Прокурор идет на суд - Эрл Гарднер

— А у вас есть что-нибудь новое? — спросил Селби.

— Мы задержали Лейси, — сообщил шериф. — Дуг, у тебя просто нюх. Перед тем как лечь спать, я позвонил властям в Нью-Мексико. Они перекрыли все посадочные площадки и в каком-то отеле в Альбукерке зацапали Лейси, миссис Берк с ребенком и пилота.

— Где они сейчас?

— Здесь, в тюрьме, — ответил Брэндон. — Утверждают, что собирались вернуться, как только вам потребуются, что они вовсе не убегали — ну и все такое прочее. Так что власти Нью-Мексико решили экстрадировать их и вернули самолетом обратно. В отеле в Альбукерке они были зарегистрированы под вымышленными именами.

— Ну а что поделывает Инес Стэплтон? — поинтересовался Селби.

— Шумит изо всех сил, — ответил Брэндон. — Утверждает, что содержание матери под арестом грубо нарушает права ребенка, и, вероятно, потребует применения habeas corpus[2]. Я бы хотел, чтобы ты был здесь, Дуг, — добавил он, поколебавшись. — Похоже, готовится какой-то юридический фейерверк, и твое отсутствие будет не очень хорошо выглядеть.

— А я и не покидал округа, — быстро ответил Селби.

— Я заболел. Простудился. Доктор предписал мне полное уединение, хотя бы на сутки. Инес Стэплтон ничего не сможет сделать такого, что дало бы результат раньше понедельника. Так что сиди спокойно, и пусть она добивается применения основного закона или чего она там хочет. Я вернусь сегодня вечером, может быть, завтра во второй половине дня. Сегодня суббота — законный день отдыха. У меня же есть право на весь уик-энд — я болен.

— Береги себя, сынок, — участливо сказал Брэндон. — Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, — ответил Селби. — До свидания, Рекс, — и повесил трубку.

Он нанял машину, чтобы доехать до Туксона. Управляющий местным филиалом шорного магазина «Холл и Гарден» был загорелым кривоногим молчаливым человеком, который не тратит слов даром. Он посмотрел на кусок одеяла, который вручил ему Селби, на его удостоверение и мрачно подтвердил:

— Да, это от нашего одеяла.

— Сколько их у вас было?

— Четыре.

Селби посмотрел ему в глаза.

— Кому вы их продали?

— Не думаю, что могу сразу вспомнить.

В этом человеке явно чувствовалась враждебность, и это подсказало Селби следующий вопрос:

— Не продавали ли вы одно из них Джеймсу Лейси?

Глаза управляющего стали еще холоднее.

— Лейси, — сказал он, — наш постоянный покупатель. Если вы хотите что-нибудь знать, спросите его самого.

Селби подошел к телефону, вызвал контору шерифа и сказал подошедшему к телефону Рейли:

— Я в городе, Рейли, у меня небольшое затруднение с управляющим местным отделением магазина «Холл и Гарден». Вы не могли бы подъехать?

— Буду через пять минут, — пообещал Рейли.

В течение этих пяти минут управляющий, кажется, обдумывал положение. И все больше и больше нервничал. Один или два раза он как будто хотел заговорить с Селби, но тот держался отчужденно.

Дверь открылась, вошел Рейли. Пожал руку Селби, затем поздоровался за руку с управляющим и спросил у него:

— В чем дело, Том?

— Я не хочу давать информацию о покупателе нашего магазина — Джимми Лейси.

— Ерунда, — заметил Рейли. — Ты же не хочешь попасть в положение человека, отказывающегося помогать правосудию, правда, Том?

— Нет, пожалуй, не хочу.

— Я так и думал, — продолжал Рейли. — А что касается Лейси, то он мой друг. Он имеет политическое влияние. И я не собираюсь наживать в нем врага. Но мой долг — помогать закону, что я и стараюсь делать.

Этот человек задал тебе вопрос. Моя контора работает вместе с ним. Так что считай, что этот вопрос задал я.

Ты намерен на него отвечать?

— Да, — смирился управляющий.

— Что за вопрос? — Рейли повернулся к Селби.

Тот указал на кусок одеяла.

— Я хочу знать, покупал ли Джеймс Лейси одно из таких одеял в этом магазине?

Управляющий кивнул.

— Когда? — спросил Селби.

— Около года назад, сразу после того, как они поступили. Я знал, что одеяло слишком дорого для наших местных покупателей. А щеголи обычно не сами покупают экипировку для лошади. Их снабжают богатые ранчеро. Но Лейси всегда был иным. Ничто не было слишком хорошо для лошади, принадлежащей Джиму Лейси. Я сказал ему про одеяла, и он купил два.

— Два из четырех? — воскликнул Селби.

— Правильно.

