Симба - Василий Данилов

Вновь пришлось лезть в паутину и искать адреса больниц. Мне нужна, так сказать "статистика", исцелённые мной люди, реальные свидетели того, что я могу исцелить паралич. То, что даст мне "алиби".

– Чем только не приходится заниматься на пути к "силе", – проворчал я, составляя список адресов.

"…что вечно хочет зла и вечно совершает благо?" – понимающе прокомментировал симбионт. – "Кстати, советую не пренебрегать питанием. Думаю, ты помнишь тот опыт с Чёрной Кошкой?"

– Да-да, я всё прекрасно помню, – придётся усиленно работать челюстями. Писец образ целителя: исцеляет и жрёт, жрёт и исцеляет. Да, ещё и одежду стоит подыскать соответствующую, то есть образ. Полагаю, что ангел с крылышками будет чересчур ярким, нужно что-то более приземлённое. Поэтому решил остановиться на образе молодого парня. Сначала была мысль создать образ мужчины лет сорока, но, поразмыслив, я понял, что образ молодого человека вполне вяжется с образом целителя, который исцеляет не даром, но дёшево. Так сказать, работает человек за идею, идею великого блага, добра и прочего. Как раз в духе доброго профессора. Уж он-то должен уцепиться за возможность прибрать молодой талант под своё шефство. Хотя бы предложить сотрудничество и должность мед брата в своей школе. Не верю, что толпа детей мутантов обходится без травм и разного рода порезов, ушибов, ожогов и обморожений. Если я правильно помню основные силы тех или иных мутантов, то время от времени это должно происходить с ними.

Набросав список, я взглянул на часы и тяжело вздохнул: являться в больницу посреди ночи совсем не то, что мне нужно. Во-первых, пациенты спят. Во-вторых, не приёмное время. Поразмыслив, я решил поискать ещё информацию об инвалидах. В основном, военных. Такие знакомства, полагаю, в будущем могут оказаться полезными. Для начала сойдут и простые бойцы, а потом можно подумать и о генералах.

Отступление

"О потребностях и способностях"

Роберт Динкинс не отличался ничем от других солдат. Нельзя сказать, что он был посредственностью, так как невозможно взять и обезличить, усреднить человека. Едва дослужился до капрала, как получил ранение и был уволен. Нет, медали, пенсия и лечение было ему обеспечено, как и инвалидность. Хотя пенсия была не пожизненной, а временной, на восемь лет. Будто за это время он сумеет найти достойную работу. Наёмником ему вновь не стать, а другого будущего он для себя уже не видел. Учиться гражданской специальности не хватило бы денег, сил и, что самое главное – желания. Перебирать бумажки в офисе, бегать туда-сюда и названивать каждые пять минут, чтобы продать, нет, всучить кому-то какую-нибудь хрень, которая ему сама нахрен не нужна. Одной руки было мало, чтобы полноценно заниматься чем-то действительно дельным и стоящим, вроде ремонта техники. В машинах более или менее Роберт разбирался, всё-таки в пустыне пешком особо не походишь, а если не будешь заботиться о бронетехнике, то пески поглотят тебя ещё раньше, чем проклятые повстанцы, которые террористы.

Проклятье, как же сильно теперь Робберт ненавидел песок пустыни и арабов. Это по телевизору твердят о террористах и бандитских группировках, но на деле, они самые настоящие повстанцы: не может же треть страны быть экстремистами? Хотя кто этих арабов знает. Как на зло, эти сволочи были ещё и вооружены. Хотя первое время старый, потёртый временем и пылью АК-47 смотрелся недоразумением по сравнению с его новенькой высоко технологичной винтовкой с оптическим прицелом, средством подцветкой цели для малых штурмовых ракет и разными другими приспособлениями, которые шли в комплекте. Вот только песок сводил на нет все плюсы. Если вовремя не почистить, то постоянные осечки гарантированы, а чистить приходилось, порой, несколько раз в день. Особенно, когда приходилось здорово поваляться в пыли, укрываясь от перекрёстного огня за каким-нибудь случайным укрытием вроде выступа в стене или груды щебня. Да, на дальних дистанциях его винтовка превосходно точна и не замена. Вот только никто не давал ему этих дистанций, а двести метров – это даже не расстояние. Так же выяснилось, что хотя бронежилеты выдерживают выстрелы из калашникова, синяки остаются дай боже. Его знакомого, Стенли, зацепило в бок парой шальных пуль. Выжил, но получил перелом ребра и два ещё треснули. Ну, да сам парень не был крепышом, но всё равно попадание в шлем гарантировало лёгкое сотрясение, если не хуже. Ноги, к сожалению, как и руки не были защищены кевларом, а жаль, ведь это могло спасти Роберту его руку и дать шанс на возвращение в ряды военнослужащих. В добавок ко всему застрявший осколок рядом с позвоночником в непосредственной близости от сердца. И оставить как есть нельзя – опасно и хрен вытащишь. То врачей нет, то слишком дорого, то ещё что-то. Вот и приходится ходить на ежемесячные процедуры. Непонятно только зачем: осколок от этого безопаснее не становится, а счета оплачивать приходится.

