Твой выход, детка! (СИ) - Перова Вера

— Отлично! — произносит он. — И на этом закроем тему.

Осталось позвать официанта и попросить счет.

Понимая, что вечер окончен, я начинаю просматривать «приложение» в телефоне в поисках ближайшего такси и замечаю, что Вадим улыбается.

— Ты чему улыбаешься?

— Да так… молодец сестренка! — Вадим вдруг закрывает рукой мне экран. — А может, сходим в кино? — совсем неожиданно предлагает он, в очередной раз сбивая меня с толку. Никогда не угадаешь, что он скажет или как себя поведет в следующий момент.

Конечно, я соглашаюсь, понимая, что это авантюра ничем хорошим для меня не кончится. Но я осознанно отодвигаю и свою беременность и Яковлева (которому я даже не знаю, как буду завтра смотреть в глаза!) в дальний угол моей совести. У меня такое чувство, что я снова девочка-подросток. Что все, что я знала о любви, уничтожено до основания. Сейчас главное — не останавливаться! — твержу я себе. — Главное — не останавливаться и не думать, а то я могу опомниться. И пока ждали официанта и просили счет, пока расплачивались — все это время оба молчали. Просто молчали.

***

Мы сидим в темном зале, и пальцы Вадима украдкой нежно бродят по моему запястью. На экране мелькают кадры: девушка в аэропорту, одна, с женихом она порвала бесповоротно еще в начале фильма. Но вот он появляется, добравшись к ней на угнанной машине, и произносит душераздирающую речь — о горе и любви, которые он узнал, и о том, что можно все исправить. Он признается героине в своих чувствах, а полицейские уже надевают на него наручники. Она целует его. Я смотрю на экран и не хочу, чтобы кончался фильм. Но не потому, что мне нравится эта сладкоголосая хрень на экране и не потому, что мне хорошо сейчас с Вадимом, хотя, мне действительно, хорошо. А потому, что я боюсь, что когда кончится фильм, тогда в зале зажжется свет и я снова окажусь в реальной жизни, она обступит меня, заставляя принять решение. Решение! Само это слово бросало меня в дрожь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Еще когда мы только ехали в кинотеатр, небо уже затягивало тучами и от хорошей весенней погоды не осталось и следа. Сейчас же, когда мы сунулись наружу, дождь хлестал вовсю. Вадим вызвал для меня и себя такси. Пережидать в помещении не хотелось, и мы направились к выходу. На огромном крыльце было не протолкнуться: здесь были и такие же как и мы зрители, вышедшие из кинотеатра, и просто прохожие, которых непогода застигла врасплох. Вадим крепко взял меня за руку и потащил сквозь толпу к свободному месту, припечатал спиной к колонне, нависнув надо мной и прижавшись всем телом, прикрывая собой от дождя, от людей, от всего мира. Мы стояли молча друг на друга уставясь, не зная, что сказать, о чем спросить, как нащупать первую ступень лестницы к примирению, а может и к сближению.

— Сколько ты уже здесь?

— Три дня, — Вадим попытался избежать моего взгляда.

Я ощущаю необъяснимую тоску от мысли, что больше могу его не увидеть.

— Ты собирался прийти, позвонить?…

— Нет.

— А-а…

Вопросы роились у меня в голове, но я была не способна связано задать ни один из них.

— Сколько ты здесь пробудешь?

— Завтра вечером уезжаю.

Напряжение становилось все ощутимее. Мы еще постояли в этом безвоздушном времени, в медленном потоке неестественных наигранных секунд.

— Поехали ко мне, — одними губами прошу я.

Он наклонился и поцеловал меня долгим, тяжелым поцелуем, потом резко отступил назад.

— Может, хоть приедешь ко мне в магазин, посмотришь, как я все устроила? Я завтра весь день там.

Он посмотрел мне в глаза:

— Не знаю. Может быть.

Зазвонил его телефон — подъехало мое такси. Я лихорадочно набила ему sms-ку.

— Тут адрес. Позвони, если не найдешь.

— Найду. Я тебя везде найду.

И все стало нормально. На время. Накрывшись курткой Вадима, мы добежали до машины, за несколько секунд вымокнув насквозь.

