История Филиппы - Ангелина Крылова

Итак, все люди – либеры, и морталы – в том числе. Когда произошел раскол, – а пока я не знаю, как это произошло, – они разделились на две стороны, причем те либеры, которых изгнали, прозвали себя морталами, и сейчас они хотят вернуть себе свою законную страну, из которой их всех изгнали. Мой папа создал фауксы, и они с мамой решили отгородить меня от либеров. А я много лет спустя сама пришла к тем, от кого меня защищали, и поверила в то, что на самом деле не является правдой. Старейшины обманывали меня, и с ними – моя родная бабушка. Если я скажу все это Вирельге, она, скорее всего, не поверит мне, да еще и расскажет старейшинам, и тогда для меня действительно все закончится.

Я вспомнила, как Артос свирепо крикнул мне «Да если б я не…», но не договорил – его прервал отец. Тогда я не особо предала значение его словам, но теперь поняла, что именно он хотел мне сказать. Морталы ненавидят либеров, и вряд ли оставили бы меня в живых, притом, что я еще сказала, что я пыталась убить кого-то. Артос знал, что, если старик поверит, что я либер, то я бы уже не увидела белого света, поэтому он забрал у меня фаукс. Во-первых, чтобы я не сбежала с его помощью, во-вторых, чтобы сама поверила, что буду жить, так как тогда я еще не знала, что из себя представляют морталы, и думала, что они хотят убить меня, потому что я дитя двух рас – как казалось мне тогда.

А я подумала, что он специально сдал меня, чтобы потом меня убили, и он присвоил себе все трофеи. За то, что поймал и вычислил мою истинную сущность. Это даже странно, но сейчас мне стыдно за свои мысли. Я была так зла на него, просто места себе не находила – совершить такую подлость! Хотя, даже если б это все было правдой, он совсем не знает меня и ему все равно, что со мной будет, для него важнее всего – он сам… Но он оказался умнее, чем я думала, и благороднее. Хотя, тут даже не в благородстве дело. Это был просто холодный расчет. Он умелый стратег, всегда знает, что нужно делать. У таких людей в голове постоянно находится план, по которому они и идут всю жизнь. Он рассчитал каждый ход, убил двух зайцев сразу. И мне отрезал путь к бегству, наладил отношения с отцом и, в конце концов, нашел того единственного человека, который может спасти их страну от нападок Либерии. Как – я сама не представляю.

Сейчас все более-менее прояснилось. Стало ясно: кто за кого. Видно, иногда нужно время, чтобы сесть и хорошо подумать. Тем более что потом мне еще придется выслушать массу новой информации. Надо же когда-то наводить порядок в голове? Я лежала, а часы все тикали и тикали. Перевернувшись на бок, я взглянула на свой будильник – было уже начало четвертого ночи. В Либерии уже где-то шесть утра, но на этот раз я иду не в Либерию. Я иду за ответами.

Долго не раздумывая, я встала с кровати, взяла фаукс и одела его на шею. Меня внезапно что-то толкнуло, я вспомнила одну вещь. Когда Артос срывал с моей шеи фаукс, он сорвал вместе с ним и сердечко-секрет. Надеюсь, он до сих пор находится при нем, ведь в сердечке спрятан исцеляющий цветок, подаренный Анис, а он, как и сердечко, мне очень дорог. Я написала маме короткую записку и положила ее на письменный стол. В ней я просила ее не волноваться за меня и обещала быть осторожной. В общем, банальные слова… они часто срываются с моих уст.

Щелк, и я уже там, на поляне, в Либерии. Этого я не предусмотрела. Где бы я ни была, фаукс переносит меня в одно и то же место – на эту поляну. Это немного осложняет дело, ведь меня может заметить кто-нибудь из либеров, а это весьма нежелательно. Я тут же превратилась в нишери, хотя, по словам Артоса, это не особо маскирует меня, но все же в нишери я двигаюсь быстрее, чем на своих двоих. Хорошо еще, что время было раннее, и никто на пути не встретился. Я летела быстро, насколько могла, теперь меня преследовал страх быть обнаруженной либерами. Никто из них больше не внушал мне доверия, даже Вирельга, хотя ей я никогда полностью не доверяла. Она сама в этом виновата, изначально она встала не на мою сторону, и я перестала ей доверять. Ведь я никогда не говорила ей о моем намерении попасть в Морталу! Она хорошая подруга, но подруга не для секретов, а для повседневного времяпровождения.

Наконец, я долетела до ворот. Они были закрыты. Превратившись обратно в человека, я встала напротив ворот и начала размышлять, как мне попасть туда. Не успела я подумать о чем-либо, как маленькое окошко открылось, и там показались два любопытно-настороженных глаза. Я встала, как вкопанная, и начала смотреть на эти глаза; они отвечали мне тем же. Так мы простояли несколько секунд, и я все-таки решила начать разговор. Я сделала шаг, не отрывая взгляда от окошка, и заговорила.

