Великие стервы России. Стратегии женского успеха, проверенные временем - Евгения Шацкая

А жизнь, между тем, продолжается. Много времени Матильда со своим возлюбленным проводит за границей, во Франции. Несколько лет подряд они снимали в Кап-д'Ай, на Лазурном берегу, виллу графини де Морла. Срок аренды закончился, и Андрей Владимирович приобрел на имя Матильды Кшесинской собственную виллу. С одной стороны море, с другой – горы, очаровательное место!

Вилле дали имя – «Алам». Прочитав его задом наперед, получается «Мала». Именно таким именем называл Кшесинскую влюбленный князь Андрей. Этой вилле суждено будет сыграть в будущем значительную роль в жизни Матильды Феликсовны.

Здесь Матильда провела счастливейшие дни своей жизни, здесь находила успокоение во время несчастий. А они, несомненно, присутствовали в ее жизни. Круговерть интриг конкурентов в театре, ставивших своей целью сместить «российского балета первую балерину», как ее назвал однажды балетмейстер Петипа; смерть в 1905 году отца, Феликса Кшесинского, с которым Маля за несколько месяцев до смерти танцевала его любимую мазурку. А ведь ему уже было восемьдесят три! Похоронили Феликса Кшесинского в его родном городе – Варшаве. На похоронах присутствовали тысячи людей.

Вскоре умер отец Андрея Владимировича Великий князь Владимир Александрович. Кшесинская по-настоящему горевала из-за утраты этого доброго, так много сделавшего для нее человека. Но вдова, княгиня Мария Павловна, так и не поверила ее непритворному горю. Она по-прежнему оставалась ярой противницей связи своего сына с бесстыжей актриской.

Отношения с князем Сергеем Михайловичем оставались интересными. Отлученный от близости с Малей, он продолжал на что-то надеяться, фактически воспитывал ее сына, помогал Матильде материально. Однажды Сергей Михайлович решился разорвать сей порочный круг, даже посватался к одной девице. Но Матильда Феликсовна быстро остановила его попытки, вежливо, но настойчиво попросив его прекратить безобразие – во-первых, он ее компрометирует, во-вторых, ей неприятно на это смотреть. В этом вся сущность Мали – расставаться с тем, что принадлежит ей, она не любила.

Зато любила завоевывать новое. Таким завоеванием стал ее партнер по Мариинскому театру Петр Владимиров, красивый, элегантный, прекрасно танцующий. Вначале он относился к Кшесинской, как к богине. Еще бы! Прима-балерина театра, к тому же старше его на двадцать один год.

А Матильда с появлением нового партнера словно обрела вторую молодость. Это была настоящая страсть! Об этом можно судить хотя бы по тому факту, что с Владимировым Матильда впервые и единожды отступила от своих правил – танцор был далеко не царских кровей. А ведь до этого случая и после него Кшесинская любила только мужчин исключительно из рода Романовых.

В возрасте сорока лет она решилась исполнить партию Жизели в балете на музыку А. Адана в постановке Михаила Фокина. Не учла она, что неподходящая эта партия для женщины в возрасте, пусть даже и великой балерины. Случился настоящий провал. Зато после него она сблизилась с Петром Владимировым. Он стал неизменным спутником в ее гастролях за границей.

Разве мог князь Андрей Владимирович стерпеть такое? Он бесился, переживал и, наконец, во время одних гастролей во Франции вызвал молодого соперника на дуэль. Они стрелялись под Парижем, в Булонском лесу. Великий князь прострелил Владимирову нос. Тому пришлось делать пластическую операцию. После этого инцидента Кшесинская успокоилась и вернулась под крылышко отца ее ребенка. В 1934 Владимиров уехал в США и там стал одним из самых популярных русских педагогов. Кшесинская следила за успехами своего любовника всю жизнь.

Первая мировая война ворвалась в жизнь Кшесинской, как и всего русского народа, страшным ураганом. И хотя она не причинила вреда ее мужчинам, сын был еще мал, Сергей Михайлович имел слишком большие чины, чтобы попасть на передовую, а Андрей из-за слабого здоровья служил в штабе Западного фронта, Матильда Феликсовна проявила себя настоящей патриоткой.

На свои деньги она устроила лазарет на 30 кроватей для раненых солдат, пригласив лучших врачей, за что получила теплое благодарственное письмо и памятный жетон от Великой княжны Ольги Николаевны, старшей дочери императора, чем бесконечно гордилась. Раненые и медперсонал любили ее, потому что хоть она и не ухаживала за больными и не перевязывала ран – поскольку не умела делать этого профессионально, – но заботилась о болящих не меньше сестер и врачей: то везла их партиями по десять человек к себе на дачу, в Стрельну, то устраивала для раненых и врачей поездку в театр, то украшала палаты цветами, то писала под диктовку письма, а то, сбросив туфли, прямо на полу, без пуантов, на пальцах, в одних тонких чулках, танцевала для раненых то венский вальс, то русскую. Она ездила с концертами и по линии фронта, и по госпиталям. Принимала участие во всех благотворительных концертах в пользу раненых и сирот.

Затем она устроила свой бенефис, а средства от него передала в русское театральное общество, семьям призванных в армию актеров. Она танцевала главную и самую потрясающую свою партию в балете «Эсмеральда», увлекая зрителей великолепной техникой танца и блистательной игрой драматической актрисы, особенно в момент танца перед невестой Феба и в сцене прощания перед казнью.

Наступивший 1917 год разрушил не только все планы, но и всю налаженную жизнь. 28 февраля 1917-го в особняк ворвалась толпа и учинила погром, начав, естественно, с винных подвалов. Кшесинская вынуждена была бежать. Оделась она скромно – в черное пальто, на голове – платок. В саквояж положила какую-то часть драгоценностей. Прихватила любимого фоксика Джиби и бросилась в омут страшной улицы. Часть драгоценностей, которую удалось спасти, она положила в банк, зашив квитанцию в подол любимого платья. Это не помогло – после Октябрьской революции большевики национализировали все банковские вклады. Несколько пудов столового серебра, драгоценные вещицы от Фаберже, даренные поклонниками бриллиантовые безделушки – все разошлось по рукам обосновавшихся в покинутом доме матросов.

Поначалу она пыталась бороться – заручившись словом Керенского, подала в суд на Петроградский комитет большевиков и в мае эту тяжбу выиграла. Но однажды, посетив свой дом, увидела гуляющую по саду г-жу Коллонтай в своем горностаевом пальто, а вторично придя с ордером на выселение оккупантов – нашла там уже полный разгром. Позже дворец Кшесинской превратили в штаб революции, именно с балкона этого дома произнес свою знаменитую речь Ленин после возвращения из эмиграции.

Некоторое время Кшесинская жила то у своей давней подруги Лилии Лихачевой, то в квартире П. Владимирова на Офицерской улице, а в июле она вместе с сыном, горничной Людмилой Румянцевой и преданным слугой Иваном Курносовым выехала из Петербурга. Путь ее лежал на юг, в Кисловодск, куда раньше уехал князь Андрей Владимирович с матерью.