Впрочем, спорить с врачами Роберт не осмеливался. Знал бы сам Роберт, что лечащие его врачи сами не рады такому пациенту, то безмерно бы удивился. С одной стороны, они могли попробовать извлечь осколок, но вот беда: риск слишком велик. Оставить всё как есть не получается, так как в случае чего могут засудить. Вот и приходилось выкручиваться. Ну, да, Роберт исправно платил, но для американцев это было нормой, поэтому врачи даже не задумывались о том, что им за эту тянучку ещё и платят, а сам Роберт не осознавал того, что его деньги уходят в никуда, так как привык за всё платить. То, что всё в мире имеет свою цену, он прекрасно понял с детства.

Однако, сейчас он недоуменно смотрел на высокого хорошо сложенного парня и не мог понять, что же от него требуется. Потратив уйму времени, сил и денег на врачей и лекарства, мужчина недоумевал, что происходит. Он вновь и вновь перечитывал сунутый ему бланк договора и не мог увидеть пресловутый текст мелким шрифтом. Даже с лупой разглядывал, притворившись, что случилось обострение, точнее, ухудшение зрения, но не мог разглядеть подтекста. Даже на свет просматривал, полагая, что он скрыт типа водяных знаков, но нет: простая офисная бумага формата А4. И договор какой-то странный: всего на двух листах. Обычно ему приходилось перечитывать или пролистывать минимум десять-двадцать листов, а затем ещё тщательно отыскивать и читать мелкий шрифт. И даже не предложили оформить страховое свидетельство.

Очень странно, но Роберт так и не мог найти подвоха.

– То есть, мистер Смит, вы хотите сказать, что, если верить этому договору, за полное выздоровление я должен заплатить, – Роберт вновь зашуршал листами, выискивая сумму прописью, а прочитав её не смог удержаться от восклицания, – триста долларов!

– Совершенно верно, – натянуто улыбнулся парень, которого уже начала доставать недоверчивость клиента, но просто плюнуть и уйти он никак не мог.

– И никаких будущих выплат, никаких обязательств перед вами я после оказания… услуги я не имею?

– Абсолютно точно, вы всё совершенно правильно поняли: не имеете, – подтвердил Смит.

– Довольно странно. Я имею ввиду, что я потратил тысячи долларов но не добился никакого успеха, а тут… триста долларов и всё.

– Поймите меня правильно, вы оплачиваете не столько услугу, а стоимость её оказания. Больница, врачи… – Смит провёл руками, указывая вокруг себя. – Вы оплачиваете их услуги, затраты их усилий. Здесь же вы будете оплачивать мои усилия на оказание этой услуги. И эти, именно эти усилия, оцениваются в три сотни долларов. Знаете такое выражение: с каждого по способностям, каждому по потребностям? Так вот, в моей способности вас вылечить, в моей потребности триста долларов, в вашей же способности эти триста долларов оплатить за вашу потребность в исцелении. Понимаете меня?

– Постойте… – Роберт собрался с мыслями. – То есть вы оцениваете свои потребности в три сотни?! Ха, да я в ваши годы спускал за день больше раза в два. Не хотите же вы сказать, что ваши потребности – это какие-то триста долларов?

– В данный момент времени – да, это триста долларов. Если бы мне требовался торт, то я бы постарался найти кондитера и заключить уже с ним контракт, указав в качестве оплаты торт. Понимаете?

– Погодите, то есть вы хотите сказать, что пришли ко мне только потому, что я могу дать вам эти триста долларов?

– Совершенно верно. В своих действиях я стараюсь руководствоваться максимальной полезностью для себя и окружающих. Я пришёл к выводу, что если я способен исцелять, то вполне могу пользоваться этим, чтобы помочь окружающим меня людям, но, помня о том, что если я буду бездумно помогать всем и каждому, то меня просто разорвут на кусочки, я решил, что будет справедливым ввести такой фильтр, как договор. Если у меня возникает в чём-то потребность, то я отыскиваю того, кто нуждается в моей помощи и способен помочь мне. Это взаимовыгодно, полезно для обоих. Своего рода симбиоз. Я честно выполняю свою часть договора, а клиент – свою. В результате я могу позволить себе не беспокоиться о том, что мне нужно жильё, деньги, еда, досуг – всё это я получаю от клиентов, после того, как выполню свою часть договора. Разве это не правильно? Разве это не справедливо? – спокойно и доброй улыбкой разъяснил Смит.