– Э-э… я… Филиппа… я пришла к… Артосу.

Человек, все это время смотревший на меня из окошка, молчал, но не отрывал от меня взгляд. Мне даже стало немного не по себе. Показалось, что я на секунду попала в фильм ужасов, где монстр неотрывно следит за своей жертвой, а та, охватываемая собственным страхом, мечется из стороны в сторону, ища спасения, а монстр все следит за ней и следит, не отрываясь и ничего не предпринимая. В итоге это сводит жертву с ума, и она сама, вопреки всем ожиданиям, бросается на свою погибель. Мне казалось, что сейчас со мной происходит то же самое. Внезапно по ту сторону ворот раздался грубый, повелительный голос. И мне даже как-то стало легче.

– Пусти ее!

Двери тут же открылись, и передо мной стоял Артос, облокотившись на косяк двери. Он самодовольно улыбался, будто с самого начала знал, что я снова приду. Я не заметила, как на моем лице появилась улыбка, это произошло как-то интуитивно, я была рада видеть его. Я опустила глаза, смутившись своей откровенности, во мне как будто все подлетело, да и сама я будто порхала в его присутствии.

– Идем, блудная дочь, – он усмехнулся и пошел прочь от ворот. Я энергичным шагом последовала за ним.

Мы шли молча. Он смотрел вперед, и, казалось, его ничего больше не занимало, как дорога, по которой мы идем. Он ни разу не взглянул на меня, и мне все чаще казалось, что я ни капельки не привлекаю его. Это даже огорчило меня.

– Ты ждал меня там? – спросила я.

– У меня был приказ, – коротко ответил он.

– А… значит, это был только приказ… – тихо сказала я. Но, видимо, он услышал и обернулся на меня.

– Конечно, приказ! Делать мне больше нечего, как следить за тобой!

Я нахмурилась и потупила взор. Он так дерзко говорил, не щадя чужих чувств, что я засомневалась – есть ли у него сердце и способен ли он любить кого-то. Типичная машина убийств! Наверное, его воспитывали только с этими целями, и он не знает, что такое симпатия и влюбленность. Хотя, как этого можно не знать? Это изначально заложено в человеке, и от этого никуда не скроешься. Просто, он подавляет эти чувства, основываясь на нелепых принципах.

Мы проходили тем же путем, он вел меня в замок. Я старалась запоминать каждую мелочь, вдруг мне придется самой тут передвигаться, а я ничего не знаю. Улица большей частью была безлюдна, только в некоторых местах люди суетились, что-то делали. Внезапно звонкий женский голос нарушил тихую атмосферу переулка.

– Артос! – к нам бежала милая девушка с длинными золотыми волосами. На ней было одето нежное песочное платье, а на голове красовался сплетенный венок из живых цветов. Она была необыкновенно красивой и напоминала мне принцесс из детских сказок. Такое маленькое, хрупкое существо. Несомненно, она добра, как Белоснежка. Ее взгляд был открытым и ярким, глаза выразительно голубого цвета светились от счастья.

Она подбежала и бросилась в объятия Артоса. В момент она перестала казаться мне милой девочкой. Она обнимала его совсем не как сестра, и даже не как близкий друг. Меня будто толкнули в пропасть. Все случилось в один миг. Я увидела его заботливый взгляд. Так он смотрел только на нее. Остальным был оставлен грубый и жесткий взор его черных глаз. А на нее он смотрел с любовью. Видно, я опять ошиблась в своих расчетах. Дело не в его подавлении чувств, а в совсем обычной вещи – я ему просто не нравилась.

– Я так давно тебя не видела! Что случилось? – спрашивала она его, не выпуская из своих объятий. Меня одолевало невыносимое чувство ревности. «Ну, девушка не стенка, подвинется», – думала я.

– Знакомься, Лора, – он обернулся ко мне и указал на меня рукой, – вот то, что заставило меня не видеть тебя.

Она тут же обернулась на меня и лучезарно улыбнулась. Я не могла не улыбнуться в ответ, так ее улыбка заражала, хотя в данный момент мое настроение совсем не располагало к улыбкам и любезностям.

– Привет, я – Лорелей, – она живо протянула мне руку, и я неуверенно пожала ее.

– Я – Филиппа.

– Приятно познакомиться, Филиппа! – дружелюбно воскликнула она.

– Лора, нам надо идти, потом поболтаете, – спокойно сказал Артос, без каких либо ноток нетерпения и беспокойства. В этот момент я даже не узнавала его, так он менялся рядом с ней. Точь-в-точь, как его отец с матерью. Они как две стихии – огонь и вода, как пожар и огнетушитель.