Человек из пустыни - Елена Грушковская

— Да, это я, — пролепетал Джим. — А с кем я говорю?

— Говорит доктор Диердлинг, — ответил голос. — Если помните, ваша светлость, я когда-то гостил у вас в Новый год. Моё имя — Элихио.

— Простите, я что-то… что-то вас не припомню, доктор, — пробормотал Джим, чуть живой от ужаса. — Вы звоните по поводу милорда Дитмара? Он у вас?

— Да, ваша светлость, — ответил мягкий голос. — Вам лучше приехать сейчас в Центральную больницу скорой помощи.

— Что с милордом? — еле сдерживая слёзы, пробормотал Джим. — С ним всё в порядке?

Мягкий усталый голос помолчал и повторил:

— Вам лучше приехать лично, ваша светлость… И, прошу вас, пусть вас кто-нибудь сопровождает.

— Что всё это значит?! — вскричал Джим, вне себя от смятения. — У милорда был сердечный приступ? Скажите, он жив?

— Ваша светлость… Джим. — В мягком голосе прозвучала такая усталость и печаль, что Джиму в один миг стало дурно. — Я прошу вас, приезжайте сами, это не телефонный разговор. Спросите доктора Диердлинга, меня все знают. Сказать мою фамилию по буквам? Д-и-е-р-д-л-и-н-г. Не забудьте, что я сказал… Не ездите один, возьмите кого-нибудь с собой. Я вас жду… Я буду на месте до шести утра.

Несмотря на весь свой испуг, Джим вдруг припомнил: Элихио. Да, тот студент медицинской академии, у которого умер отец. Друг Даллена. Сколько же лет прошло? Близнецы тогда были ещё у Джима внутри, когда Элихио гостил здесь. Сейчас он уже доктор Диердлинг.

На подкашивающихся ногах Джим поднялся в библиотеку.

— Серино, — позвал он.

— Что, отец? — спросил тот, не отрываясь от чтения.

— Сынок, надо поехать в Центральную больницу скорой помощи, — пробормотал Джим.

Взглянув на Джима, Серино поднялся на ноги и взял его за плечи.

— Что случилось? — спросил он встревоженно. — Отец, на тебе лица нет! Что?.. Тебе плохо? Что с тобой?

Джим покачал головой.

— Милорд Дитмар… Он там, — сказал он каким-то сухим, мёртвым голосом. — Только что звонили… Доктор Диердлинг.

— Едем!

Серино, на ходу накидывая плащ, широкими шагами шёл к ангару. Джим, не чуя под собой ног, плёлся следом. Серино помог ему сесть во флаер, сам сел за штурвал и завёл двигатели.

— Говоришь, Центральная больница? — переспросил он.

— Да, — чуть слышно ответил Джим.

Серино уверенно поднял машину в воздух. Джим смотрел на него, и ему вдруг подумалось: неужели этот широкоплечий и сильный красавец с роскошной белокурой шевелюрой — малыш Серино, которого они с лордом Дитмаром взяли из приюта на Мантубе? Как он вырос, каким стал большим и сильным! Как пролетело время… Казалось, ещё вчера Джима, спасённого из рабства у Ахиббо, допрашивали в отделении Межгалактического комитета, а потом под звездопадом Фалкон сказал ему: «Я люблю тебя». А сейчас вот этот большой и могучий блондин с эльфийскими ушами называет его отцом.

Океан огней поглотил их. Серино с трудом нашёл место для парковки, и рука Джима утонула в его большой тёплой руке: они вошли в холл больницы.

— Как, ты сказал, зовут этого доктора? — спросил Серино.

— Диердлинг, — ответил Джим, сам поразившись, как чётко он с первого раза запомнил эту не очень удобопроизносимую фамилию.

Он не мог ни говорить, ни действовать: он был охвачен холодным оцепенением, сковавшим все его мускулы. Серино обратился в стол справок.

— Простите, как можно найти доктора Диердлинга?

Ответ был страшный.

— А, доктор Диердлинг? Вам надо на подвальный этаж, в морг. Он главный эксперт-патологоанатом.

Серино повернул к Джиму растерянное лицо. Джим чувствовал, как у него в ногах размягчаются кости, а всё тело немеет. Лицо Серино ушло за коричневую звездчатую пелену.

Пелену прогнала игла впрыскивающей ампулы, вонзившаяся ему в руку. Какой-то врач склонился над Джимом. Нет, это был не Элихио — кто-то другой. Рядом — встревоженное лицо Серино:

— Как ты, отец?

По всему телу бегали мурашки, кишки превратились в желе. Незнакомый врач измерил Джиму давление, сказал:

— Вас надо бы в палату.

Серино сказал:

— Нам нужен доктор Диердлинг.

Врач как-то странно на него посмотрел и ответил:

— Нет, думаю, к доктору Диердлингу вашему отцу пока рановато.

— Да нет, — сказал Серино. — Нам нужно с ним поговорить!

— А… Вы родственники, — понимающе проговорил врач, слегка изменившись в лице. — Что ж, мои соболезнования. Доктора Диердлинга можно найти на подвальном этаже, там у нас морг… Но не думаю, что ваш отец сейчас в состоянии куда-либо идти, юноша.

— А можно как-нибудь попросить доктора Диердлинга подняться сюда? — спросил Серино.

— Он редко бывает наверху, — ответил врач. — Но попробовать можно. Сейчас я туда позвоню.

По внутренней связи он вызвал морг.

— Это загробное царство? Вас беспокоит мир живых… Доктор Диердлинг у себя? Отлично. Передайте ему, что тут к нему пришли. Кто? Сейчас спрошу.

Серино сказал:

— Супруг милорда Дитмара.

— Говорят, супруг милорда Дитмара, — повторил врач. — В главном холле. Дело в том, что спуститься они не могут: уважаемый супруг милорда Дитмара чувствует себя слабовато. Был обморок. Не мог бы доктор Диердлинг подняться в главный холл? Хорошо, жду. — Минутная пауза. — Да? Прекрасно, я им передам. — Повернувшись к Серино и Джиму, врач сказал: — Доктор Диердлинг уже идёт.

— Большое спасибо за помощь, — сказал Серино.

— Думаю, мне нужно ещё побыть с вами на всякий случай, — сказал врач. — Вдруг обморок повторится.

— Ещё раз спасибо, — поблагодарил Серино.

Через пять минут над Джимом склонилось знакомое, но уже более зрелое лицо друга Даллена, обрамлённое тёмно-каштановыми мягкими волнами волос, убранных в тяжёлый узел на затылке. Тёплая рука накрыла помертвевшую руку Джима.

— Ваша светлость… Как вы себя чувствуете?

— Сами видите, доктор Диердлинг, — ответил за Джима врач. — Неважно.

Под белой спецодеждой у доктора Диердлинга заметно круглился живот: главный эксперт-патологоанатом был в положении. Он посмотрел на Серино: