МоделBiblos. Модельный бизнес по-русски - Владислав Метревели

Отец у меня был с Украины, из маленького городка Шепетовка, что под Киевом, а мать – чистокровная бурятка, красивейшая женщина, словно сошедшая с картины о северных шаманах и обряде изгнания злых духов с помощью бубна, костра и танца. Этим, собственно, объясняется моя необычная внешность, в которой есть что-то первобытное, дикое и вместе с тем утонченный аристократизм восточного мандарина. Что-то подобное я подсмотрел в герое фильма «Любовник» Жан-Жака Арно. Это я сейчас и наблюдаю, стоя у зеркала в ванной комнате.

Я уже говорил, что от отчима мне досталась царских размеров ванная комната. Но год назад Гурам все-таки продал свою квартиру и на вырученные деньги купил мне малогабаритную двушку. Я не привык сетовать на судьбу, тем более что огромная квартира мне была ни к чему. Хорошо еще, что все это случилось до августовского кризиса, а то все могло сложиться не так удачно. Я перевез свой нехитрый скарб в новое жилище, прихватив, естественно, брошенную Гурамом библиотеку и кое-какую мебель. Все равно дома я бывал мало, мотаясь по городам и весям и подтверждая поговорку, что скаута, как и волка, ноги кормят. Ноги, да еще глаза – добавил бы я. А с этим у меня все было в полном порядке. Непорядок начинался в другом месте, но думать об этом не хотелось…

Мне удалось осадить мысли, начавшие было свою круговерть, и сосредоточиться на делах.

План на сегодняшний день выглядел в моей голове следующим образом.

1. Напечатать отснятый в Краснодаре материал.

2. Сделать повторную рассылку новых лиц, не выбранных топовыми агентствами, в агентства второго эшелона.

3. Позвонить в новое недавно открытое московское агентство «Понтиум».

4. Созвониться с фотографами и представить им Машу Звездную и Татьяну Круглову.

5. Встретиться с главным редактором русского W.

6. Купить поесть.

7. Позвонить в несколько региональных агентств и постараться назначить кастинги.

Поездок сегодня практически не предвиделось. Мне так не хотелось окунаться в пышущую бензиновым перегаром Москву. Из моего окна, если смотреть параллельно подоконнику, виднелись три березки, словно переплетающиеся кронами в самом верху, и кусочек голубого неба. Как будто какой-то подмосковный городок типа Химок притулился за стенами типовой хрущевки, а не один из центральных районов столицы со всеми прелестями урбанизации и антропогенеза.

Есть было совершенно нечего, и я выскочил к метро раздобыть съестное в ближайшей палатке. Как всегда, мое внимание привлек книжный развал, устраиваемый для увеличения сбыта районным книготоргом. Здесь можно было найти и новомодные детективы, и советы садоводу-любителю, и неплохо оформленные книги для детей, и исследования, разбивающие в пух и прах все наши представления о ходе истории за последние сто лет. Табличка на брезентовом тенте, укрывавшем столы с книгами от непогоды, гласила: «Все книги по 10 рублей». Я подошел. Завтрак мог подождать. Я всегда внимательно относился к книгам. Прежде чем купить, если это что-то неизвестное, открывал в разных местах, пытаясь понять, захватит или нет, приятен ли шрифт, не раздражают ли с первых мгновений имена героев и даст ли мне что-то это чтиво. Сегодня на столиках наблюдалось перенасыщение литературой. Книги были разложены стопками. Обходя это великолепие по периметру и выискивая глазами привлекательные обложки и названия, я задержался в первую очередь у книги «О чем говорят наши имена» (мне всегда было это интересно, но руки не доходили). Я пролистал книгу и отложил в сторону. Посмотрю повнимательнее позже и решу, брать или нет. Затем потянулся к толстенной монографии «Сталин жив», лежащей поверх высокой стопки.

– Извините, это отложено… мною… – На меня смотрели нереальные глаза. Банально было бы сравнивать их с глазами дикой серны, но что-то животное в них присутствовало. Или космическое.

