны сделать все, что можем. Наверняка есть люди, которые могут помочь нам. Надо только найти их.

— Я, конечно, поговорю с Сарой и с другими, с теми, с кем мы начинали «Вордвуд». — Холли подумала секунду, потом добавила: — Я очень рада, что вы пришли. Возможно, мои друзья прекрасно разбираются в компьютерах, но когда дело доходит до всего остального, тут они — пас. Это слишком сложное дело, чтобы мы могли разобраться сами, да еще когда Мэран нет в городе… Так я вам очень благодарна. Честное слово.

— Я просто не мог стоять в стороне, предоставив подруге моей двоюродной сестры одной разбираться со всем этим. — Он поднял стакан и спросил: — У вас нет больше этого замечательного виски?

Холли принесла бутылку, налила ему, а заодно плеснула еще виски в свою чашку и в чашку Дика.

— Мне стало как-то легче, — сказала Холли. — Как будто у нас и правда есть шанс справиться с этим.

Боджо улыбнулся:

— Мы можем, по крайней мере, попробовать.

И они чокнулись.

Поднимаясь к себе по лестнице, после того как проводила Боджо, Холли все еще улыбалась. Она пожелала спокойной ночи Дику, у которого слипались глаза, приласкала Сниппет и пошла к себе в комнату. Чуть помедлив, она выдернула телефонный шнур из розетки. Сомнительно, чтобы что-нибудь могло просочиться через обычную телефонную сеть. Но все-таки зачем испытывать судьбу?