Ребенок на спор (СИ) - Богда Ксения

Ладони с лица исчезают, и я открываю глаза. Тут же моргаю несколько раз, чтобы понять, не привиделось ли мне все. Весь потолок в шарах, на столе – свечи и накрыто на двоих. Денис все это время молча стоит позади и прижимается к спине. На моей талии – его напряженные руки, словно он ждет моей реакции.

А у меня от увиденного все слова вылетают из головы.

– Считай, что это свидание. – В повисшей тишине голос Дениса звучит словно гром. – Знал бы, конечно, что Настя будет у твоих, в ресторан позвал бы.

– Не надо. – Мотаю головой.

– До сих пор не любишь рестораны? – Его смешок не звучит насмешкой и даже не задевает.

– Ничего не изменилось особо. – Пожимаю плечами. – Да и свидание ни к чему. Я же ни на что не претендую.

Меня подталкивают к стулу, отодвигают, и я усаживаюсь, с удивлением окидывая взглядом стол.

– Зато я претендую. И задолжал, кажется, тебе сотни свиданий за эти два года. – Денис склоняется надо мной.

Инстинктивно поворачиваю голову в его сторону, и тут же мне прилетает горячий поцелуй. Тянусь за добавкой и вижу, как в глазах Дениса пляшут огоньки от свеч.

В воздухе – умиротворение, в душе – спокойствие. Словно я очутилась в том месте, где давно уже должна была быть. С тем человеком, с кем и должна быть. А может, так и есть?

Изучаю Дениса, пока он усаживается напротив.

– Налетай, лисенок, заказал все, что вспомнил из твоего любимого.

– После беременности вкусы у меня немного изменились в еде. – Тянусь за рыбным рулетом, и во рту накапливается слюна.

Желудок громко дает о себе знать, заставляя покраснеть.

– О, ты когда ела?

– Мама притащила кучу всего, но я не успела поесть: ты пришел, – беззаботно болтаю, стараясь подавить смущение.

Денис разливает по стаканам апельсиновый сок. Я его любила до расставания. И сейчас люблю на удивление.

– Расскажи мне. – Делает глоток, не сводя с меня пристального взгляда.

Ерзаю на стуле:

– О чем?

– Как ты узнала? Как это все вообще было?

Задумчиво жую губу. Обхватываю стакан ладонями и устремляю взгляд на огонек свечи.

– Я не знаю, когда именно ты прокололся и почему я умудрилась забеременеть, – горько усмехаюсь. – Сомневаюсь, что ты горел желанием стать отцом в тот момент. Но вот случилась задержка, и я просто решила проверить догадки. Когда увидела две полоски, обрадовалась даже. Я любила тебя до беспамятства, и ребенок от тебя стал словно подарком с небес. – Голос постепенно становится тише. – Потом услышала разговор.

– Почему ты не спросила меня тогда?

Стреляю глазами на Дениса. Он морщится. Сцепляет руки в замок и опирается подбородком, не сводя с меня взгляда.

– Молодая и глупая была. Гормоны уже шалили, да и Артур все так преподнес, что ваш разговор выглядел именно спором на меня. Да и что уже об этом говорить? Это в прошлом, Денис.

– Ты права.

– Беременность на удивление протекала легко. Я умудрилась учиться, переехать к Женьке. Родители тоже приняли новость о моей беременности с радостью и сильно не пытали насчет того, почему отец ребенка куда-то исчез. Что тебе еще рассказать?

– Почему Настя?

Округляю глаза: странный вопрос.

– Просто нравится это имя, а что?

– Нет, ничего, бабушку со стороны папы Настя звали. Интересное совпадение просто. Она умерла как раз в тот год, когда мы расстались.

– Веришь в перерождение душ? – подкалываю его, а у самой по плечам мурашки рассыпаются.

– Не замечал за собой веру в паранормальное, – хмыкает Денис.

На какое-то время повисает тишина, и мы погружаемся каждый в свои мысли.

– Алис, так что ты скажешь? Ты дашь мне шанс все наладить, исправить?

Хмыкаю:

– Все в твоих руках, Швецов.

– Ну уже не «нет». – Хищно скалится.

И мне даже становится страшно оттого, на что я только что согласилась.

Ужин проходит просто превосходно. В ходе разговора Денису даже удается вернуть то чувство легкости, которое испарилось после вопроса о беременности.