***

Добравшись домой, я развесила мокрую одежду на вешалки. Высушила волосы феном и забралась под одеяло. Я заснула не сразу — лежала и думала, как все сложилось бы, если бы я не уехала. Можно ли было бы спасти наши отношения? А что, если я бы сразу сказала ему о ребенке? Обрадовала бы его такая новость? Заживо переживала каждое мгновение этой неожиданной встречи. Вспоминала его робкие ласки в кинотеатре и холодное, отрешенное лицо в кафе, пытаясь понять, что на самом деле чувствует этот мужчина ко мне. Потом, наконец, сон одолел меня, и через секунду настало утро.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Это был самый длинный рабочий день. Я только и делала, что ждала. Время шло, и я все чаще повторяла себе, что он не придет. И что на самом деле, возможно, это не худший вариант. Есть вещи, которые опасно ворошить.

Я возвращала покупателю сдачу, когда он позвонил. Вначале я даже обрадовалась: такой родной голос, но потом радость сменилась разочарованием.

— Лен, здравствуй. У меня не получается приехать. Может быть в другой раз.

Не дав мне времени на ответ, он положил трубку. Я не двигалась с места. Я сражалась со слезами.

Вечером, ближе к закрытию магазина, когда я уже еле держалась на ногах от усталости, приехал Яковлев.

— Что-то вид у тебя грустный. Устала?

Я кивнула.

— Кофе будешь?

— А у тебя не найдется чего-нибудь покрепче? — спросил он в ответ.

— Есть орехи.

Его лицо расплылось в улыбке.

— Нет, лучше давай кофе.

Я поставила перед ним стакан, и он сделал большой глоток. Я сидела, смотрела на него, как он, обжигаясь, пьет и пыталась понять: кто мы друг другу? Вот он приехал за мной, чтобы отвезти домой, хотя сам очень устал, но старается не показывать это, он по-прежнему ко мне внимателен и даже пытается шутить. Он всегда нежно целует меня, часто преподносит маленькие и милые подарки, которые старательно выбирает для меня сам, но никогда не говорит о своей любви, и от этого я чувствую и облегчение и разочарование одновременно.

— У меня для тебя сюрприз, — он устало полез в карман куртки и положил передо мной на прилавок авиабилеты. — Италия. В следующий четверг. Отказа не приму!

Я была настолько вымотана, что на радость не осталось сил.

— Вау! — так же устало выговорила я. — Круто! На сколько дней?

— Пять. Извини, больше не могу — на носу сдача важного проекта.

Как он вовремя! Отдохнуть хоть немного. Хотя бы самую малость.

— Здорово. Я — с удовольствием.

Он смотрит на меня долгим и каким-то чужим взглядом, от которого мне становится не по себе. Я вспоминаю вчерашнее свидание с Вадимом и чувствую, как волна краски заливает мне лицо. Но Ромка так устал, что не замечает моих пылающих щек.

— Ну что, поехали?

Мы закрываем магазин и садимся в машину.

— Останься у меня сегодня, — прошу я, не столько желая близости, сколько просто жалея его, ему ведь почти час тащиться по загруженным улицам от меня до своей квартиры.

— Хорошо, — соглашается он. — У тебя водка есть?

— Есть. У тебя что-то случилось? — спрашиваю я, точно зная, что не расскажет, как ни старайся.

— Все нормально, — он смотрит на меня. — Правда, все хорошо. Просто устал.

Мы приезжаем домой, и пока Рома принимает душ, я сооружаю нехитрую закуску.

***

В замке простодушно и обыденно крякнул ключ. Ромка. Он прошел в комнату, где я сидела на диване, поджав под себя ноги, укутавшись в теплый плед, вымотанная и сонная. Поцеловал меня в макушку:

— А я тебе подарок купил. Минутку, сейчас принесу, — Ромка исчез обратно в прихожей. — Кажется, с размером угадал, — крикнул он оттуда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Потом появился, неся что-то в бумажном фирменном пакете.

— Вот. Красный тебе подойдет. Я знаю.

Я заглянула внутрь и онемела от удивления — это было дорогое брендовое платье.

— Тебе нравится? — он нетерпеливо сам вынул свой подарок из пакета.

— Нравится, — выдавила я наконец. — Очень.