Дальнейший разговор подтвердил инопланетный смысл нашей встречи и неожиданного знакомства. Обладательница распахнутых глаз, греческого профиля и пушистых волос, затянутых на затылке в развевающийся ковыль, называла себя Селена.

– Елена? – предположил я, переспросив.

– Нет. Селена… Лунная, – пояснила она, глядя на меня ласково, как на недоумка.

Я перевел взгляд на стопку книг, отложенных моей новой знакомой:

– И это все для вас?

– А что? – Она шла в нападение, не задумываясь.

– Просто много. У вас есть время читать?

– Я умею читать быстро. Скорочтение. Слышали? – Она вновь насмешливо посмотрела на меня.

Я мог задохнуться, но выжил.

– Мне кажется, это профанация. Или суррогат. Читать надо вдумчиво, останавливаясь после особенно понравившихся мест, мысленно прокручивая их в памяти, откладывая книгу в сторону, смакуя, перечитывая заново, чтобы запомнить какие-то обороты и целые фразы. – Я сел на своего любимого конька.

– Вы часто так делаете? Ох уж мне эти мужчины с их рациональным умом!

– Рациональным? Я как раз говорил о толике романтизма в моем отношении к чтению. – Я казался сам себе оскорбленным в лучших чувствах.

Мое возмущение и привело нас в кафе на чашку чаю. Но еще у столика с книгами Селена развенчала мое неверие в гороскопы и хиромантию, в три минуты уложив краткую характеристику меня как явного представителя Кота Весов, услышав только день, месяц и год моего рождения. Мы и дальше в разговоре постоянно сверяли самих себя, своих друзей и окружающих по звездам. Селена придавала этому определяющее значение.

– Ты не понимаешь. – Она стучала себя ладошкой по лбу. – Все это предопределено.

– Даже наша встреча? – Я не сдавался.

– Да, если хочешь знать, даже наша встреча. – Она победоносно откидывалась в кресле.

– А что вы вся такая из себя ироничная? – иронично спрашивал я. – Разве вы не знаете, что скрывается за женской иронией?

– И что же скрывается за женской иронией, кроме самой иронии?

– За женской иронией скрывается… желание. – Я был горд от того, что смог вдруг экспромтом выдать сентенцию, за которую многие мыслители древности и современные философы отдали бы рецепт философского камня, если бы знали его.

– А за мужской? – Селена явно была сильнее в понимании влияния звезд и планет на человеческую судьбу, чем в распределении функций мужского и женского начала в мировой истории.

– За мужской… еще не придумал!

– Я знаю. – Высунутый язычок, хитрющие глаза. – За мужской иронией всегда скрывается страх оказаться несостоятельным! Вот!

Потом мы пили чай в «Голубой чашке». И если вы думаете, что это кафе называется так из-за своей ориентации на посетителей нетрадиционной ориентации, то ошибаетесь. Это рассказ Аркадия Гайдара – немедленно в библиотеку, неучи! К счастью, Селена читала в детстве и про чашку, и про Чука и Гека, и про нелегкую судьбу советских пионеров – горнистов и барабанщиков. На полчаса у нас появилась тема, которая перетекала от литературы к современному засилью «голубизны» во всех сферах жизни от искусства до политики – и как это все достало – и обратно к литературе. Следующие полчаса я рассказывал Селене о том, кто я и чем занимаюсь. И тут выяснилась странная вещь. Оказывается, она тоже неравнодушна к фотокамере. Даже несколько раз снимала показы мод. И сегодня как раз ее позвали на показ Андрея Перова. Она, правда, там снимать не собиралась, но все равно ей надо заехать домой и переодеться. А мне доделать дела, так как вечер будет занят. Мы распрощались, договорившись созвониться и вместе пойти на показ к Перову. Я поспешил домой. У меня оставалась масса звонков. Прежде всего я связался с одним из самых модных московских агентств – «Понтиумом». Модным оно стало после открытия в клубе «Призма», попасть куда было практически нереально – толпа осаждала заведение часа три, и в конце концов давка стала такой невыносимой, что часть уважаемой публики вломилась через стеклянные окна-витрины прямо под ноги уже танцующим под яростные звуки, извлекаемые приглашенным диджеем.