Хозяин вечности. Дочь наемника - Олег Костенко

Конечно, он понимал, что сейчас Инори его только поддразнивает. Однако от необходимости придумывать достойный ответ его избавил стук в дверь.

– Войдите, – сказала Инори.

Тяжёлая дверь отворилась, и в помещение вошёл Олдрин. Детектив был одет в лёгкую тунику, вполне соответствующую местному жаркому климату. На его поясе весел короткий ритуальный меч, с которым большинство мужчин его расы на людях предпочитали не расставаться.

– Пора, – без предисловий сообщил он, – Маркон ждёт нас в машине.

Они зашагали по коридорам городской резиденции Оритур Кварус Маркона. Зимин мельком отметил, что роскошью здание не уступало даже королевскому дворцу на Горгоне, а крупная парадная лестница сделала бы честь любому человеческому музею.

На втором этаже космогатор заметил женщину илари наблюдавшую за ними из темноты коридора. Её глаза горели испуганным любопытством. Возможно одна из трёх жён их гостеприимного хозяина или дочь, или сестра. Врождённая глупость женщин этого народа давно стала притчей среди всех рас трёх галактик. Ни о каком равноправии полов здесь и речи быть не могло.

Первый этаж. А вот эта девочка будет посмелее: стоит возле самой лестницы. Глазёнки так и бегают, и в них одно любопытство.

В открытом дворе бьёт фонтан. При чём высота струи постоянно меняется. Вокруг цветники и дорожки образующие сложный узор. Наверняка, он имеет какое-либо значение: илари просто помешаны на символике. Но Горд в этом не разбирается, и разбираться не хочет.

Кажется, в иларийской символике немного понимала Инори. Сейчас она с заметным интересом оглядывала дорожки с газонами, что-то, явно прикидывая в уме. Хотя было не исключено, что её интерес носит чисто эстетический характер.

Наконец они расселись в просторной машине, похожей на перламутрового жука. Изнутри верхняя половина машины была полностью прозрачной, и Горд с интересом оглядывался по сторонам. Да, города илари – это нечто.

Ведомая автошофёром машина неслась широким проспектом, проезжая часть которого имела слегка жёлтый цвет. Она казалась застывшей водой или зеркалом, в котором отражается такое же лимонно-жёлтое небо.

Нет, не казалась: поверхность действительно имеет зеркальные свойства. Горд различает на ней отражённые силуэты зданий, словно глядящие из глубины. Теперь он более внимательно присматривается к самим строениям. Высокие белые сооружения, многие из которых похожи на башенки торта или мороженного. На большинстве фасадов видны мозаики и барельефы.

Не слишком высоко, в жёлтом мареве неба, прямо по их курсу движения, над другой стороной ущелья проспекта в небесах видно небольшое и не слишком яркое солнце, луч которого едва заметной тропинкой отражается в зеркальном дорожном покрытии.

Ранним утром город илари кажется чем-то не реальным: каким-то миражём, сном. Илари были очень эстетичной расой и очень богатой. Горд знал, что за время своей истории они не раз скатывались в декадентство. Это был бич всей их цивилизации, такой же, как войны для людей. Хотя, по мнению Горда куда более безобидный.

Проспект неожиданно оборвался. Загородная зона походила на хорошо ухоженный парк. Кругом росли огромные деревья: настоящие гиганты по меркам его родного Топуса. Горд с удивлением заметил, что между ветвями некоторых деревьев были перекинуты узкие мостики. Это ещё зачем? Древесный образ жизни илари никогда не был свойственен.

Не удержавшись, Зимин обратился с вопросом к Оритур Кварус Маркону.

Илари ответил довольно цветасто. Как нередко выражались представители его расы.

– Здесь, в вышине, младая поросль резвиться.

Однако, – озадачено подумал Зимин, – неужели они не боятся за детишек-то. Конечно, у мостиков были перила, да и чувство равновесия у этой расы являлось врожденным, но всё-таки. Ладно, в конце концов, это проблемы Илари.

Машина снизила скорость и свернула на боковое ответвление. Деревья вокруг сделались не такими крупными. Вскоре их транспорт миновал небольшую каменную арку, в своде которой были глубоко вырезаны затейливые иларийские руны. Но Горд не знал местной письменности.

– Поместье «Ручей журчащий в тиши» сообщил им Оритур Кварус Маркон. Машина въехала на территорию бывших владений астрофизика Анамериса.