Время перевалило за полночь. Стоим с Денисом в коридоре, а мне не хочется его отпускать, но и силой удерживать не буду.

– Не забыла? Завтра в два часа дня будьте готовы. – Прожигает меня взглядом.

Заставляет все внутренности сжиматься от волнения. Пытаюсь сосредоточиться на том, что он мне говорит.

– Ага.

– Ну я пошел? – Делает шаг к двери.

– Ага.

Перевожу взгляд на его губы, и тут же во мне вспыхивает желание искусать их до боли. До крови.

Встряхиваюсь от этого наваждения и делаю шаг за ним.

– До завтра. – Денис распахивает дверь и выходит из моей квартиры.

Стоит только двери за ним закрыться, как на меня наваливается сожаление. И он просто так уйдет?

Тогда зачем это все представление? И почему я сейчас изнываю от неутоленной жажды?

Уже поднимаю руку, чтобы щелкнуть замком, но дверь распахивается, и меня сносит ураганом в виде Дениса. Впечатывает в стену.

– Ни фига не могу я уйти, лисенок, – выдыхает в губы и впивается жадным поцелуем, который кружит голову.

Денис

Стискиваю желанное тело в объятиях, пока Алиска что-то пищит мне в рот. Потом, все потом, лисенок, иначе я просто умру!

– Лисенок, потом обещаю тысячи свиданий и букетов, но я просто сдохну, если не почувствую сейчас тебя. Не поверю, что ты снова моя.

Сердце разгоняется, в глазах муть просто от одного понимания, что любимая женщина сейчас в моих руках и я могу ее целовать. Наяву, а не в гребаных снах и воспоминаниях.

– Швецов, блин, – хнычет Алиска, пока я покрываю ее шею поцелуями.

Дышу ею и боюсь ослабить хватку. Боюсь, что если я сейчас расслаблю руки, то Алиска растает или я проснусь в очередной раз один в своей кровати.

– Если ты не хочешь, то… – с трудом выдавливаю сквозь стиснутые зубы.

От одних только слов внутренности завязываются в узел.

– Хочу. Денис… – выдыхает Алиска и вплетает в мои волосы пальчики.

Судорожно стискивает их, и затылок простреливает кайфом. Облегчение прокатывается по каменным мышцам, и я с шумом выпускаю воздух из легких.

Все внутри тонет в жаре от копившегося месяцами желания. Пытаюсь притормозить. Ослабить напор, не задушить свою добычу в руках.

Отрываю лисенка от пола, и она без слов обхватывает меня за талию.

– Девочка моя. – Прерываю поцелуй и несу ее в комнату.

У самого не кровь – лава раскаленная по венам. По спине – капельки пота от еле сдерживаемого голода.

Я не хочу ее испугать, но не уверен, что смогу быть нежным после двух лет вдали от желанного тела.

Чувства рвут на части, заставляют того, старого Дениса, восстать из пепла, почувствовать, что снова живее всех живых. Просто от осознания, что она не дала мне пинка под зад и ощущает все то же самое, готов взвыть от эйфории.

Острые ноготочки пробегают по шее сзади, и руки покрываются мурашками.

Прикрываю глаза, тону в ощущениях, о которых, казалось бы, навсегда пришлось забыть.

Падаем на кровать, и я нависаю над притихшей Алисой. Смотрю на покрасневшие щечки, и это рвет последние канаты самоконтроля.

Провожу пальцем по припухшим губкам, и тут же подушечку пронзают острые зубки. Внутри все обрывается, ухает вниз.

Смотрю в расширившиеся зрачки и вижу свое отражение. Уверен, мой взгляд сейчас такой же одержимый, как и у лисенка.

– Поаккуратнее, лисенок, я слишком долго мечтал о том, как верну тебя. – Голос срывается до шепота.

Глотку перехватывает от ощущения ее под собой. Внизу живота закипает вожделение.

– Ты даже не представляешь, как долго я мечтала о тебе, – на грани слышимости.

Но я слышу.

Забиваю хрен на все доводы разума и впиваюсь в губы. Звук порванной кофты набатом в голове отдает. Теплая нежная кожа под пальцами кружит голову. Собираю ее вкус губами, не пропуская ни миллиметра.

Я слишком скучал. Слишком долго ждал. И сейчас все слишком, но я готов душу продать, чтобы этот момент длился вечно. Момент соединения. Момент, когда мы снова стали одним целым.