— Можете ли вы сказать точнее, когда это было?

— Если точно… надо посмотреть. Было это в прошлом году, а мои прошлогодние книги отправлены в контору в Финикс.

— Том проверит и даст мне знать, а я сообщу вам, — сказал Рейли прокурору. — Вы, насколько мне известно, чертовски занятой человек, Селби.

Селби кивнул.

Рейли выразительно взглянул на Селби.

— А теперь, если вы здесь закончили, поехали в мою контору, я хочу поговорить с вами.

Селби сел в машину Рейли, но тот не поехал в свой офис, он, миновав примерно квартал, припарковал машину и спросил:

— Действительно так важно опознать одеяло?

— Чертовски важно. Я хочу увязать расследование непосредственно с Лейси. При теперешнем положении дел я не могу этого сделать. У меня есть только косвенные доказательства, и все. Существует сто таких одеял.

Лейси купил два из них.

Рейли сказал:

— У меня предчувствие, что я могу вам помочь.

— Что вы имеете в виду? — спросил Селби.

— Вы когда-нибудь ездили верхом?

— Нет, очень редко.

— Я так и думал, — коротко заметил Рейли. — Поэтому вы и проглядели самое лучшее доказательство, которое у вас есть.

— Какое?

— Я заметил пару лошадиных волос, приставших к куску одеяла. Полагаю, он был вырезан из того одеяла, которое вы держите как доказательство. Правильно?

— Да, — согласился Селби.

— Хотите прокатиться? — спросил Рейли.

— Куда?

— Поедем к Лейси домой. Думаю, мы могли бы там кое-что найти.

— Едем, — сказал Селби.

Рейли ехал с большой скоростью. Ранчо было закрыто, и никого не было видно.

— Наш человек находился здесь до самого раннего утра, — объяснил Рейли, — затем ваш шериф позвонил и сообщил, что взял Лейси под арест… Надо полагать, ваше Большое жюри предъявило ему обвинение в убийстве первой степени?

Селби кивнул.

— Должно быть, против него больше доказательств, чем я думал, — сказал Рейли. — Он достаточно вспыльчив и может пальнуть… если на него давят. Вы сами это видели. Сожалею, что посоветовал вам обращаться с ним помягче… Давайте-ка теперь проведем небольшое расследование.

И он завернул на конюшню, где мексиканец чистил стойла.

Рейли заговорил с ним по-испански. Через несколько минут мексиканец неохотно провел их в комнату, которая находилась позади конюшни и была закрыта на висячий замок. Мексиканец достал из кармана ключ, вставил его в замок и открыл дверь. В комнате находился ряд седельных подставок примерно с пятнадцатью седлами. И снова последовал разговор между мексиканцем и помощником шерифа. После этого конюх указал на седло из искусно обработанной кожи, отделанное серебром. Поверх седла было наброшено одеяло.

Рейли подошел и снял одеяло.

— Все в порядке, дружище, — повернулся он к Селби, — может быть, я смогу расплатиться за то, что сбил вас со следа тогда, когда вы были здесь в первый раз.

Парень говорит, это любимое седло Лейси, а это — попона для лошади. Она парная тому одеялу, о котором вы говорили, верно?

Селби внимательно посмотрел на попону и кивнул.

— А вы могли бы выяснить, что случилось с другим одеялом?

Рейли снова пустился в длинный разговор по-испански, указывая то на попону, то на кусок одеяла в руках Селби.

Мексиканец отвечал большей частью односложно.

Наконец он сказал что-то, что вызвало поток красноречия у Рейли. Мексиканец снова заговорил, постепенно становясь более словоохотливым. Через пять минут он уже махал руками, жестикулировал и говорил не переставая.

Рейли повернулся к Селби.

— То одеяло, которое вы пытаетесь опознать… В нем есть прожженная дыра?

Ответ он прочитал на лице Селби.

— Ну, похоже, вы получили все, что вам нужно, приятель, — сказал Рейли. — Парень работает у Лейси два года. Он помнит, когда получил две попоны для лошадей. Говорит, они были совершенно одинаковые. В одной была прожжена дыра: Лейси взял ее в горы, когда охотился на оленей. Кто-то из охотников воспользовался ею вместо одеяла, расстелил попону слишком близко от костра, из огня выскочила искра и прожгла в ткани дыру.

— А что потом случилось с этим одеялом? — спросил Селби.

Рейли снова заговорил с мексиканцем по-испански, затем сказал Селби:

— Оно было где-то здесь, но в последнее время он его не видел.

— Что он подразумевает под словами «последнее время»? — продолжал допытываться Селби.

— Я спрашиваю его, и он отвечает — может быть, с неделю. Вы знаете, как эти люди относятся ко времени. Оно не очень много значит для них.