Нежданная любовь - Кэрол Мортимер

— Я вовсе Джой не оберегаю, — страстно сказала Маргарита. И по ее глазам Кассандра поняла, что она сказала правду. — Джой — болтушка. И можно не сомневаться, что она расскажет всем, во всяком случае Колину. Я надеюсь, что пока еще не многим известно о случившемся, и лучший способ оставить все в тайне…

Дверь открылась, появился дворецкий, а следом за ним гость.

— Джонас!.. — изумленно произнесла она и медленно поднялась, с ужасом глядя, как он быстрыми шагами входит в комнату. Кассандра тоже смотрела на него, пока еще не понимая, как относиться к его неожиданному появлению. Она знала, что он вернется, но не ожидала, что так скоро. Что ему понадобилось здесь?!

— Я вернулся, и Джин сказала, что ты здесь, — как всегда, кратко ответил он на ее еще незаданный вопрос.

Зачем ему вообще понадобилось возвращаться? Она нахмурилась. Когда он уходил, было не похоже, что он собирается вернуться в скором времени. И как всегда, она ничего не могла прочесть на его лице. Придется ждать, пока он сам не соизволит все ей объяснить. Если соизволит.

— Спасибо, Дженкинс, — поблагодарила Маргарита дворецкого, по-прежнему в замешательстве глядя на Джонаса. — Сегодня вы мне больше не нужны, если только… Джонас, ты не хочешь кофе или еще чего-нибудь, — добавила она, смущенная, что не догадалась сразу спросить об этом.

Его рот скривился.

— Если захочу, я сам налью себе «еще чего-нибудь», — сухо сказал он, взглянув на стоящий в открытом баре графин с бренди. — В самом деле, — добавил он, как только дворецкий вышел из комнаты, — судя по вашему виду, нам всем не повредит глоток «чего-нибудь»!

Он подошел к бару и налил бренди в три стакана. Кассандра не выносила бренди. Мать тоже нельзя было отнести к любительнице этого напитка. Но если Джонас сказал, что это им не повредит, то они, конечно, выпьют. Никто не собирался с ним спорить ни по какому поводу, они взяли предложенные стаканы. Мать по-прежнему нервничала, глядя на него. Кассандра тоже настороженно смотрела на Джонаса. Он, взяв свой стакан, подошел и сел на диван рядом с ней, хотя в комнате были свободные кресла. Он мог бы сесть как можно дальше от нее, продемонстрировав, что не собирается прикасаться к ней. Сегодняшняя его злобная выходка в счет не шла. Вместо этого он опустился рядом — теперь они сидели, прижавшись друг к другу. Джонас выпил бренди одним глотком и поморщился.

— Когда я вошел, вы, леди, кажется о чем-то беседовали? — вежливо спросил он, посмотрев на них обеих.

Маргарита отважно отхлебнула бренди из своего стакана и почувствовала, как огненная жидкость обожгла ей горло.

Кассандра гадала, как много ему удалось услышать из последней реплики матери. И было ли это важно? Она посмотрела на мать.

— Расскажи ему все, — спокойно предложила Кассандра.

Маргарита тяжело вздохнула.

— Право, Кассандра, мне бы не хотелось беспокоить Джонаса…

— Я уже обеспокоен! — резко отозвался он. — Я очень обеспокоен. Ведь Кассандру уверили в том, что фонды компании присвоил и использовал в личных целях Чарльз, а не ваш муж.

— Джонас, не надо, пожалуйста, — запротестовала Маргарита. — Ты делаешь из Давида просто какого-то преступника!

Кассандра взглянула на Джонаса. Он поверил ей. Когда он уходил, он был с ней холоден, насмешлив, презрителен. А теперь, хотя не прошло и двух часов, он полностью изменил свое отношение. Что же с ним случилось за эти два часа? Чем вызвана эта перемена?

Он повернулся к ней, почувствовав на себе вопросительный взгляд ее черных глаз. Спокойно отставил стакан с бренди и взял ее за руку. Касание его пальцев было нежным и успокаивающим.

— А он им и был, — тихо ответил он. — То, что сделал ваш муж — самое настоящее преступление…

— Господи, это были его собственные деньги! — возразила мать.

— ..Преступление, за которое, будь он сейчас жив, ему пришлось бы отвечать по закону, — уверенно закончил Джонас.

Маргарита побледнела.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что Давид это понимал и специально…

— Нет, я, конечно, не имел в виду, что ваш муж специально подстроил тот несчастный случай и покончил жизнь самоубийством, — перебил ее Джонас. — Я только хочу сказать, что если бы сейчас хоть один из компаньонов был жив, то не стоило даже и думать о том, что происшедшее каким-то образом можно скрыть.

Он повернулся к Кассандре, почувствовав, как она напряглась.

— Не бойся, — мягко сказал он ей, — несмотря ни на что, я не нарушу свое обещание. Я только хочу узнать, что теперь собираешься делать ты.

Кассандра изумленно замерла. Ее сердце застучало так громко, что, казалось, его удары слышны по всей комнате.

— Ты уже не хочешь получить мою долю?.. Он усмехнулся, но теперь уже над собой.

— ..Вместе с женой, которая меня ненавидит.

Ей стало душно. Джонас больше не хотел, чтобы она стала его женой. О, Боже! Но она уже не представляла свою жизнь без него. Он был ей нужен!

Он непроизвольно сжал ее руку и снова повернулся к Маргарите.

— Я силой заставлял вашу дочь выйти за меня, — честно признался он. — И она была готова принести себя в жертву, поскольку любит вас всех… И Чарльза, — грубовато добавил он. Он посмотрел на Кассандру, и в его глазах было извинение. — Должно быть, ты его очень любила и поэтому вынесла все те неприятности, которые я тебе доставил за два последних месяца. — Он со вздохом покачал головой.

— Да, — согласилась она, по-прежнему пребывая в оцепенении.

Она очень любила Чарльза, она любила его до сих пор. Но это была любовь скорее к своенравному ребенку, которого надо либо наказывать, либо баловать. Она же никогда не видела от него ни помощи, ни защиты. Джонаса же она просто любила за то, что он такой, какой есть, за то, что, несмотря на собственную уязвимость, он способен защитить другого человека, заботиться о нем… И теперь он освобождал ее от данного ему слова!

— Джонас…

— Я больше не позволю тебе приносить себя в жертву, — резко сказал он. — Мы все — одна семья, и во время шторма должны быть вместе, не ссориться, не обижаться друг на друга, а быть вместе, — убежденно сказал он.

Это было просто поразительно. Джонас всегда поступал вопреки желаниям семьи, как ее, так и своей собственной. Но сейчас призыв к объединению прозвучал совершенно искренне.

— Я последовал твоему совету, Кассандра, и съездил к своему отцу, — произнес он в ответ на ее удивленный взгляд. — Это было для меня не просто, но я хотел помириться с ним.

Я выслушал всю историю его отношений с моей матерью. И если даже не со всем согласился, то понял, что вещи не обязательно могут быть черными или белыми, иногда они оказываются серыми.

Кассандра смотрела на него широко открытыми глазами.