Впереди показалась роскошная белая вилла, центральная часть которой вздымалась наподобие небольшой башни. Вилла была намного меньше городской резиденции клана Оритуров, но, по мнению Горда, намного уютней. Уж слишком фундаментальным выглядело здание резиденции.

Машина остановилась рядом с небольшим прудом. Границы водоёма были выложены белым камнем, а на островке, посреди него, росло тонкое белое дерево, ветви которого, казалось, утопали в пуху. Кругом было много других деревьев и декоративных камней. Плели свою затейливую вязь дорожки. В продуманном расположении всего этого чувствовалась какая-то система, но определить её Горд был не в состоянии.

Зато на лице Оритура было написано такое восхищение, что становилось ясно: илари различает здесь что-то для всех остальных незримое. Наверное, опять всё дело в их невероятной символике, – решил Горд, и тут же прекратил ломать над этим голову.

Четверо приезжих вылезли из машины. Налетали нерезкие порывы ветра, и под их воздействием листья на белом дереве звенели точно маленькие колокольчики. Занятный эффект, – подумал Горд, – он решил, что, скорее всего, илари вывели подобную древесную породу намеренно.

Со стороны виллы к ним двинулся средних лет илари, и их спутник устремился навстречу своему сородичу. Остальные двинулись следом за ним. Облачённые в торжественные белые одежды илари шагали, как на параде, только что шаг не чеканили. Остановившись, они отвесили друг другу почтительные поклоны и стали переговариваться своими мелодичными голосами. Их длинные уши при этом забавно шевелились. Горд, с трудом сдержал улыбку, подумав, что и в этом, возможно, тоже скрывалась своя символика.

Язык илари в смысловом плане был многослоен, а разговоры могли содержать много контекстов. Лингвистические программы нередко адекватный перевод не вытягивали, поэтому Зимин слушал внимательно. Сам он различал в основном лишь первый уровень, и только немного второй. А ведь их могло быть и три, а то и даже четыре.

Собеседники обменивались цветастыми фразами.

– Мы все были восхищены светом знания, исходившим от вашего брата, – вещал Оритур.

– Мне приятно видеть столь много учёных собеседников, готовых ради познания на всё, – вторил за ним второй илари. – Их умственная флюоресцентсия озаряет эту поляну, а дух почтительности к моему брату ароматизирует воздух.

Если бы такой разговор вели люди, то у космогатора б не осталось сомнений, что собеседники друг над другом попросту издеваются, но для илари это была обычная манера речи. Свихнуться можно, – подумал Горд, – не удивительно, что их культура постоянно скатывается в декадентство. Пожалуй, странно бы было наоборот, если б не скатывалась.

– У меня нет никаких сомнений, что наша встреча кончится так, как ей положено, – сообщил хозяин.

И как она, по-твоему, должна кончиться? – мысленно полюбопытствовал Горд. Этот долгий разговор ни о чём уже начал серьёзно его раздражать. Кончали б они скорей, что ли, эту бодягу. Сколько можно-то? Одна из сложностей разговора с илари заключалась в том, что не сразу-то и поймешь, продолжаются ли ещё взаимные приветствия или собеседники уже перешли к сути дела.

Хотя, кажется, перешли. «Как ей будет положено» – такое окончание фразы означало, что результат встречи ещё не определён. Странно, вроде бы заранее обо всём договорились. На одном из смысловых уровней здесь явно присутствовал какой-то намёк. Зимин вопросительно покосился на Инори, но та слушала очень сосредоточенно и никак не отреагировала на его взгляд. Поразительно сколько времени требуется на то, что бы получить у одного брата доступ к архивам другого – покойного.

Между тем оба илари вновь перешли к обсуждению достоинств Анамерис Ковалис Секона погибшего на станции синхрониума два стандартных года назад.

– Мой брат был готов на любые жертвы, во имя науки, – торжественно изрекал хозяин. – В полном соответствии со своим именем он озарял космическую ночь точно звезда. Я рад видеть в вашем лице таких же энтузиастов науки готовых на всё.

Зимин, наконец, уловил подтекст речи, и он ему очень не понравился.

– Он действительно имеет в виду, то, что я думаю? – шёпотом спросил он у Инори.

– Да. Братец нашего астрофизика требует более высокой оплаты.

– Вот скотина.

– Осторожно, у них очень чуткие уши.

Брат погибшего астрофизика действительно выставлял себя не в слишком выгодном свете. Мало того, что потребовал плату, так потом ещё и начал её завышать.